15.09.2005 | Кино

Большая жратва

"Земля мертвых" как место для релаксации

Сбылась мечта русских философов-космистов – мертвые ожили. Восставшие из могил где-то на открывающих титрах фильма, они привольно живут на территории США и Канады — да, возможно, и всей Земли. Живые тоже не бедствуют – отгородившись от дурнопахнущих соседей колючей проволокой, спецназом, реками и другими естественными преградами, они живут как прежде – в высотках из стекла и стали, среди бутиков и других излишеств. Не все: работяги, обслуга и «сталкеры», изымающие еду и медикаменты из магазинов мертвой зоны, ютятся в грязноватых трущобах. Социальное напряжение растет как внутри, так и снаружи охраняемого периметра. Массы зомби, шляющиеся по дорогам в поисках человечины, вдруг осознают себя гегемоном, овладевают основами речи и учатся пользоваться огнестрельным оружием (собственно, первым эти умения показательно осваивает харизматический лидер – здоровенный афротруп с нашивкой «Большой Папочка»). Под руководством Папочки мертвецы строятся в колонны и, перегукиваясь, форсируют водные преграды и укрепрайоны – видимо, стеклянные двери элитного жилого комплекса они принимают за врата рая. В это же время члены вооруженной сталкерской группы «Мертвецкий патруль» (Саймон Бейкер, Джон Легуизамо, Роберт Джой и примкнувшая к ним Азия Ардженто) ссорятся с непорядочным «отцом города» Кауфманом (Деннис Хоппер). Короче, революция на носу.

Да, эта история не нова. Примерно то же самое мы наблюдали и во всех остальных фильмах Джорджа Ромеро (да и не только его), в названиях которых есть слово «мертвецы». Но ждать от маэстро чего-то принципиально нового – значит не понимать самых основ жанра.

Зомби-фильмы Ромеро – не адреналиновые страшилки, а средство для релаксации. Ритмичное покачивание оживших кадавров отлично убаюкивает, а тот неподдельный ужас, с которым герои смотрят на превратившихся в зомби бабушку, маму, подружку, напарника вызывает добродушную ухмылку. Но, кроме сочных кладбищенских гэгов, у старика Ромеро всегда припасена и фига в кармане – причем, чем больше бюджет его лент, тем явственнее она выпирает из кармана его потертых джинсов. После «Рассвета мертвецов», понятого критиками как метафора противостояния Америки и беднейших стран, политические намеки в его кино все больше напоминают плакаты-карикатуры. Читать между строк тут нечего – теперь Ромеро пишет черным по белому, аршинными буквами. 18 миллионов пошли на доброе дело наглядной антикапиталистической агитации. Судите сами: добросердечный вождь Большой Папочка обороняет свой народ от зверств живых, словно Сталин – город Царицын. Скуперфильд Кауфман с символическими саквояжами наличности в руках (ну кому нужны деньги во время Апокалипсиса?!) – ходячий шарж на типичного «хозяина жизни». А «Хороший парень» Райли (Беккер), точь-в-точь как прогрессивный интеллигент-интернационалист, искренне сочувствует мертвым, и даже в чем-то их понимает. Смешно? Но не бессмысленно – зачатки разума не только делают упырей более опасными, но и дают возможность договориться с ними. Вот, кстати, еще один веский аргумент в пользу инвестиций в просвещение стран Третьего мира.

Источник: TimeOut, № 30, 1 - 7.08.2005,