10.04.2007 | Нешкольная история

Осудило время

К истории репрессий по классовому признаку. Работа одиннадцатиклассника из с. Павловское суздальского района

АВТОР

Андрей Сорокин, на момент написания работы - ученик 11 класса школы с. Павловское Суздальского р-на Владимирской области.

Данная работа получила 3-ю премию на VII Всероссийском конкурсе Международного Мемориала "Человек в истории. Россия - XX век".

Научный руководитель - А.В. Терентьев.

Изучая историю и современность села Павловского,  я не раз внимательно присматривался к окружающему меня миру: повсюду  равнодушие и бесхозяйственность людей, живущих в Ополье – местности, которую не обидела красотой и богатством среднерусская природа.

Но сегодня, в какую сторону  не посмотришь,  увидишь запустение и отсутствие благоустроенности.  Не заметно никакого развития  сельского хозяйства. Рядом с совхозной мастерской – кладбище тракторов и другой  сельскохозяйственной техники. Бывшие животноводческие фермы выглядят как  после бомбежки. Повсюду обломки  конструкций, строительный мусор и высокий бурьян.

Молодые  люди, как правило,  после окончания школы стремятся устроиться  в городе и  уезжают из села навсегда. Те, кто живет в нашем селе, не  проявляют  общей заинтересованности в благоустройстве своей малой родины. На  четыре села – Павловское, Семеновское-Красное, Теренеево, Выпово (район проживания  учеников  нашей Павловской школы) нет ни одного настоящего крестьянского, или как  их  теперь называют, фермерского хозяйства. 

Почему  жители села так пренебрежительно относятся к тому месту, где живут?  Почему же так происходит?  Не раз я читал о том, колхозы и совхозы, законы, которые царили в течение многих десятилетий,  разучили  сельчан быть  крестьянами в большом смысле этого слова, честно и эффективно трудиться на родной земле. Да, существует у нас сельскохозяйственное предприятие. До 1992 года это был совхоз имени Фрунзе, затем АО «Суздальские зори». Теперь  главное хозяйство Павловского преобразована в агрофирму. 

Но мне известно, что, начиная с организации совхоза в 1930 году,  ни один директор этого  хозяйства не родился в Павловском, а с 1975 году никто из них  и не жил в нашем селе. Из бесед с ветеранами труда я сделал вывод: здесь во все времена работали кое-как, воровали и зерно, и корма, и горючее.

«А иначе не выжить бы», -  слышал я всеобщее  мнение от тех, кто много десятилетий проработал в колхозе и совхозе. И ещё: «Зачем надо было стараться? Всю жизнь не  на себя горбатили».

Одна из причин упадка интереса к честному сельскохозяйственному труду, по моему мнению,  – репрессии в отношении  зажиточных  крестьян в конце 20-х – начале 30-х прошлого века.

В то время по инициативе Сталина был  взят курс на  коллективизацию сельского хозяйства. Этому мероприятию серьезно мешали в высшей степени трудолюбивые, инициативные  жители села, экономика хозяйств которых была достаточно эффективна. Как же  можно было при их наличии продемонстрировать преимущество колхозного строя?!

75 лет назад, в 1930 году вышло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Как  оно повлияло на  судьбу  наших сел?  Как трагические события тех лет  отразились  в истории   моей малой родины?  Чтобы ответить на этот вопрос, надо было провести исследование  истории репрессий по классовому признаку в селах бывшего Павловского сельского Совета.

***

Исследование о раскулачивании наших земляков я начал с изучения  экономического положения  павловских  крестьян  в начале XX века.

Из материалов Государственного архива и воспоминаний старожилов, записанных  10-12 лет тому назад, стало известно что в то время в селе имелось 120 дворов. В распоряжении крестьян  находилось около одной  тысячи десятин угодий. 70 хозяйств занимались только  хлебопашеством, 40 – занимались отхожим промыслом,  продолжая обрабатывать свои наделы.  В селе насчитывалось 70 лошадей, 105 коров, а также много овец, свиней и домашней птицы.

