09.07.2007 | Нешкольная история

Cело Павловское в годы войны

На грани выживания. Работа девятиклассников из с. Павловское Суздальского района Антона Борисова и Ивана Салина

АВТОРЫ

Антон Борисов, Иван Салин, ученики 9 класса школы с. Павловское Суздальского района Владимирской области.

Работа получила 3-ю премию на VIII Всероссийском конкурсе Международного Мемориала "Человек в истории. Россия - XX век".

Научный руководитель - А.В. Терентьев.

«Сороковые - роковые» - трагическая эпопея в  истории  нашего Отечества. Великая Отечественная война буквально перевернула судьбу  граждан страны, которая называлась в то время СССР. Интересуясь современной историей, мы поставили себе целью проследить это на примере среднего русского села, где  живем и учимся. Называется оно Павловское.

Казалось бы, зачем исследовать тему, такую, на первый взгляд, ясную,  изученную несколько раз  в прошлые годы?

Но мы задумались, а всё  ли  так  просто  в  этой формуле: напали враги,  все  встали на защиту Родины, на фронте сражались до последнего, в тылу трудились что было сил и победили? 

Только прочитаны «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого, где великий   писатель-реалист далек от идеализации военных подвигов. Война  подвергает людей  очень жестокому испытанию. Она становится мерой  человеческого характера,  рождает  в нём как хорошее, так и дурное. А  что было здесь, в Павловском, в  суровые годы войны?  Как наши земляки пережили  это  драматическое событие? Всю ли правду мы знаем об этом?

Как мы выяснили, документы областного архива и газетные публикации очень скупо рассказывают о событиях, которые происходили  в Павловском в годы войны. 

Совсем нет документов по Павловскому 1935-1943 годов. В  приложении  к описи указано: «Документы не найдены. Причины их отсутствия неизвестны». В ходе поиска нам удалось установить, почему исчезли эти архивы. В документах 1943-1945 годов можно найти большей частью сухие цифры годовых отчетов. Сведения за тот период  отличаются  бессистемностью и фрагментарностью.  Просматривая пожелтевшие от времени папки, мы сделали вывод: далеко не всё сохранилось, что писалось партийными и советскими  чиновниками в те годы на грубой желтой бумаге,  зачастую карандашом.

Зато те, кто был свидетелем военного лихолетья, оставили  яркие  и очень ценные воспоминания о том времени. Это как  рукописные воспоминания очевидцев, так и записанные краеведами интервью.

С большинством из ныне живущих  ветеранов  мы встретились сами и записали их  рассказы. В нашем селе 1460 жителей, и только одиннадцать  из них  в годы войны жили и работали в Павловском. Самой старшей - вдове погибшего на войне защитника Родины   А.Н. Никитиной -  98 лет.

 

Накануне войны

Перед началом  работы над темой у нас возник вопрос: «А как жили павловцы накануне войны?» Ведь все тридцатые годы, а это целое десятилетие, шло разрушение старого уклада жизни, исчезали «кулаки и подкулачники», «бедняки и безлошадные», продвигалось вперед строительство колхозного строя.  Многие старожилы, с кем довелось побеседовать, говорили  похожими словами: «Какое время наступило! Только жить-то начали. Всё шло к лучшему. А тут – война. Если бы не напал немец, мы бы прекрасно  жить стали». Но у нас возникли сомнения, а так ли всё было на самом деле так, как говорят свидетели далекого прошлого? Действительно ли в Павловском  можно было похвалиться новой жизнью?

Из материалов школьного музея: «В 1931 году в Павловском был организован колхоз имени Фрунзе. Через десять лет в 1941 году в него входило 51 хозяйство из 146 сельских дворов.  Всего в колхозе было 440 га пахотной земли,  12  лошадей,  27 коров. Бревенчатые конюшня, коровник и овчарник были  крыты соломой. В хозяйстве царил ручной труд». Итак,  колхозное хозяйство было  незначительным.

Оплата деньгами за  работу исключалась. Колхозники  работали за трудодни, то есть за «палочки». После сбора урожая и сдачи его по плану государству оставшееся делилось по трудодням. А если делить оставалось нечего?  Или очень мало? Поэтому колхозники целиком надеялись на приусадебное хозяйство, на свой огород и корову. Хотя оно и облагалось значительным налогом,  всё же  давало возможность  не голодать. 

Но, по мнению  всех опрошенных, предвоенное время – сравнительно благополучное. Хороший урожай позволил выдавать колхозникам  побольше зерна. Село привыкало к колхозной жизни.

Хотя в домах по-прежнему горели керосиновые лампы, жить стало веселее: всем селом справляли День урожая, в избе-читальне иногда показывали кинофильмы.

Так сложилось, что Павловское стало единственным селом в районе, где было два хозяйства. В том же 1931 году, как показательное государственное предприятие, был основан совхоз, который тоже носил имя революционера М.В. Фрунзе.

