26.10.2007 | Кино

Дьявол рубит правду

«Глянец» Андрея Кончаловского – очередная история про Золушку. Но совсем уже в мрачном мире

Конец кинолета прошел под знаком Андрея Кончаловского, известный также как Андрон Михалков-Кончаловский. Одному из самых знаменитых в мире отечественных режиссеров (таковых всего-то четыре, максимум пять) исполнилось 70, вышел его новый фильм «Глянец», снятый по совместному сценарию с Дуней Смирновой. До августовской премьеры картину показали на открытии «Кинотавра» в начале июня, и первые рецензии были разгромными. После них «Глянец» смотришь с естественной опаской. Тем более что сюжет несколько раз меняет направление от одних конфликтов к другим и минуте на 30-й бросает заявленную тему глянцевых журналов. Но постепенно приходишь к выводу, что «Глянец» - очень логично выстроенное киносочинение. Кончаловский сказал то, что хотел. Но зачем-то затемнил собственные намерения, сбив с толку и критику, и публику.

Главной причиной раздражения после показа на «Кинотавре» стало то, что фильм, язвительно изобличающий мир глянца и гламура, снял режиссер, который сам с потрохами принадлежит миру гламура (речь, понятно, не о его фильмах, а об избранном типе социального поведения).

И впрямь, если воспринимать «Глянец» как фильм исключительно про блеск и нищету куртизанок и их богатеньких буратино-спонсоров, трудно отрешиться от неприятной мысли, что Кончаловский сам в недавние годы выставил на продажу все интимные подробности собственной жизни и что его мемуары - чтиво целенаправленно гламурное. Что он - не без прибытка для саморекламы - стал героем других интимных звездных воспоминаний: Васей Медведятниковым в книге Ширли Маклейн. Что вместе с женой Юлией Высоцкой, которая, естественно, играет главную роль и в «Глянце», сумел вклиниться в мир гламурных развлечений, а конкретно - телееды (мне, кстати, нравится передача «Едим дома» - она единственная про еду, которая придумана истинно по-режиссерски). Понятно, что активно разрекламированное в СМИ фамильное древо Михалковых, тщательно прорисованное, начиная со средних веков, тоже воспринимается некоторой частью общественных извращенцев не как ветвь нашей истории, а как еще один поджанр гламура, порождающего метастазы где только можно.

На то, чтобы воспринимать «Глянец» как фильм про суть глянца и только, ориентирует вся рекламная раскрутка фильма: щедро размноженные уличные щиты с помадой и полными, как луна, и столь же сияющими губами, а также всякие разные фразы на сайте www.konchalovsky.ru. Высказывается сам Автор: «Есть жизнь и есть глянцевое отражение жизни, которое не имеет ни запаха, ни национальности… Все стремятся туда попасть и что для этого нужно… через что надо пройти, чтобы попасть на обложку журнала? Это будет фильм о сегодняшней российской жизни. Словом, как попасть на обложку». Высказывается Артемий Троицкий, мелькнувший в бессловесной роли олигарха: «Думаю, что Андрон Сергеевич тему глянца просто закроет».

Произведу свой вклад в глянцевые хроники. Готовый факт для перепродажи: Троицкий произнес свою фразу, фильма не видя. Информация получена из самого надежного источника.

Вот другие ширли-мырли с того же личного сайта Кончаловского, убеждающие в том, что «Глянец» - он про глянец и есть. Говорит опять же сам А. С.: «Что такое глянец, я понимаю так: существует некий мир, где все белые и пушистые. Мы все хотим туда попасть. А затем выходим из него и оказываемся в... жизни». Вывод комментатора сей фразы: «Андрон Сергеевич, как всегда, держит руку на пульсе общества. А тот отбивает четкую шифровку: самое актуальное сегодня в России - нескромное обаяние буржуазии. Красивая жизнь утомленных роскошью персонажей, гламурные будни моделей и манекенщиц. Словом, глянец как он есть. Как однажды высказалась Авдотья Смирнова, глянец всегда что-то продает под видом бескорыстного служения прекрасному».

Будь, однако, «Глянец» очередной версией на тему «всё на продажу», и впрямь вышло бы скучно и банально. Даже последнему дураку известно, что в мире глянца, моды, кино, телевидения, театра и журналистики - всё именно что на продажу. Вот я сейчас пишу этот текст - а мне ежесекундно капает. За каждую отрицательную фразу о фильме - вдвое от издателей, поскольку отрицательные рецензии читаются лучше. За каждую положительную - вдвое от прокатчиков фильма.

Но «Глянец», в центре которого судьба неюной провинциалки, приехавшей завоевывать обложки московских журналов и в итоге умудрившейся завоевать, немножко не про то. В отличие от «Дьявол носит Prada», с которым принято сравнивать «Глянец» (не в пользу последнего), это фильм не про гламур, а про Россию.