Большинство павловских мужиков (в 1907 году – 118 человек из  650  человек,  которые проживали в селе) занимались строительным делом  в  Москве и других городах Российской империи. Некоторые из них очень преуспели, накопили капитал, заимели дома и квартиры в Москве. Они, проявив  старание и предприимчивость, становились  подрядчиками, то есть руководителями  строительных и ремонтных работ. Находив подряд,  они заключали договор с заказчиком.  Уже  ранней весной подрядчики  набирали по селам  мужиков и  увозили их  на весь сезон в Москву. Таким образом,  многие павловцы имели дополнительный заработок. «Кто ходит работать на сторону, живет послободнее»,- говорили тогда.

В Павловском  выделялись семеро подрядчиков: Вавиловы, Низовы, Кондратьевы, Марковы, Башловины, Авдеевы. Хотя их деятельность определялась  и личными интересами,  нельзя не отметить их положительную роль как организаторов  материального благополучия наших земляков.

Все подрядчики  были  радетелями павловского храма. На их деньги отливались   колокола, покупалась  церковная утварь. На средства  самого знаменитого павловского подрядчика Ивана Кузьмича Вавилова  в 1905 году было построено новое здание  земской школы, устроен большой пруд, которые сохранились до нашего времени.

В селе имелись два трактира, которые принадлежали братьям Назаровым, занимавшимся  также мелкой торговлей.

Другие зажиточные крестьяне занимались  сельским трудом, имели  мельницы и простейшие  сельскохозяйственные машины. Такими передовыми крестьянами и  рачительными хозяевами земли были  П.М. Кирюхин, В.Е. Борисов, А.И. Манушин, В.М. Шигаев, И.К. Дуднев. В селе имелись одна паровая и три ветряные мельницы, три  косилки, шесть веялок, две жатки. Дома и усадьбы этих семейств выделялись своей  добротностью и размером.

В среднем  павловцы выращивали  невысокий урожай – 90 пудов с десятины (13 ц с га). Его было  достаточно только для  прокормления своей семьи. Наши земляки очень редко продавали  на рынке зерно.  Но благодаря кропотливому труду, тщательной обработке земли, внесению органических удобрений и севообороту лучшие крестьянские дворы получали урожай зерновых и других культур  значительно выше.

С 1907 года в Павловском действовало сельское кредитное товарищество, председателем которого был  Кирюхин П.М. Оно давало крестьянам ссуды на покупку  сельскохозяйственных орудий и  элитных семян.    

Только 4-5 семей в Павловском  считались нищими и жили за счет подаяния.

После  Октября 1917 года и Гражданской  войны в селе  Павловском установилась Советская  власть.  К Павловскому сельскому Совету относились  тогда села  Семеновское-Красное, Теренеево, Улово. (Выпово было присоединено  в 1954 году).  В 20-е годы   уклад крестьянской жизни еще  мало отличался от того, который был до революции: крестьяне  вели  единоличное хозяйство,   уходили на заработки  в города, действовала церковь. В большинстве своем сохранялись старые обычаи.

Наиболее предприимчивые хозяева  старательно  внедряли  прогрессивные методы ведения сельского  хозяйства: проводили севооборот, покупали  более совершенные  орудия труда. Кирюхин П.М. устроил механическую мельницу, которая работала от движка трактора. Он и его сыновья стали пионерами в селе по выращиванию кормовой свеклы, вики, клевера и других трав. Впервые в середине  20х годов павловцы  увидели трактор, работавшей на перепашке  поля. Он принадлежал одному  из  крестьян села Борисовского, который нанялся помочь  обработать землю. 

Группа павловских бедняков во главе с коммунистом Алексеем Андреевичем  Серегиным дважды пыталась организовать коммуну. Но, несмотря на помощь государства,  обе попытки  оказались неудачными.

***

В конце 20-х годов вековой уклад крестьянской жизни сел Павловского сельского Совета   круто изменился. По решению партии и правительства  было решено повсеместно  организовывать коллективные хозяйства. В 1929-1930 годах были созданы: в Павловском  - колхоз имени Фрунзе,  в Семеновском-Красном  - колхоз имени 1 Мая, в Теренееве  - колхоз «Свободный труд», в Выпове -  колхоз имени Сталина. Кроме того, в Павловском было создано  совхозное хозяйство. Его усадьба начала строиться на поле, примыкающем к селу   северо-востока. Совхоз, как и колхоз, стал называться «имени Фрунзе», он был  единственным в районе и с самого начала замышлялся как показательное хозяйство. Но всё сложилось иначе. Спустя 20 лет  усадьба совхоза состояла из двух  домов, двух бараков, двух  ферм и мастерской. Все эти бревенчатые сооружения были  построены  наспех. Не отличалось порядком  и организация труда совхозных рабочих.