Совхоз возник на окраине Павловского, на голом месте, на горе, как тогда говорили. Поэтому «на горе совхоз, под горой колхоз» в Павловском являлось реальностью  в буквальном смысле этих слов. 

Государство  обеспечивало совхоз техникой. В первый же год прислали  трактора. Надо  было показать всем  колхозам района преимущества ведения  большого хозяйства и  обработку земли машинами. Накануне войны в совхозе имени Фрунзе было два десятка тракторов, 5 комбайнов, 5 автомашин, 59 лошадей, 205 коров. Площадь угодий составляла 1700 га.

Весь совхозный поселок, называемый «Стройточкой», состоял из двух бараков и двух  домов. Из хозяйственных построек  существовали саманный  коровник и свинарник, конюшня и деревянная мастерская.

В большом бараке с одной стороны коридора  размещались комнаты, где жило 15 семей  рабочих, а с другой – «красный уголок», магазин и контора.

Быт рабочих совхоза  отличался скромностью. Велосипеды и радиоприемники были  большой редкостью. Не у каждого   имелись даже  часы. Около барака висел снятый с церкви колокол, в который уборщица звонила, созывая на работу и на обед. Тут же находился громкоговоритель, транслировавший новости и концерты советской песни. 

В 1940 году в совхозе появился электрический свет. Электричество вырабатывал движок трактора. В каждой комнате совхозного барака  горело по лампочке.

Освещались также контора, клуб, мастерская, фермы. Ещё не было выключателей, а свет давали  только до полуночи.

По газетным публикациям и воспоминаниям ветеранов труда нам стало очевидно: ведение обоих хозяйств, и совхоза, и колхоза  в 30-е годы было  слабо налажено. Их руководители  почти  каждый год менялись. Урожайность  была ниже, чем  у единоличников до 1930 года. Например, зерновых собирали только 7-9 ц с гектара.

Совхозному начальству приходилось всё время искать рабочую силу на стороне. Заметным событием накануне войны стало переселение  татарских семей из Мордовии.

Из рассказа Блажновой Марии Каюмовны: «Мы, семь татарских семей - Захитовы, Абубекировы, Мухутдиновы, Баймашевы - приехали в совхоз из Мордовии в 1939 году. У себя  на родине   мы  чуть не  умерли  с голоду. Работали  в колхозе за одни палочки. А здесь совхоз,  за труд  рублем платили. Жили мы несколько лет в бывшей церкви, спали на нарах. В одном  помещении  24 человека. Но  всё же  было неплохо: мы зарабатывали деньги, пусть небольшие, но могли  хоть изредка на них  что-нибудь купить». Татарские семьи продолжали  приезжать в совхоз и в последующие годы.

Из  всего пересказанного можно сделать вывод: жизнь  павловцев не отличалась особым благополучием, а бытовые условия, особенно рабочих совхоза, были  далеки от образцовых. Хотя уехать из  села в город в то время было  трудно (колхозникам, например, не полагались паспорта, а справку, то есть разрешение на выезд, из сельского Совета выдавали не каждому), 

коренные павловцы правдами и неправдами  перебирались  на жительство в Москву и другие города.

Предвоенное время вспоминается  с  добротой, во-первых, потому что нынешние ветераны были тогда молоды, а во-вторых, по сравнению с военной порой, перечеркнувшей их человеческое счастье, те годы  кажутся  теперь идеальными.

 

Мобилизация жителей села

22 июня 1941 года запомнился павловцам воскресным солнечным утром, приподнятым настроением. И вдруг неожиданное: война! 

В  первые дни и недели  многие думали, что врйна ненадолго, верили в силу и технику Красной Армии, в мудрость и дальновидность правительства, особенно И.В. Сталина. 

Председатель сельсовета  Михаил Иванович Кривов выступил перед собравшимися земляками. Так вспоминали его слова очевидцы: «Товарищи! Не волнуйтесь! Это недоразумение. Через две-три недели  враг будет с позором изгнан из Советского Союза, и все  мобилизованные вернутся домой». Никто не мог представить, что война продлится почти четыре года. 

Первые дни войны запомнились павловцам мобилизацией. 

Сначала призвали на фронт парней старше 18 лет и молодых мужчин. За четыре года войны в действующую армию было мобилизовано свыше ста жителей села.

Некоторые из них были призваны в Москве или других городах, где они находились на  учебе или на заработках.

Анастасия Ивановна Грачева  вспоминает: «Посмотришь в окно, а там то одних провожают, то других. Новобранец идет  с отцом, а за ними вся семья. Лица  у всех тревожные,  женщины – в слезах. Помню, как  со слов старой бабушки  мамаша  записывала   молитвы, зашивала  листочки моим  братьям  в фуфайку –  верила,  что  поможет».

В настоящее время в Павловском уже нет в живых ни одного ветерана войны, кто ушел на фронт из нашего села. Последним в январе 2005 года в возрасте 90 лет умер  Андрей Иванович Блажнов.

