Авторы
Москва. Красная площадь, ГУМ. В ряд выстроились 10 искусственных коров величиной с телёнка. Почти все они расписаны известными персонажами и художниками - есть «Византийская» корова от Анастасии Немоляевой, есть корова-манифест художника Леонида Тишкова, есть восточная корова Бориса Гребенщикова. Цветастые коровы вполне удачно дополняют яркие витрины ГУМовских магазинов, и фоторедакторы глянцевых журналов могут быть счастливы – им есть что поставить в ближайший номер, радуются и посетители – они охотно фотографируются с пластиковыми бурёнками.
В ближайшие недели в Москве появится еще примерно 80 коров. В первом приближении «Парад коров» мероприятие вполне легкомысленное – летний аттракцион для тех, кто остался в шумном городе, осенью перерастающий в постлетнее развлечение, – все уже вернулись из отпусков, но настроение ещё не рабочее.
На самом деле «Парад Коров» – это целая индустрия. За последние годы коровы протопали с парадом по городам всего мира, от Мехико до Лондона, от Лас-Вегаса до Бухареста. В Москве организацией парада также занимаются очень серьезные люди, сидящие в «Романовом дворе», ближайшем к Кремлю бизнес-центре. Они как заклинание произносят, что «Парад коров» - событие исключительно благотворительное.
Впрочем, кто сказал, что благотворительность не может быть хорошо отлаженной индустрией? А механизм «Парада коров» отработан почти до совершенства, благо московский фестиваль – 25-й за восемь лет существования "Парада". Технология такова: желающий приобщиться к «прекрасному», а заодно помочь детям, покупает «болванку» коровы, причем цена для всех стран фиксированная – 10 тысяч евро, а самих коров изготавливают на единственном в мире заводе в Польше. Далее обладатель коровы должен превратить 60 килограммов стекловолокна в оригинальное животное.
Для этого он выбирает из каталога эскизов подходящий его вкусу и представлениям о прекрасном проект. Кстати, процесс создания каталога эскизов любопытен: свой рисунок мог подать любой желающий – было прислано около 2 тысячи заявок, из которых оргкомитет отобрал 300. Причем 80 процентов из присланных эскизов были созданы не художниками. Далее корова раскрашивается и отправляется пастись в город на всеобщее обозрение. Есть и особый жанр – VIP коровы – расписанные известными художниками и звездами. Они находятся в собственности фестиваля и попадают на аукцион, который в конце «Парада коров» проведет в Москве Sotheby’s. Вырученные от проведения фестиваля деньги пойдут на благотворительность и дополнят собранные за 8 лет несколько миллионов долларов.
На первый взгляд, в Москве всё так же, как и во всем мире, - и коровы те же, и VIP есть, и аукцион будет: казалось бы, вот она, глобализация в действии. Но всё, что ложится на российскую почву, приобретает весьма специфические отличия. И дело не в том, что статус московского «Парада коров» гораздо ниже зарубежных аналогов.
Например, в московском фестивале (в отличие от западных), видимо, не участвуют политики. Это на Западе к фестивалю одинаково благосклонно относятся интеллектуал Вацлав Гавел и настоящий ковбой Джордж Буш, расписавшие коров, и заказавшая корову королева Великобритании Елизавета II. В глазах российских политиков «Параду коров», очевидно, не хватает патриотичности, солидности и державности. Бог с ними, с политиками - их неучастие легко можно пережить, для общения с коровами нужна ирония и фантазия, а этого нашим лидерам катастрофически не достает. Характерно другое. По числу звезд (от Юрия Башмета до Бориса Гребенщикова), принявших участие в "Параде", мы от мира практически не отстаём.
И похоже, меньше всего участниками движет бескорыстное желание помочь детям. Для "випов", а также для их спонсоров, для рекламодателей "Парад" необходим, чтобы заполнить десятки полос глянцевых журналов и удовлетворить чьи-то амбиции. В последнюю очередь для того, чтобы собрать деньги на благотворительные цели. Конечно, почти везде и всегда, благотворительность идет бок о бок с шоу-бизнесом, но в Москве гламурная мишура заменила собой все остальное. В итоге к жанру public art, к которому принадлежат «Парады коров» во всем мире, московская версия почти не имеет отношения. В Лондоне открытие фестиваля проходило на Трафальгарской площади, у нас презентация «Парада коров» - на причале элитного пляжа.
После такого начала стоит ли удивляться тому, что официально объявленного списка точек, где будут пастись коровы, нет, но судя по всему, основными площадками станут крупные торговые центры. Конечно, можно все списывать на русский вандализм, на то, что если поставить корову где-нибудь в метро или на улице, наутро от неё ничего не останется. Между тем дело, скорее всего, в другом: в отличие от торгового центра улица или метро – место не гламурное, не рекламоемкое. Таким образом в Москве «Парад коров» из путешествия по собственному городу превращается в путешествие по магазинам.
Изначально предполагалось, что московский «Парад коров» будет "самым-самым". Организаторы фестиваля очень надеялись перегнать Америку: побить рекорд Нью-Йорка – там было установлено 455 коров, у нас хотели поставить более 500. Но в итоге в Москве будет всего лишь 101 корова, потому что полтысячи меценатов, готовых выложить 10 тысяч евро за буренку, у нас не нашлось.
Московский «Парад» сражался с ещё одним невидимым конкурентом. «Парад коров должен стать самым масштабным и ярким проектом в стиле «паблик-арт» с 1920-х годов - времени воплощения в жизнь ленинского плана монументальной пропаганды», как заявлено в пресс-релизе. Но вряд ли пластиковая корова в ГУМе сможет конкурировать с деревянным памятником «Разин с ватагой», открытым в 1919 году на Лобном месте.
И современные проекты были более яркие: например, «одевание» скульптуры «Рабочий и колхозница» или превращение купола Планетария в пасхальное яйцо.
Впрочем, "шум" гораздо важнее сути самого события. Важно правильно «пропиарить» фестиваль, чтобы нужные люди прочитали в нужных журналах о том, как модно собирать коров, и купили на осеннем аукционе себе буренку, расписанную «звездой». А в правильном пиаре серьезные люди, сидящие в «Романовом Дворе», самом ближайшем к Кремлю бизнес-центре, толк наверняка знают.
Творчество Межерицкого - странный феномен сознательной маргинальности. С поразительной настойчивостью он продолжал создавать работы, которые перестали идти в ногу со временем. Но и само время перестало идти в ногу с самим собой. Ведь как поется в песне группы «Буерак»: «90-е никуда не ушли».
Зангева родилась в Ботсване, получила степень бакалавра в области печатной графики в университете Родса и в 1997 переехала в Йоханесбург. Специализировавшаяся на литографии, она хотела создавать работы именно в этой технике, но не могла позволить себе студию и дорогостоящее оборудование, а образцы тканей можно было получить бесплатно.