Организация  колхозов тоже проходила трудно: не было  условий  для ведения  общего хозяйства, например, помещений для обобществленного скота. Трудно было и с руководящими кадрами. Председателем  колхоза, как правило, выбирали  коммуниста или сочувствующего, а они были из  бедных крестьян и не имели никакого опыта  руководить хозяйством. Например, в павловском колхозе председатели менялись каждый год.  Многие крестьяне, особенно  зажиточные и середняки, не хотели вступать в  колхоз.

Быстро поняв, что без давления и запугивания колхозы быстро не создать,  правительство и местные власти  начали прибегать к административным мерам.

Чтобы ускорить разрушение старого уклада  крестьянской жизни,  во всех четырех селах были закрыты  церкви.  В 1930 году  с колокольни павловского  храма были сброшены колокола. Этот день своей печалью и трагизмом  запомнился не одному поколению павловцев. В один миг было уничтожено  церковное  убранство, за несколько лет были   разрушены ограда,  придел, колокольня. В  здании храма  размещали то общежитие для рабочих, то  клуб, то мельницу, то зерносклад.

Наступил конец и процветанию  крепких крестьянских дворов.  В  январе 1930 года ЦЦ ВКП(б) приняло  пресловутое  постановление «О мероприятиях  по ликвидации  кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». В нем  так  витиевато объяснялось принятие этого решения: «Исходя из политики ликвидации кулачества как класса, в связи  с этим из необходимости провести наиболее организованным путем начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации  кулацких хозяйств, решительно  подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению  крестьянских масс, признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся сельскохозяйственной кампанией…»

Согласно этому постановлению,   у кулаков были конфискованы  средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.

В отношении кулаков применялись следующие меры:

1-я  категория – кулацкий актив – концлагерь, высшая мера наказания. 2-я категория – элементы кулацкого актива – высылка в отдаленные   местности  страны и края. 3-я категория -  остальной состав кулачества – расселение  на новых территориях за пределами колхозных участков.

В 2001-2003  г.г. вышел двухтомник «Боль и память» - Книга Памяти жертв политических репрессий Владимирской области. В ней поименно названы те, кто  был необоснованно репрессирован  советскими органами в 20-е – 50-е годы  прошлого века. По селам, которые мне предстояло исследовать,  в ней  названы только  двое раскулаченных: Лепахин Иван Васильевич  и  Корнилов Иван Ефимович - оба  жители села Выпово. Но по записям воспоминаний старожилов   известно, что  репрессированных по классовому признаку было  намного больше, причем они имелись во  всех селах. Исследовав материалы  областного архива, я обнаружил  полный  список всех, кто пострадал в первые годы  коллективизации. Он большей частью совпал  с  данными  воспоминаний старожилов. Как выяснилось, в наших селах не оказалось кулаков первой категории.  Итак,  кто же был так или иначе репрессирован?

В списке, установленном мною,  значится 24 раскулаченных  хозяйств, а всего на территории  четырех сел насчитывалось 410 дворов. Можно констатировать, что нормы раскулачивания, утвержденные в  постановлении ЦК, – 3-5% хозяйств -  здесь были даже перевыполнены.(5,8%)

Обратимся к документам Государственного архива, которые многие годы Советской власти были строго засекречены. (Фонд 45) В чем была выявлена вина наших земляков? Какие обстоятельства их раскулачивания  можно узнать из  анкет, протоколов, заявлений, описей имущества? 

Из личного дела Кирюхиных  известно, что глава семейства Павел Михайлович, крестьянин,   родился  в 1861 году, окончил  Павловское начальное земское училище.  С 1909 по 1919 год  он был председателем Павловского кредитного товарищества. У Кирюхина П.М. было четверо детей, которые к тому времени были взрослыми. 

На момент раскулачивания в июне 1928 года в хозяйстве Кирюхиных было  восемь едоков. Они владели домом, имели двор, житницу, погреб, лошадь, телку, две овцы, 30 семей пчел и паровую мельницу.