Уже  ранней осенью 1941 года, когда враг стремительно приближался к Москве, жителей села охватила тревога. «Надо куда-то бежать», - говорили одни. «Некуда бежать-то, везде немец  догонит», - возражали другие. По свидетельству многих очевидцев, осенью 1941 года были уничтожены документы сельского Совета, сельпо, совхоза и колхоза. Из конторы выносили  кипы папок и тщательно сжигали. Была ли такая директива сверху,  теперь вспомнить никто не может.

Десятки  жителей села  получили повестки на трудовой фронт.

В архиве сохранился список 49 человек,  мобилизованных из Павловского сельского Совета только  в 1942 году. В нем 12 павловцев: 7 мужчин и пять женщин. Они принимали участие в строительстве оборонной линии у поселка Лежнево (теперь Ивановская область). Она сооружалась на случай продвижения врага восточнее Москвы. Наши земляки рыли там окопы и противотанковые рвы.

«Мой отец Михаил Иванович Малышев был мобилизован в Ивановскую область. С утра до вечера они вручную строили  линию обороны от деревни Крутая до деревни Крутилиха. Там отец надорвался на работе. Когда  он, истощенный, через несколько месяцев вернулся домой, то очень долго болел», - рассказала  Р.М. Малышева

Немало павловцев работали на военных заводах, строили оборонные предприятия, участвовали в заготовке топлива для города. 

Молодых  девчат в возрасте 17-18 лет призывали на строительство Владимирского тракторного завода и в ФЗУ для получения рабочей профессии. 

Самые трудновыносимые условия были на работах по заготовке дров в зимнем лесу. Тяжелый физический труд, жуткий холод подорвали здоровье даже крепким людям.

Встретиться с участниками  трудового фронта, кто рубил лес в годы войны, нам не удалось: они уже все ушли из жизни.

Ведь в военное  время им было 40-45 лет. Рассказы об этом мы слышали  от их детей, теперь  людей довольно пожилого возраста.

Итак, мобилизация, отрыв  людей от дома, от семьи, от родного села была первым тяжелым испытанием  для наших земляков в годы войны.

 

Воинские части  и военнопленные в Павловском

Хотя Павловское  было далеко от линии фронта, наши земляки почти каждый день видели  людей в военной форме. Через село то и дело проезжали грузовые машины, которые везли вновь мобилизованных на фронт. Новобранцы шли иногда, сопровождаемые офицерами, строем. Они были, как правило, из городов и сел Ивановской и Костромской областей.

По распоряжению районных властей, ни один дом в селе на ночь не запирался, так как в любое время на постой могли придти военные или другие командированные.

Размещала их Анна Романова, специально уполномоченная для этого сельским Советом. Военные спали на полу, на лавках, летом  - в сенях и на сеновале. Павловцы  выполняли это положение дел с пониманием, хотя оно причиняло им немало неудобств, особенно зимой. «Семьи были большие, сами-то теснились в избе по углам, как могли. А тут что ни ночь, то постой, - вспоминает Александра Николаевна Никитина, - Но война… Всё мы понимали и не роптали.  Старались помочь  людям. Жалко было, совсем молодых на фронт гнали. Сама похоронку на мужа  получила, всё плакала. Зима, холод. С утра до вечера на ферме  наработаюсь, а  и  дома не до отдыха: надо самовар  поставить, людей согреть. В четыре часа утра была уже на ногах.

Огромный чугун щей всегда с утра готовила. В русской печи весь день стоял. И для семьи, и для  постояльцев хватало».

Военное командование решило разместить вблизи села  временный аэродром для боевых самолетов. Его строительство велось  на Журавлиной горе. Работали и павловцы, и мобилизованные из других мест. Всё приходилось делать вручную: лопатами расчищать площадь, утрамбовывать грунт. Вскоре на этом аэродроме разместили самолеты-истребители.

Лётный состав жил в школе, колхозном клубе и на квартирах. Сельский совет старался разместить летчиков в тех домах, где и жильё было просторней,  и детей меньше.

Но всё равно военные жили в настоящей тесноте.  Римма Михайловна Малышева с благодарностью вспоминает троих  летчиков, квартировавших в их избе. Один из них – Саша Монаренко с Украины. Отрывая от своего  военного пайка хлеб и сало,  он  подкармливал  её  с младшим  братом Юрием. Потом  он в течение нескольких лет  писал им. Римма Михайловна помнит его письмо,  полученное   уже после Дня Победы. В нём сообщалось, что вернулся солдат на родину, а там ни дома, ни семьи. Все погибли. Он  хотел даже  приехать жить в Павловское, но что-то не вышло.

Спустя несколько месяцев, в январе 1942 году, когда  немцы были разбиты под Москвой, военных летчиков переместили ближе к фронту.