В фильме действительно немало гламура и спаренных с ним банальностей. Главная: слишком лобовой product placement. Надо быть истинно готовым к распродаже, чтобы столь незамысловато пиарить в качестве дамского издания №1 - в обмен на рекламу «Глянца» - журнал Beauty (при наличии Vogue, Cosmopolitan, Elle и др.) и выставлять на первый план кадра очередную, пытающуюся выйти на рынок водку, которая сомнительна для меня уже потому, что не стесняется платить за свое продвижение даже беспредельщикам - DVD-пиратам.

Другие недостатки фильма: сюжет выруливает именно туда, куда предсказываешь заранее. Ясно, что неюная провинциальная крыска-Золушка превратится в финале в принцессу и окажется на обложке того самого Beauty, главная редакторша которого в свое время отказала ей в праве не то что на гламурную жизнь, но на любые мечты о таковой. (Другое дело, что крыска никак не должна была оказаться на этой обложке. Совсем никак. То есть это даже не история Золушки, а история невероятной случайности).

Достоинства фильма, однако, перевешивают его недостатки. Среди достоинств - смелость примы-Высоцкой, которую в фильме как только ни обзывают (дворняжкой, например) и фигуру которой как только ни характеризуют. Правда, оскорбления нужны еще и для того, чтобы оттенить финальное превращение героини-крыски в роскошную блондинку - двойника голливудской звезды Грейс Келли: именно такую невесту и заказал себе поставщикам женских тел некий пресыщенный олигарх. А также для того, чтобы показать, что деньги и PR из любой крыски сделают сегодня ангела-конфетку. Среди достоинств фильма - его актерские мини-бенефисы (прежде всего Ирины Розановой в роли главреда модного журнала, Алексея Серебрякова в роли эксперта по модным тенденциям и Ефима Шифрина в роли пародийного Зайцева-Юдашкина). Среди достоинств - сценарные фразочки. «Туфли малы», - жалуется модель. «Пальчики надо подрезать каждую неделю», - злобно отвечает модельер. Героиня сомневается: стоит ли ей идти мыть полы к какому-то человеку. «Смотря чьи полы, - отвечают ей, - там ведь тоже очередь».

Основное же достоинство ленты - ее идея. Собственно, Кончаловский высказал на киноэкране то, что утверждал в публицистических речах еще в конце 1980-х. Будучи, как ни печально признать, пророчески прав.

В конце 1980-х Кончаловский, который был редким в то время человеком, вернувшимся в СССР после нескольких лет успешной буржуазной карьеры (и до сих пор остается единственным у нас режиссером, сделавшим несколько картин в Большом Голливуде), оказался единственным и в том смысле, что скептически оценил шансы СССР-России стать высокоразвитой западной страной. Дилетанты-оптимисты пребывали в эйфории, уверяя, будто завтра в нашем освобождающемся от идеологии государстве все будут жить, как в Швейцарии. Редкие умники, ставшие популярными, и забытые теперь экономисты и экономистки то ли идеализировали ситуацию, то ли врали. Кончаловский доказательно объяснял, что у нас будет не Швейцария, а Латинская Америка - с дичайшим расслоением населения по материальному принципу.

«Глянец» - фильм-иллюстрация, развивающий его тогдашние утверждения. Мрачно корректирующий их тем, что между новыми богатыми и новыми опустившимися нет принципиальной разницы. Формально между окраинами Ростовской области, откуда родом героиня, и Москвой, куда она приехала, «дистанция огромного размера» - от нищих хибар до буржуазных витрин. Во как рванула страна! На самом деле там уродство и пьянство - и тут уродство и пьянство. Там дерьмо - тут новомодный shit: так названа - в целях привлечь прессу - очередная коллекция потерявшего нюх известного закройщика. Мышление одинаковое - хамское, потребительское. Все одиноки - и там, и тут. Все только за себя. Женщина всегда объект, рабыня, но в новых условиях еще и товар (на низовых уровнях блядей хотя бы осуждают - что не мешает рекрутировать их именно из кошмарных низов). Там братки - и тут тоже. Чувак-браток из фильма, влюбленный в главную героиню, концептуален. Он связывает два вроде бы несравнимых мира. Без него не может обойтись ни один из них. В отличие от Запада весь наш мир, от низового до гламурного и олигархического, повязан с криминалом. Не ахти какая свежая мысль (но ведь тоже благодаря неизменным интервью Кончаловского), зато здравая.

Но все же мир глянца, по Кончаловскому, лучше низового. Цивилизованнее хотя бы. Попытка героини внедриться в этот мир более чем понятна: не повторять же опыт жизни матери, которая, если верить фильму, тоже некогда была нормальной. Лучше глянец, чем провинция. Иначе - деградация.

Так что фильм оптимистический. Нравы, по Кончаловскому, возможно, и улучшатся. Хотя во внезапное улучшение нрава развращенного олигарха-Домогарова (который в нашем кино уже штатный олигарх - см. «Белый танец») веришь с трудом. А следующее поколение молодых новобуржуазных, опять же по фильму Кончаловского, совсем уже уроды без моральных тормозов.

Источник: «Русский Newsweek», № 35 (159), 27 авг - 2 сент 2007 года ,