Три поэмы — 3 / СТЕНГАЗЕТА.NET

Текст:

Тимур Кибиров

Последние материалы

Солнечное утро

Время подумать уже о душе

Муздрамтеатр 3

Муздрамтеатр 2

ЕЩЕ НА ЭТУ ТЕМУ:

Три поэмы — 1 Три поэмы — 2 Три поэмы — 4

(Продолжение. Начало тут. Вторая часть тут)

РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА

В рамках национального проекта «Читают все!»

Синхрон: Он меж печатными строками

Читал духовными глазами

Другие строки…

Новый блокбастер

От создателей «Братвы-4»!

Синхрон: Спор громче, громче, вдруг Евгений

Хватает длинный нож, и вмиг

Повержен Ленский!

Море адреналина!

Синхрон: Под грудь он был навылет ранен,

Дымясь из раны кровь текла.

Настоящие мужчины!

Синхрон: Они друг другу в тишине

Готовят гибель хладнокровно.

Настоящие женщины!

Синхрон: Которых позднею порой

Уносят дрожки удалые

По петербургской мостовой!

Настоящий драйв!

Синхрон: Вот пистолеты уж блеснули,

В граненный ствол уходят пули,

И щелкнул в первый раз курок.

Гоша Куценко!

Синхрон: Мое – сказал Евгений грозно.

Жанна Фриске!

Синхрон: Она должна в нем ненавидеть

Убийцу брата своего!

Ксения Собчак!

Синхрон: Уж хитрость ведает она,

Уж изменять научена!

Дима Билан!

Синхрон: Он, правда, в туз из пистолета

В пяти саженях попадал!

Саундтрек группы «Бикфордов шнур»!

«Золотой «Броненосец Потемкин»

За лучшие спецэффекты!

Синхрон: Все в изумленье. Ленский сам

Не верит собственным глазам

НАША классика!

Синхрон: О Русь!

на НАШЕМ ТV!

Синхрон: Онегин, верно, ждет уж нас!

Криминальная драма

«Две пули – больше ничего!»

Синхрон: И шайка вся сокрылась вдруг!

Спонсор показа - пиво «Три толстяка»

………………………………………………………………

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ВЕНОК СОНЕТОВ

In truth the prison, unto which we doom

Ourselves, no prison is; and hence for me,

In sundry moods, ’twas pastime to be bound

Within the Sonnet’s scanty plot of ground:

Pleased if some Souls (for such there needs must be)

Who have felt the weight of too much liberty,

Should find brief solace there, as I have found.

Wordsworth

Не так уж страшно все, как я его малюю.

Не все, наверное. А если малевать,

Пример, конечно же, с Вакулы надо брать

И так живописать вражину эту злую,

Чтоб оседлать его и гнать напропалую

За черевичками! Пошел, ………………!

Но Черномырдин прав – действительно, где ж взять

Такую веру нам, уверенность такую?

Нет, не Армагеддон вялотекущий наш

Изображаю я, а собственный мандраж,

Как в анекдоте блядь – «О, ужас, ужас, ужас!!»

Оррёр, оррёр, оррёр!.. Так позднею порой,

По Юлика словам, давлюсь я или тужусь,

Анафематствую и пью за упокой.

Анафематствую и пью за упокой,

Не чокаясь уже давным-давно. Тем паче

На брудершафт не пью. Ко всем чертям собачьим

Телячьи нежности пославши, ни одной

Из маток не сосу. А от козла надой

Не столь питателен. Но не могу иначе.

Ты спросишь, кто велит? – Ответ неоднозначен:

Всесильный бог любви, а может, бес хромой,

Унынья, лености и любострастья дух.

Грушницкий на балу от зависти опух

И все пытается, дурилка, – фу ты, ну ты! –

Смутить веселость их язвительной строкой…

Будь проклят день и час, будь проклята минута!..

Типун мне на язык! Я сам-то кто такой?!

III

Типун мне на язык! Я сам-то кто такой?

Уполномочен кем здесь наводить порядок?