По решению комиссии Павел Михайлович и его сыновья: Иван, Владимир, Михаил в 1929 году были лишены избирательных прав и  раскулачены. Дом и все их имущество было отобрано в пользу государства. Павел Михайлович через полгода умер. На его  скоропостижную смерть, несомненно, повлиял тяжелый, несправедливый удар репрессий. Его сыновья уехали во Владимир, дочь Зинаида перебралась в Суздаль. Через несколько лет они добились восстановления в гражданских правах.

Добиваясь справедливости, Иван Павлович Кирюхин, имевший в то время жену и троих детей в возрасте от 4 до 10 лет, писал в Президиум ВЦИК: «Отец мой всю свою жизнь занимался крестьянским трудом и меня с малых лет обучил  крестьянской работе,  Наше благополучие исходило только за счет личного трудолюбия,  хозяйственной предусмотрительности   и культуре обработки земли, введения  шестипольного  севооборота,  посева клевера, вики, зеленки и т. д….»

Надо отметить, что Иван в 1918 году окончил Петровскую сельскохозяйственную академию в Москве и по призванию, по любви к земле занимался  сельским  хозяйством. Советская власть   поставила  в вину Кирюхиным и владение мельницей, и наем рабочей силы (один сезонный рабочий  в 1927 году, что разрешалось в то время согласно НЭПу), занятие в прошлом  мелкой торговлей (что тоже разрешалось законом, и за что Кирюхины исправно платили налоги). А если перечисленное имущество Кирюхиных разделить на большую семью, то окажется, что  богатыми они и не были.

Много архивных  документов  относится к раскулачиванию бывшего подрядчика Ивана Кузьмича Вавилова.

В двадцатые годы ему было уже за 60, но он не сидел без дела. Следуя   возможностям НЭПа, он открыл сыроварню  и лавку, исправно платя государству налоги. И.К.Вавилов охотно давал   односельчанам  в долг на покупку лошади или коровы.

В списке павловских кулаков он значился  в первой строке.  Собрание бедноты и Павловский сельсовет  постановили отобрать у него дом  и все нажитое добро, а самого выселить за пределы района.  Его имущество было описано и конфисковано. Оно состояло из 186 вещей на общую сумму 5248 рублей 17 копеек.

В марте 1930 года в письме владимирскому прокурору  Вавилов писал: «Меня не только раскулачили, но и проявили ко мне издевательство. Меня вышвырнули из дома на улицу, не дали  мне ни постоя, ни хлеба, и я вынужден теперь побираться. Мне 70 лет, я одинок и полный инвалид. В момент раскулачивания  меня держали в изоляторе. В доме была только моя больная старуха, которую, несмотря на смертельную болезнь, выгнали из дома. Часть имущества в отчет не попало, где оно, неизвестно. Прошу водворить меня в мой дом и выдать мне хлеб на прокормление».

В добротном доме Вавилова к тому времени  поселилась семья директора совхоза, но, по указанию прокурора, бывшему радетелю Павловского  все же разрешили доживать свой век на кухне. Сначала  умерла его жена, Прасковья Филипповна. А в 1932 году ушел из жизни  и сам легендарный павловский подрядчик.

У Борисовых  конфисковали часть имущества, преимущественно орудия труда и переданы в только что организованный колхоз. Марковы, Низовы,  на которых были тоже заведены дела о раскулачивании, не стали дожидаться высылки в Сибирь и, уехав  в Москву,  больше никогда не возвращались в родное село.

Постановлением собрания павловской бедноты их  просторные дома  были конфискованы и стали общественными.

Точно также поступили  Кондратьевы и Башловины. Их пустовавшие дома были переданы   совхозу.

Собрание бедноты причислило  к кулакам   рачительного хлебороба и неутомимого труженика Василия Михайловича Шигаева. Хотя  в его семье было шестеро детей,  здесь всегда царил достаток. Своими руками он разбил  большой сад с замечательными сортами яблок и других фруктовых деревьев, держал пасеку. Первым в селе он начал выращивать  многие овощи, в том числе помидоры.