По словам Юрия Александровича Лушникова и других старожилов  в 1944 году на окраине села (недалеко от шоссе со стороны Владимира) было размещено небольшое  воинское подразделение. Его задачей было вылавливать дезертиров и охранять от них население села. Не однажды жители села замечали, что кто-то ночью бывал у них во дворе или на чердаке. Видно искали продукты, но больших запасов ни у кого не было. А паек, как самое дорогое,  прятали в жилой избе.

Личный  состав подразделения, которое почему-то прозвали «Маслята», жил в землянках и блиндажах, устроенных  прямо в поле. Следы этих сооружений (небольшие ямы)  можно видеть и в наши дни.

Из воспоминаний  завуча Павловской школы Клавдии Ивановны Нориной: «Во время войны  не было транспорта, в Суздаль зачастую ходили пешком. Мы не раз слышали о том, что в Карше (кустарник рядом с дорогой  между Павловским и Суздалем) живут дезертиры. Кое-кто рассказывал, что видел в тех местах незнакомых людей. Однажды там ограбили учительницу нашей школы Любовь Васильевну Сурикову. У неё отобрали продукты, которые она с большим трудом выменяла в городе на какие-то вещи. Она так плакала, а мы её успокаивали «Хорошо ещё, что сама в живых осталась».

После победы под Сталинградом дорога увидела колонны измученных, обмороженных вражеских солдат и офицеров. Это были военнопленные - немцы, румыны, итальянцы, которых конвоировали в Суздаль, в Иваново или дальше на Север.

Все, кто мог, часами стояли у обочины, посылая вслед побежденным слова гнева и проклятия. Но были и такие павловцы, кто приносил хлеб и раздавал его голодным  военнопленным. Об этом поведала нам Александра Николаевна Никитина, заключив свой рассказ словами «То же ведь люди. Жалко их было».  

После прохода колонн на дороге оставались трупы, и рабочие совхоза на подводах увозили их в Суздаль. Больных военнопленных оставляли на некоторое время  в лазарете, который разместили в одном из помещений Павловской школы.

Однажды, уже не в первый раз, мы слушали рассказы о военном времени Ю.А Лушникова. И рассказал он нам вот какой жуткий случай. Дело было зимой, стояли сильные морозы. Как раз  прогоняли пленных немцев. Но в тот раз сельские мальчишки недолго стояли у дороги: уж очень было холодно, а одёжка у всех не слишком грела. Когда вечером Юра, восьмилетний мальчишка, полез греться на печь, то перепугался до смерти так, что заикался целую неделю. На печи лежали отрубленные пальцы руки человека! Оказывается, его 

старший брат бегал поживиться на дорогу, где после прохода колонны лежали  умершие от истощения или болезни пленные. Он никак не мог снять кольца, поэтому отрубил окоченевшие пальцы топором.

Мы ещё раз убедились, что война – этот не только патриотизм или предательство. Она калечила еще и психику человека.

В конце войны из Суздаля стали присылать военнопленных на сельхозработы. Они  убирали в совхозе картофель, строили коровник, разбили  большой фруктовый сад,  который частью сохранился до нашего времени.  По свидетельству  Марии Каюмовны Блажновой,  пленные немцы отличались большой аккуратностью и дисциплиной труда. С большим знанием дела они сажали яблони, вишни и другие фруктовые деревья. Чтобы защитить молодые посадки от скота, всю территорию сада они по собственной инициативе  обнесли рвом.

«Вон как немец старается, хоть и не для себя. Если бы мы так работали, жили бы по-другому», - говорили  между собой  рабочие совхоза. И зла на пленных уже никто не держал.

Солдатская форма стала приметой времени и не только военных лет. В залатанных, перешитых гимнастерках павловцы ходили ещё  целое послевоенное  десятилетие.  

 

Труд  «от зари до зари»

После массовой  мобилизации  павловских мужчин и парней в совхозе и колхозе  возникла нехватка рабочей силы.

Все, кому исполнилось 13-15 лет, начали трудиться, заменив отцов и старших братьев, ушедших на фронт.

Лозунг «Всё для фронта, всё для победы!» стал решающим  в принятии всех производственных решений как сверху, так  и местными руководителями. В «Колхозной газете» не раз появлялись заметки о труде рабочих и специалистов совхоза. Все они в соответствии с духом военного времени  рапортуют о самоотверженном труде и успехах.

Совсем молодой девушкой была в войну  Ш.Н. Муштакова. Вот что она вспоминает: «Работали  с утра до вечера, себя не помнили. Я, молодая девчонка,  мешки с зерном грузила, не боялась надорваться. Ехали во Владимир, перегружали  зерно с машин  в вагоны, а назад – пешком. Всю ночь шли, двадцать пять  километров… Кок-сагыз велели собирать – одна мука была с ним. А домой приходили  уже к ночи. Супа пустого поешь и спать. Всю войну  мне есть хотелось. Не конфет, не печенья, а простого  черного хлеба. Что теперь о том говорить, как выжили, удивляюсь».

В первый же год войны в совхозе  была организована женская тракторная бригада.