Давно ли сам отстал от баловства и блядок?

И добровольно ли? И с чистою ль душой?

Сомнителен вообще моральный облик мой.

А благонравия неистовый припадок

Не знаменует ли телесных сил упадок?

Не климакс ли?! Да нет, читатель дорогой,

Я так еще люблю, как вам не удавалось

И в восемнадцать лет. Вообще-то все осталось

По-прежнему. Хоть крест уже на раменах,

На шее четки хоть, а все же ни в какую

Не соглашаюсь я отрясть сей нежный прах,

Аникой-воином сижу я и воюю.

Вступив в решительный, последний, смертный вой,

Уже на ультразвук перехожу порой.

Вот так я свой досуг теперь организую.

Никак не назовешь фонетику такую

Служанкой ангела. С архангела трубой

У ней тем более нет связи никакой.

Вот разве Азраил музыку неживую

Одобрит. Но его я тешить не намерен.

Пора убавить звук. Я вру, как сивый мерин,

Как в обезьяннике вокзальном хулиган,

Дождусь я пиздюлей, напрасно я быкую.

Но выглянув в окно иль заглянув в экран,

«Шаташася, - визжу,- языцы эти вскую?!»

Да вот тебя спросить забыли, мудозвон.

Уж ты бы помолчал. Скажи, какой резон

Вновь воздух сотрясать впустую, вхолостую?

За язычком своим следить рекомендую…

Коснется ль благодать? Найдется ль угомон?

«Паралипоменон» или «Декамерон» –

Пора уже решить седому оболдую!

Языцы без тебя управятся авось,

Небось, не пропадут, а вот тебе всерьез

Пора задуматься. На что это похоже?

- На что, на что! На ад, на что ж еще, Бог мой…

Еще сто пятьдесят? Не хватит ли? Ну что же,

Есть наслаждение и в дикости такой.

Есть наслаждение и в дикости такой,

И в лесопарке есть пригорки с ручейками.

Ты на листву гляди, а не на мам с дитями

И пивом «Балтика». Усталый слух настрой

На шепоты дриад, а не на мат густой

Компании в кустах. Тем боле, что кустами

Является сирень, тем более, что мамы

Не так уж и страшны в сей полдень золотой.

Ведь майский все же день, ведь именины все ж!

Двадцать девятое. На сей раз вторник. Ложь

Вновь сочиняется бездельником каким-то.

Тобой скорей всего, ведь ты пока живой,

Да что там говорить, ведь цел и невредим ты.

Что проку спорить – есть и воля, и покой.

VII

Что проку спорить – есть и воля, и покой.

Бордель и кладбище – их олицетворенья.

Будь вольным каменщиком на столпотвореньи

Иль в колумбарии покойся, черт с тобой.

«Обитель мирных нег» - под вывеской такой

Теперь VIP-сауна манит воображенье,

“Vita nuova” нам сулит преображенье

Турбосолярия посредством, милый мой.

Атас! Смываемся! Туда, туда скорее,

Под куст ракитовый, где воля всех вольнее,

Где примирительный мы источим елей,

Чтоб успокоить бурю бесовскую!

Ей Богу, этого нам хватит, ей же ей!

Какого ж хрена я о счастии тоскую?

VIII

Какого ж хрена я о счастии тоскую

С младенчества? Господь мне в ощущеньях дал

Прибрежную траву, дымящийся мангал,

И шестистопный ямб, и дочку неплохую.

Какого ж счастия я до сих пор взыскую,

Каких еще прохлад? Жадюга и нахал,

Я сочетать хотел, вернее, возалкал

С бедняжкой Пандемос Уранию святую.

И просчитался я. И это ль не пиздец?

Ну не пиздец ли, а? Не первых сил творец,

Из предпоследних сил самим собой влекусь я

Туда, где по мордам уже я получил.

Про суетство сует не говори, я в курсе.

Екклесиаст давно меня предупредил.

XIX

Екклесиаст давно меня предупредил,

Сенека подтвердил и Бродский подытожил.

