Авторы
05.12.2007 | Анимация
Пестрые бусыАнимационный цикл «Зимние дни» на большом экране
В кинотеатре «35 мм» в эти выходные показали японский анимационный цикл 2004 года «Зимние дни». У нас о нем известно давно, поскольку один из фильмов этого международного проекта снимал Юрий Норштейн, и его короткий сюжет, где веселый нищий Тикусай встречается с таким же нищим поэтом Басе, крутили на норштейновской выставке в «Пушкинском», да и еще где-то. Цикл «Зимние дни» снят по поэме японского поэта Мацуо Басе, написанной в традиционном стиле «венка» хайку, который называется ренку. В традиции ренку, цикл всегда начинает самый знаменитый поэт, почетный гость пригласившего его поэтического собрания. С последних двух строк гостя начинает свое короткое стихотворение хозяин собрания, его последние строки берет следующий, и так строится весь венок, сцепляя строфу со строфой вплоть до заключительного хайку, снова сочиненного хозяином.
В качестве почетного гостя, начинающего цикл, в «Зимние дни» был приглашен Юрий Норштейн. «Безумные стихи. Осенний вихрь. О, как же я теперь в своих лохмотьях на Тикусая нищего похож». Норштейн, открывая показ, рассказывал, что каждому из режиссеров было дано задание сделать фильм длиной 30 секунд, но почти никто в этот размер не уложился. Сам Норштейн сделал сюжет на полторы минуты, но то, что получилось, ему не понравилось, и уже для себя он доснял фильм до трех минут, а сейчас собирается заново озвучивать.
Следом за Норштейном снял свой фильм «хозяин» -- задумавший этот цикл из 36 фильмов японский кукольник Кихачиро Кавамото -- его сюжет о самом процессе сочинения ренку: сидят поэты и ждут прихода главного гостя, который шагает, с трудом одолевая встречный ветер. Следующие картины и японских режиссеров, и семи приглашенных прославленных иностранцев, все дальше уходили от классического понимания японской поэзии.
После самого анимационного цикла показывали документальный фильм, в котором каждый из режиссеров объяснял, как он понял предложенный ему хайку и почему сделал свой фильм именно таким. Это было невероятно интересно и выглядело настоящим учебником по психологии творчества. А еще многое объясняло в фильмах, сделанных по стихам, часто настолько туманным и многозначным, что иллюстрировать их конкретным сюжетом почти невозможно. Один из японских режиссеров красного коня у винной лавки изобразил, как грузовик у завода сакэ, а брызги, летящие со вскинутой гривы, как потоки дождя с работающих дворников. Оскаровский лауреат, британец Марк Бейкер, сочинил притчу о разбойнике и лесорубе, по собственному почину завершив ее оптимистичным финалом: на жадного разбойника падало подрубленное дерево. Другой оскаровский лауреат, Александр Петров, получив сюжет, в котором фигурировал нищий дом и огонь, который никак не разжечь, наоборот, сочинил очень печальный сюжет. Сначала, как рассказал режиссер, он стал рисовать кладбищенского ворона и старика, но потом, чтобы фильм выглядел чуть более энергично и не так грустно, заменил старика ребенком. Впрочем, и тогда фильм, где ребенок в страхе бежит к туманному окну, за которым видится огромная тень ворона, выглядит трагическим.
Каждый из режиссеров принес в «Зимние дни» что-то свое, узнаваемое и уникальное. Легендарный бельгиец Рауль Серве -- свою сюрреалистическую поэтику и бритоголового героя, похожего на его Гарпию из одноименного фильма, а некоторые японские режиссеры -- упрощенных, почти комиксовых героев и комические сюжеты. Были тут и игры с классикой: кто-то упражнялся с японской живописью, а например, Коджи Ямамура сделал свою вариацию ботичеллиевского «Рождения Венеры». В одном фильме как отсыл к норштейновскому зачину появляется персонаж, напоминающий ежика в тумане. В дополнение к этим играм -- невероятное разнообразие техник, отчего каждый следующий короткий сюжет переносит разговор как будто в другой мир. Знаменитая многоярусная перекладка Норштейна, живопись на стекле Петрова, необычные, плоские, силуэтные куклы еще одного оскаровского лауреата, канадца Ко Хедемана, игольчатый экран второго канадца Жака Друэна, трехмерная компьютерная анимация, пластилин и много чего еще.
Это, конечно, не была цепь из скрепленных звеньев, как в настоящем ренку, где один поэт вдохновляется стихами другого. Это было больше похоже на нитку пестрых бус, где каждая бусина не знает о существовании соседней и связана с ней только каким-то слабым отражением, существующим главным образом в воображении зрителя.
Кстати, сейчас в Музее Востока открыта выставка «Зимний день», где можно увидеть 150 эскизов и раскадровок Юрия Норштейна и Франчески Ярбусовой к первому фильму цикла: «Безумные стихи. Осенний вихрь...»
«Рик и Морти» часто делает отсылки к популярному кино, и к четвертому сезону их становится только больше. Иногда создатели просто подмигивают зрителям, делая лишь отсылки-камео (например, монстры-фейсхаггеры в «Промортее» заимствованные, как и название эпизода, из «Прометея» Ридли Скотта ). Однако во многих сериях авторы умещают целые структуры из культовых фильмов.
Главные фестивали начала лета, не в силах больше обходиться без зрителей, начали делать первые шаги к выходу из карантина. Загребский Animafest в начале июня шел полностью «вживую», и пусть гостей было меньше обычного, восторг от «возвращения в нормальную жизнь» тех, кто смог добраться до Хорватии, с первого дня поднял градус фестиваля очень высоко.