Ею руководил первый механизатор совхоза, опытный  наставник Аркадий Ефимович Борисов. Механизаторам  приходилось трудиться без выходных и отпусков.

Из воспоминаний О.П. Марковой: «В страду мы дома не показывались. Жили в поле, в вагончиках. Туда на лошади  привозили  нам горючее  для трактора и паек. Нам, девчонкам, очень тяжело было с техникой: то одно сломается, то другое.

Сидит, помню, Лена Бушуева, плачет. Целый час завести трактор не может, а механик далеко, трудно ему  везде успеть.

Большую помощь оказывал  нам Борисов А.Е., человек ответственный и отзывчивый. Придет на работу, а у него, посмотришь, подметки к ботинкам шнурками привязаны. Сейчас  только со слезами вспоминаешь об этом».

Руководство совхоза  едва сводило концы с концами и  в первую очередь заботилось о выполнении плана. Иногда после сдачи государству зерна по госпоставкам и сверх плана кое-что оставалось. К большой радости рабочих совхоза  часть зарплаты (10%) им выдавали натуроплатой. Но за  это директор совхоза непременно получал  строгий выговор от районного начальства, так как

натуроплата была запрещена как разбазаривание народных средств.

Строго взыскивали и за расход зерна в обмен на запчасти к технике и стройматериалы. В таких условиях  совхозное хозяйство к концу войны оказалось на грани разрухи.

В акте ревизии совхоза за 1945 год указывается, что в совхозе имени Фрунзе производственные  и бытовые сооружения оказались совсем негодными. «Крыша на конюшне худая, балки сгнили. На скотном дворе №1 везде щели, полов нет, потолка нет. На скотном дворе №2 стены гнилые, балки держатся на подпорах, крыша вся худая. Общежитие для рабочих требует капитального ремонта, картофель и овощи хранятся прямо в жилых помещениях. В столовой очень холодно. Библиотека и читальня не работают, киноподвижкой не обслуживаются.  Баня закрыта…». Эти факты  говорят о том,  как  разорилось село даже в глубоком  тылу.

Здесь надо отметить, что 

в архивных  источниках мы не раз наблюдали противоречия.

Вот одно из них: В представлении на награждение медалью, хранящимся в  фонде архива райкома партии за 1945 год, говорится: «Совхоз имени Фрунзе под руководством  секретаря партийной организации Илларионова И.А. за годы войны  значительно окреп и улучшил свою работу…».

К сожалению,  даже в  войну, как и в любые времена, были  проходимцы, которые  умели за счет других урвать для себя.

Перечитывая воспоминания  С.И. Дуднева (шесть ученических тетрадей), фронтовика, который по ранению возвратился в Павловское и был назначен управляющим отделением совхоза, мы были поражены таким  фактом. Однажды  из Москвы приехали  руководители Главка. Руководители совхоза думали, что они будут знакомиться с хозяйством. Но гости, выслушав краткий доклад, попросили устроить им  хорошую рыбалку. По распоряжению директора  С.И. Дуднев всю ночь готовил им это развлечение.

А  после рыбалки и  роскошного стола для гостей он не спал еще ночь: собирал на базе в  Суздале и других хозяйствах района подарки гостям: сыр, творог, сметану, три мешка муки, два десятка живых кур,  25 кг мёда и т.д. И это в то время, когда  сельчане жили впроголодь, сдавая  все  продукты в фонд государства, то есть  фронту!

Удивило нас и то, что автор, хотя и писал воспоминания во времена гласности, вовсе не осуждает зарвавшихся начальников, а только с  удовлетворением повествует, как ему   удалось всё организовать.

В другом павловском хозяйстве - колхозе имени Фрунзе, в военные годы постоянно не хватало рабочей силы. Даже его председателя Сергея Ивановича Ладьина призвали на фронт, а хозяйством руководил инвалид Дмитрий Сергеевич Козин. Из годового отчета  колхоза известно, что в 1943 году здесь трудились 10 мужчин, 43 женщины и 19 подростков.

Почти вся колхозная продукция сдавалась государству. На один трудодень колхозники получали 1,4 кг зерна, 0,5 кг сена и 3 кг соломы.

Но и в этих нелегких условиях они только в 1943 году сверх плана направили в фонд Красной Армии 30 ц ржи. За годы войны колхозники подарили защитникам Родины 10 коней, оказывали помощь районам, пострадавшим от оккупации. Так в 1944 году в одно из сел Батуринского района Смоленской области было отправлено 6 коров, 6 свинок, 20 ярок, несколько телят и жеребенок.

Десятки женщин, колхозниц и работниц совхоза, других работников были награждены медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне”. В областном архиве, фонде Суздальского райкома партии сохранился список  рабочих и служащих совхоза имени Фрунзе,  представленных к этой награде. В этом списке 42 человека. Список  колхозников, награжденных  такой медалью, не удалось найти ни  в одном архиве.  В  1981 году, на момент открытия школьного музея, краеведам были известны  16 бывших колхозников, награжденных  такой медалью.