Красавице подол задрав, я видел то же.

Но, будучи ханжой, я вкус в том находил.

И если губы я уродливо кривил,

То не от спеси и брезгливости ничтожной,

А чтобы плач сдержать иль смех пустопорожний,

По-честному за все, за все благодарил.

Кичливый скептик вновь увидит, что искал.

Да я-то ведь ищу иного! Не видал

Я этого еще и вряд ли уж увижу,

Но перспективе нет конца, хоть след простыл.

Вновь ризу я сушу, вновь навостряю лыжи!

Мне самому смешон мой мальчуковый пыл.

…………………………………………………

…………………………………промежность

…………………………………………………

А толку нет как нет, и не скудеет нежность.

С чего бы ей скудеть? Она на депозит

Положена давно. И пусть себе лежит.

Клиента ль богача брезгливая небрежность

Иль бухгалтерии оплошность и погрешность

Бесхозной сделали ее, мне надлежит

Не разбазаривать и не давать в кредит

Ни под какой процент. Понятна безуспешность

И нерентабельность негоции такой.

Пожрет инфляция запас мой золотой…

Согласен, так себе метафора. Бывало

И поизящнее… Но гул стоит в ушах,

И в предвкушении грядущего обвала

Задор сварливый жжет, лжет несусветный страх.

XII

Задор сварливый жжет, лжет несусветный страх

И старческой любви позор (то бишь блаженство

И безнадежность). В клубе этом членство

Не слишком лестно мне. Довольно стыдно, нах.

Обидно, нах. Ведь я практически монах.

Закона Божия признавши верховенство,

Казалось бы, живи себе и благоденствуй,

Знай прозябай себе, как лилия в полях.

Куда там! Где уж нам! Во области заочны

Едва взлетев, падет на воды эти сточны

Дух-недоносок вновь. Ну вот и вся любовь!

Маршрута этого тупую неизбежность

Преодолеть нет сил, и не хватает слов,

Увы! Гип-гип-увы! Крепчает безнадежность.

XIII

Увы! Гип-гип-увы! Крепчает безнадёжность,

Печорин чо ли ты? А может, Чайльд-Гарольд?

Хорошенькую ж ты себе надыбал роль!

Глядишь, вот так займешь и швабринскую должность.

Вполне реальна днесь подобная возможность.

Увлекшись вот такой паскудноюю игрой,

Пал не один уже лирический герой,

Утратил не один проектную надежность.

А Враг уж в крепости. Влекут к ответу бар.

Ваал акбар! Ваал воистину акбар!

И вот кричат «Ура!» и чепчики бросают

За мельницу уже, теряют всякий страх.

Единственное, что пока еще спасает –

Решимость наглая остаться в дураках.

XIV

Решимость наглая остаться в дураках,

Упрямка славная опять руководили

Дареным паркером и предопределили

И форму дикую, и неизбежный крах.

Не странно ли сейчас к тому ж в моих летах

Не презирать сонет? Уж девы позабыли

У нас его давно. Под слоем книжной пыли

Давно не в тему он, давно не при делах,

Когда вокруг посты, комменты, блоги, чаты…

Ты мной доволен ли, взыскательный читатель?

Ни-ни? Ни капельки? Ни слезки ни одной?

Зря Лазаря я пел, гнусавил Аллилуйю.

Ну, ничего, дружок. Мне это не впервой.

Не так уж страшно все, как я его малюю.

Не так уж страшно все, как я его малюю,

Анафематствую и пью за упокой.

Типун мне на язык! Я сам-то кто такой?!

Аникой-воином сижу я и воюю.

«Шаташася, - визжу,- языцы эти вскую?!»

Есть наслаждение и в дикости такой,

Что проку спорить – есть и воля, и покой,

Какого ж хрена я о счастии тоскую?

Екклесиаст давно меня предупредил.

Мне самому смешон мой мальчуковый пыл.

А толку нет как нет, и не скудеет нежность.

Задор сварливый жжет, лжет несусветный страх.

Увы! Гип-гип-увы! Крепчает безнадежность,

Решимость наглая остаться в дураках.

ЛИРИЧЕСКИЕ КОММЕНТАРИИ

Прохожий, научись из этого примера,

Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.

Владимир Соловьев

* * *

Мне в два раза больше, чем Китсу, лет.

На вопрос ребром не готов ответ.

Мог остаться перцем и огурцом,

Просвистать скворцом и прослыть спецом.

И буквально каждый свой каламбур

Размещать в ЖЖ, ждать комментов… Чур!

Чур меня, лукавый! Не так я плох,

Чтоб такую гибель послал мне Бог!

Впрочем, кто Его знает…Но Мать-Троеручница,

Уж она-то не даст мне настолько ссучиться

И заступится за своего паладина.

Своего осетина.

Сына.

Кретина.

* * *

Ты понимаешь что-нибудь? – А ты?

- Пожалуй, нет. – Ну, вот и я не очень.

Но чувствую нутром, как стал непрочен

Мой мир. Легко сказать – «Сотри черты

Случайные». А ну как пустоты

Под ними лик узришь уже воочью?

И шепчет он, помянут будь не к ночи:

«Пойми, пойми!» И понимаешь ты

Лишь то, что свет навеки обесточен

И глаз расфокусирован и лжив,

И что всему, что полный… - Между прочим,

Ты все же жив. – Ну, жив… - Не «ну», а жив!

- Не понимаю. – Понимай, как хочешь.

- Что ж ты грубишь? – А что ж ты так труслив?

Портрет лирического героя.

(Глосса*)

На горе стоит верблюд.

Его пятеро е…

Двое – в ухо, трое – в нос!

Довели его до слез.

*Глосса – …… 2) форма староиспанской поэзии, состоящая в том, что стихотворение-глосса пишется на тему, выраженную в стихотворном эпиграфе (мотто), причем каждая строка мотто последовательно заканчивает собой очередную строфу Г. А.П. Квятковский «Поэтический словарь»На горе стоит верблюд,

Символ гордого терпенья,

Величавого смиренья.

Как он очутился тут?

Средь утесистых громад

Кораблю пустыни тяжко.

Но, похоже, он, бедняжка,

Сам во многом виноват.

Его пятеро е….

Что, конечно, символ тоже.

Убежать верблюд не может –

Склон горы уж очень крут.

Кто ж героя сих стихов

Мучает с таким упорством?

То они – опричь обжорства

С алчностью, все семь грехов!

Двое - в ухо , трое – в нос!

Совершенно обнаглели!

Налетели, овладели

И имеют наизнос!

Трахают ему мозги,

Оскверняют душу живу,

Задолбали в хвост и в гриву

Эти смертные враги.

Довели его до слез,

До истерики почти что.

Что ж ты терпишь, что стоишь ты?

Где ж твоя, горбатый, злость?

Дромадером прежним будь!

Плюнь же, плюнь же в эти рожи!..

Вот и я затрахан тоже,

Как частушечный верблюд.

* * *

Что проку жить? Ответь – зачем вы, дни?

И следующий вопрос – зачем вы, ночи?

Ответь мне, но, пожалуйста, короче,

В двух-трех словах, волынку не тяни.

Ах, ты не можешь?! Ну, так извини,

Тогда не вижу смысла… Ах, не хочешь?!

Так что же ты мне голову морочишь?

Труды и дни – на кой мне хрен они?

Молчишь? Молчи, молчи. Игра в молчанку

Ужель так увлекательна? С подранком,

С мышонком веселей играет кот!

И буйный Рим ликует веселее,

Любуясь кровью в страшном Колизее…

Да что «вот именно»?! Что именно-то вот?!

Зарисовка с натуры

Месяца два назад

В полночном такси

Я слушал на какой-то FM-радиостанции

Ток-шоу.

Ведущий обратился к аудитории

Со следующим вопросом:

«Сколько, на ваш взгляд,

Необходимо современной женщине

Сексуальных партнеров,

Не считая, конечно, супруга?»