 

Суровая повседневность

В годы войны павловцы подверглись суровым испытаниям  и в повседневной жизни. В совхозе не стало электрического света. На долгие четыре годы исчез достаток в продуктах, одежде, не говоря уже о других вещах. В магазине  можно было купить только самое основное: хлеб, соль, растительное масло, да и то только по карточкам. Никаких  кондитерских изделий, фруктов население не видело  все годы войны. 

Из воспоминаний Федуловой Н.Д.: «Особенно тяжелым для жителей села оказался 1942-1943 год. Из-за неурожая было очень голодно, многие ели даже картофельные  очистки и полугнилую картошку, которую находили на совхозных полях. В совхозном бараке очень часто стоял тяжелый запах от испорченного мяса, которое варили семьи рабочих совхоза».

Вот запись в  протоколе заседания исполкома Павловского сельского Совета 1942 года:  “Утвердить данное количество на снабжение населения хлебом по следующим нормам в день: по 300 гр. - 15 человек, по 180 - 17 человек, по 120 гр. - 6 человек, по 90 гр. - 135 человек».

Рабочие совхоза получали хлеб по карточкам: 400-600 гр. в день, а иждивенцы - 200-300 гр. на человека.

Вызывает удивление, как жители села, находясь на грани выживания, выполняли  все планы поставок продовольствия в фонд государства, платили налоги и еще оказывали добровольную помощь фронту. Выживали только за счет огорода и домашнего хозяйства.

Второй бедой в селе было отсутствие топлива.

Павловское находится далеко от лесной зоны, поэтому заготовить дрова, да ещё в отсутствии  мужской силы, было очень трудно. На обогрев шло все: солома, пни давно вырубленных  деревьев,  собранный  на чердаке скарб.  Зачастую, чтобы не умереть от холода, люди вырубали  любимые деревья  и кусты на своей усадьбе.  Так за годы войну заметно поубавился зеленый наряд Павловского.

Главным топливом в крестьянской избе был кизяк – сухой коровий навоз.

Но от него нередко угорали, так как он давал  много неприятного дыма. Спасали и старые брошенные дома, бани, житницы. Вскладчину несколько семей покупали такой  сруб, тогда можно было хоть  недолгое  время нормально обогреть избу. По  свидетельству Федуловой Н.Д., с целью экономии топлива родственные семьи зимой зачастую  жили  вместе.

Трудно приходилось также с одеждой и обувью. Приобрести в магазине что-либо не было никакой возможности, а на рынке всё было очень дорого. Перешивали и латали то, что было приобретено в довоенное время. Большой радостью было получить в качестве награды за самоотверженный труд новую телогрейку или отрез ткани. Насколько остро нуждались в одежде, говорит такой  факт: 

считалось удачей снять с умерших на дороге военнопленных верхнюю одежду или сапоги. Трофеи перешивали и носили  еще несколько лет после войны.

По - военному выглядела  шоссейная дорога, что проходила через Павловское. Зима 1941-1942 годов была очень морозной и снежной. Дорожное полотно часто переметало. Машины иногда задерживались  в селе  до недели. Тогда все население выходило с деревянными лопатами, чтобы расчистить шоссе и восстановить движение. Никакой техники по расчистке дорог в то время не имелось.

В годы войны  все подписывались на Государственный военный заем, а облигации затем сдавали в Фонд обороны. Каждый двор выплачивал государству три налога: сельскохозяйственный, подоходный и военный. Последний составлял ежегодно, по воспоминаниям старожилов, 40 кг мяса, 300 л. молока, 50 яиц и несколько кг шерсти.

Того, кто не хотел платить по причине отсутствия денег и наличия большой семьи, или медлил, того вызывали  в политотдел, в сельсовет. Разговор заканчивался обычно угрозами. По признанию старожилов, идти поперек властей  тогда очень боялись. Могли  лишить хлебных карточек, отрезать приусадебный участок, снять бронь (то есть освобождение от мобилизации).  Строгие порядки оправдывались войной.

Те, кто были молодыми, а особенно активистами комсомола, рассказывают не только о трудностях, но и о романтике  военных лет.

Клавдия Ивановна Решетова (Дуднева), заместитель начальника политотдела совхоза  по комсомолу, вспоминает: “Мы работали от зари до зари, в любую погоду. В сенокос и уборочную ехали ночью при луне скирдовать клевер или сортировать зерно. Очень уставали, о выходных не думали. Но с нами была молодость. Любимым спутником на работе и в часы отдыха была песня. Песни пели мы и народные, и военные, под гитару или гармонь.  Особенно запомнились сатирические частушки на местную тему. Они сопровождались инсценировкой припева: “Я стригу! А я побрею! Ну а я намылю шею!” Выступавшие непременно демонстрировали  при этом овечьи ножницы, тесак и метлу. Душой и организатором  нашей самодеятельности была талантливая Настя Серегина. А как нас везде встречали! В клубе  никогда не хватало всем зрителям  места”. С концертами и спектаклями  совхозная молодежь выступала не только в Павловском, но и в других селах.