Ответы были разные,

Но, в общем-то, все согласились

С тем, что ограничиваться мужем

Современная женщина

Не может и не должна.

Особенно мне запомнился

Звонок Марины из Нижневартовска.

Она считала, что, конечно,

Партнеров должно быть, как минимум, два.

«Ведь мы же, – сказала Марина, –

Цивилизованные люди!»

Тут инородец-шофер

Воскликнул: «Вот билят!»

А я – ни к селу и ни к городу –

Подумал: «Шпенглер!»

* * *

«Оставь надежду всяк …» - Спасибо, нет!

Не всяк, и не сюда, и не входящий,

И не оставлю! Без нее, ледащей,

Не мил ни тот, ни этот белый свет.

Хотя питать ее на склоне лет

Накладно, ведь к моей печали вящей,

Похоже, булимией настоящей

Страдает этот жалкий оглоед!

Питание усиленное я

Своей надежде честно поставляю,

Хотя на что она - и сам не знаю.

И главное – ну был бы корм в коня,

А то хиреет ведь день ото дня!..

Я оправдать ее уже не чаю.

Из цикла «Автоэпитафии»

Прохожий! Здесь лежит Запоев Тимофей,

Тимур Кибиров тож, пиита и афей.

Наверное, теперь он понял, наконец,

Чего же от него так долго ждал Творец!

Так долго, так напрасно ждал

От смертного сего

И Весть Благую посылал

Буквально для него.

* * *

«Ну?» - вопрошал я много лет

И слышал только «Гну!» в ответ.

Но, согнутый уже в дугу,

Я удержаться не могу

И вновь хриплю упрямо: «Ну?!»,

Чтоб вновь услышать это «Гну!!»

Согнув меня в бараний рог,

Он продолжает диалог.

Ну? - Гну! - Ну? - Гну! И как ему

Не надоело самому

Все гнуть и гнуть!.. Но ни фига

не надоело мне пока!

В чужом пиру*

Уже написан Вертер, и уже

Написано, что он уже написан.

Чу! Полночь бьет. И вот гонец из Пизы:

«Тобе пакет!» - Неужто мне? Ужель

Меня так скоро вышвырнут отсель?

* Одним из источников этого текста явился старый и не очень смешной анекдот, который я считал общеизвестным. Оказалось, не так. Поэтому привожу его здесь. Генерал на командном пункте ожидает сообщений о ходе боевых действий. Входит вестовой: «Тобе пакет!» - «Что?! Вы с ума сошли? Ну-ка доложите как следует!» - «Тобе пакет!» Так повторяется несколько раз. Наконец, генерал в сердцах спрашивает: «Неужели никого умней не нашлось?» - «Всех вумных к вумным послали. А тобе пакет!» Ужели? Неужели в самом деле

Промчались дни, сгорели карусели

Мои? Как бы оленей быстрый бег…

Каких еще оленей? Две газели…

Ну, как там дальше?.. на головку сели…

Молчать гусары!.. А Мельхиседек

Что именно не помню, но изрек…

Наверное, «тобе пакет!» Всех вумных

Послали к вумным, а к тебе гонец

Приходит в сих лесах широкошумных,

И будет, будет вам ужо мертвец!

Куда ж он денется средь ровныя долины?

- Так пел вчера я, пьяная скотина.

Так пел я, так орал и умирал,

Цитировал по памяти и врал.

А утром понял префикса какого

Страдания достойны пожилого,

Уже написанного… Правильно, гусары!

И тема не нова. И Вертер старый.

Для шестиструнной гитары

Что ни день ослабляются силы.

Ум безумен. Бесчувственна грудь.

Об ином умолчим. До могилы

(Ля минор) добредем как-нибудь.

В свете тихом бреду до могилы,

Но иное торчит до сих пор

На тебя, друг далекий, но милый!

(Ля минор. Ми мажор. Ля минор.)

(Продолжение тут)

Солнечное утро

Последние вопросы