 

Горечь утрат

С кем бы из старожилов  ни приводилось беседовать о Великой Отечественной войне, все в первую очередь начинали разговор о  погибших на фронте. «Каких мужиков убило! Сколько их, молодых парней сложили там голову!» И начинали перечислять: тот был отличным  трактористом, другой – прекрасным плотником, третий – заботливым конюхом. А кто - то, и таких  много, никем не успел стать. Им  едва исполнилось  восемнадцать. И меньше всего деревенские парни были подготовлены к участию в боевых действиях. «Ведь  многие и воевали-то всего  несколько месяцев, - сокрушался ветеран войны Блажнов  А.И., - не успели отправить, а уж идет похоронка. Не обучены, а сразу в бой.

Не были мы готовы к  этой  войне, в  сорок первом особенно: то оружие чуть ли не царских  времен, то патронов нет. Оттого и  погибло народу-то…»

Те  семьи, которые потеряли на фронте родных и близких,  пережили глубокую скорбь. Федулова Н.Д. в своих воспоминаниях пишет: “В каждом доме ждали, ждали весточки с фронта. Часто в селе появлялись цыгане, и им были рады. Многие  спешили узнать у гадалок о судьбе своих мужей, братьев, женихов. И не было ни одной цыганки, которая сказала бы, что их близкий погибнет. Это вселяло надежду, прибавляло сил. Но почтальон Нина Николина носила и носила похоронки. Так называли извещения о гибели бойцов на фронте. То в одном, то в другом доме раздавался плач. Все спешили навестить эту семью, чтобы поплакать вместе. Да разве можно рассказать о том, что пережили матери, жены, потерявшие всякую надежду на возвращение сына, мужа домой, хотя бы инвалидом!?”» 

Изучая музейную папку «Они сражались за Родину  в 1941-1945 г.г.», мы составили такую таблицу:

1. Количество дворов  (семей) в Павловском в 1941 году 147

2. Численность населения 630

3. Количество мобилизованных на фронт 127

4. Из них  – добровольцев 4

5. Число семей, из которых были  мобилизованы на фронт 83

6. Погибли на фронте 51

7. Число семей, потерявших близких 43

8. Число погибших, находившихся в армии  меньше года 23

9. Число пропавших без вести 24

10. Количество фронтовиков, вернувшихся жить в Павловское после войны 15

11. Количество фронтовиков, которые после войны выбрали другое местожительство 61

Из  таблицы видно, какой большой  людской урон понесло село в  военные годы, насколько меньше  стало в Павловском трудоспособных мужчин. 

Много  было погибших, и ещё больше  променявших село на город. Очевидно, труд в колхозе и совхозе  стал для них  малопривлекательным.

Четверо, и все они девушки: Бабаева А.Н., Вавилова К.С., Маркова А.П. и Марьюшкина К.А. ушли на фронт добровольцами.  Все четверо остались живы, но только Вавилова К.С., которая на фронте была разведчицей, вернулась в село, где проработала всю жизнь учителем истории. Её фронтовые документы хранятся у нас в музее. Читая её воспоминания, понимаешь, насколько  это был неординарный человек: смелый, решительный, выносливый.           

Все фамилии погибших занесены в Книгу памяти села. Их имена можно прочитать на сельском обелиске.  В настоящее время в селе живы только две вдовы солдат, ушедших на фронт из Павловского.

 

Именем закона военного времени

По  воспоминаниям всех свидетелей военных лет, в условиях войны  в селе  царил строжайший порядок. За малейшее нарушение дисциплины в совхозе или колхозе строго наказывали.

Тем, кто не работал, не полагалось хлебных карточек. Так, например, вдова фронтовика Александра Павловича Я. некоторое время после гибели мужа, будучи в положении, не работала. И ей, вдове солдата, ожидающей ребенка, было отказано в выдаче продовольственных карточек!

Особенно строго судили за воровство. Несмотря на это, понемногу несли домой почти все. «А как же иначе, все ловчили. Иначе как бы мы выжили», - такое не раз приводилось нам слышать от переживших войну. Но не всем «везло». Анна Яковлевна Х. взяла с совхозного поля два турнепса для детей, которые  недоедали. На это суд не обратил никакого  внимания. Женщина была осуждена на два года тюремного заключения. Прасковья Борисовна Г. пожалела семью Зайцевых: муж был на фронте, четверо детей жили впроголодь. Вот и взяла сердобольная женщина  для них комбикорм на совхозном дворе. За это она также была осуждена, но в тюрьме провела только восемь месяцев:  помогла амнистия.

Старожилы  еще помнят открытый суд в помещении Павловской школы над четырьмя  подростками в возрасте 12-14 лет  из  соседнего села Теренеева, которых строго  осудили на несколько лет лишения свободы за кражу ведра  пшеницы из колхозного амбара.

Нам удалось встретиться с Николаем Михайловичем  Д., который  был пойман на сборе колосков. Его, несмотря на возраст в 8 лет, очень строго судили и приговорили к двум годам заключения условно.

В 1942 году  в Павловском произошел случай, потрясший  село. В колхозном хранилище, которое находилось в здании церкви, недосчитались двух мешков муки. Кто-то написал донос, что  их украл Александр Николаевич Бабаев. Двадцатилетний парень работал  в то время в совхозе  трактористом. Свалить на него было очень просто: А.Н. Бабаев несколько недель пробыл в немецком плену, а какое отношение было к таким людям, мы знаем из истории. Его обвинили ещё и в том, что «вернувшись на родину, проводил среди населения провокационную агитацию, восхвалял немецкое командование, армию и немецкие порядки на оккупированных территориях, выражая намерение перейти на сторону врага». Военный трибунал приговорил его  к высшей мере наказания – к расстрелу. Родители Александра  до самой смерти жалели сына. Они - то знали, что он погиб из-за наговора. Имя негодяя, воровавшего и подставлявшего не раз других, было многим известно.  В настоящее время справедливость восстановлена: наш земляк реабилитирован. Об этом мы узнали из  ответа на наш  запрос в архив Управления ФСБ по Владимирской области. Когда мы сообщили это его брату Виктору Николаевичу, он обрадовался до слез.

Как и повсюду, в селе  использовались меры принуждения. Были  случаи, когда отказ от мобилизации на лесозаготовки, на учебу в ФЗУ приводил  наших земляков к уголовной ответственности.

Две павловские девушки в возрасте 17 лет, были  мобилизованы в 1944 году в ФЗУ. Уже  после нескольких месяцев обучения они работали токарями на Владимирском тракторном заводе. Хотя трудиться было очень тяжело, они  терпели. Но очень страшно было возвращаться  в  общежитие после вечерней смены. Там, на пустыре  возле завода  к девушкам приставали  хулиганы. Возмущенные беспорядками и  соскучившись по родителям, подруги  решили уйти домой в Павловское. Невыход на работу  был расценен дезертирством. Обеих забрали в милицию. Военный трибунал осудил их на 6 лет тюремного заключения. То, что в обе семьи уже пришли похоронки на братьев, учтено не было.  Девушки отбывали заключение во Владимирской тюрьме. Днем их возили на сельхозработы в село Овчухи. Пешком туда приходили родители и  приносили передачу. К счастью,   по амнистии,  через полгода их освободили  из тюрьмы, но через неделю снова мобилизовали, отправив на лесозаготовки.

Прямотой и юмором всегда отличался А.Н. Блажнов, о котором уже шла речь выше. В один из   летних сезонов было решено не открывать колхозной столовой. Причина была такая: в колхозе и так трудно с продуктами, а тут чуть ли не каждый день жалуют уполномоченные  из района или области. И всех надо было накормить, а чем?  Даже для  детских яслей молока не хватает.  Сказано это было между собой, да и то с оглядкой. Но Александр Николаевич, который вёл протокол, не побоялся записать  такую фразу: «Ввиду наплыва дармоедов столовую  решили не открывать». Об этом некоторые знали, понимали, что за такое можно попасть под суд, но, к счастью, доносчиков не нашлось.

Железная дисциплина, которая царила в те годы, была оправдана суровостью  военного времени. 

Не будем спешить осуждать наших земляков, которые в военный период понесли наказание. Реализация лозунга «Все для  фронта, всё для Победы» поставила их на грань выживания. И это  также является платой за Победу.

***

Исследуя столь объемную и ответственную тему, мы старались охватить все  её аспекты.  Перед нами предстала  со многими подробностями жизнь наших земляков в военный период.  Несмотря  на суровые  испытания  в 1941-1945 г.г., Павловское выжило, но Великая Отечественная война нанесла ему очень тяжелый удар. От полного опустения его спасло то,  что оно являлось центральной усадьбой сельского совета и совхоза. В послевоенные годы и десятилетия сюда постоянно вербовали семьи из более отсталых  и глухих деревень.

Содержание газетных публикаций и официальных документов  иногда значительно отличаются от того, что мы узнали из воспоминаний  старожилов – очевидцев событий военного времени. Они намного  подробнее   повествуют о тех событиях, которые происходили в нашем селе. Но и мнения  очевидцев могут быть субъективны и неточны. Чтобы  установить истину, надо всегда сравнивать и анализировать собранные факты.

Война стала настоящей народной трагедией, рушившая судьбы людей. 

Победа над фашизмом была одержана, главным образом, за счет рядового человека, благодаря его терпению и выдержки. 

Цена Победы очень высока. Пусть это горькие, но правдивые страницы истории нашего Отечества.  Знать их – наше право, и наш долг.

 

Текст подготовила Виктория Календарова