В годы НЭПа  собрание павловской общины поручило ему  содержать племенного быка и чистокровного  жеребца для улучшения  породы сельского стада. Комиссия нашла в этом наживу и решила раскулачить. В.М. Шигаев  с семьей уехал из села,   пять лет жил и работал в Москве. Таким образом он избежал репрессий. Когда волна раскулачивания утихла, он вернулся на родину и до конца жизни  занимался любимым делом – сельским хозяйством.

В школьном музее хранится запись воспоминаний  Сергея Ивановича Дуднева,  сделанная в 1999 году. 

«Восемь  павловских дворов твердо отказались от вступления в колхоз, но этих единоличников обложили такими налогами,  что вести хозяйство потеряло всякий смысл. Мой отец Иван Кузьмич Дуднев дольше всех  противился колхозному строю. В 1934 году  я служил в рядах Красной Армии. Вдруг ко мне в воинскую часть  со слезами приехала мать.  Отец  не смог вовремя заплатить  огромный налог, поэтому их, как единоличников наказали: всё имущество – мебель, посуду, одежду -  описали и увезли в сельсовет. Комиссару части пришлось вмешаться, и все вещи им, как семье красноармейца, были возвращены. После этого случая мой отец, так любивший  сельское хозяйство, отказался от земли и во многом потерял интерес к жизни».  

В комиссию по раскулачиванию входили: уполномоченный из района, председатель  Павловского сельского совета, уроженец села Семеновское-Красное Опарников Андрей Васильевич, секретарь Войновский П.И.  (учитель  Семеновской школы), М. Чунаев, (учитель Павловской школы) Борисов, Жукова, Семенов, Козин, а также представители Павловской бедноты: Серегина А., Козина Н.В., Блажнова Н.Г.

По воспоминаниям свидетельницы тех событий, Варвары Трофимовны Малышевой,  председателя  комитета бедноты в 20-е годы, которые были записаны в 1981 году, не  всех  членов комиссии отличали честь и совесть.  Зачастую конфискованные вещи ими присваивались или по дешевке скупались. Сама Малышева В.Т.  стеной  встала на защиту Шигаева В. М., так как он  всё имущество  нажил своим  честным трудом.  За это её долгие годы звали «подкулачницей».

Самым громким делом стало раскулачивание  теренеевского крестьянина  Николая Николаевича Лазарева, у которого  было пятеро детей.

Ему и его жене Татьяне Васильевне было по 42 года, старшему их сыну было 16 лет, а самому младшему – 2 года. Лазарев работал от зари до зари, в селе его очень уважали за трудолюбие и деловитость. Тем не менее, комиссия сочла, что он  живет слишком широко. К тому же в дореволюционные годы он некоторое время имел мельницу, а  потом небольшой магазин.

Его лишили избирательских прав,  постановили отобрать весь скот, орудия труда, добротную  одежду и другое имущество. Лазарев не  смог перенести несправедливость и покончил жизнь самоубийством: ночью во дворе зарезался косой.

Жители Теренеева очень жалели этого человека, который оставил сиротами  детей,  жену и старую мать.

В  заявлении прокурору Владимирского округа вдова Лазарева писала: «Всё время я вела исключительно трудолюбивый образ жизни. В настоящее время я остаюсь  обездоленной всеми условиями жизни, имея при себе  семью в шесть человек: старуха - 70 лет и пятеро детей.  В ту ночь мой муж Николай Николаевич, вероятно не смогший перенести тяжесть постигшего его положения, зарезался. При таком беспомощном составе семьи, сама больная, без всяких средств к существованию и вообще без всего, я осталась невинно страдать, что всю жизнь работала своим личным трудом. Что будет дальше, какая участь ждет  моё малолетнее семейство, не знаю. А по сему прошу настоящее дело рассмотреть и выяснить, должна ли я  с указанным составом семьи быть обреченной невинно на гибель. Я считаю, что  я совсем невинна, и, отдавши все средства и всё имущество в колхоз, я должна быть принята в члены этого колхоза.  Факт нашей невиновности  свидетельствуют собственноручные подписи  бедняцко-крестьянской массы села Теренеева». Жалоба эта была  удовлетворена, хозяйство Лазаревых  исключили из списков кулаков, поэтому вдове разрешили   стать колхозницей.

Вдова с пятью детьми  просит, чтобы её приняли  на работу в колхоз! Это прошение несчастной женщины меня просто потрясло, как и всё дело о раскулачивании семьи Лазарева.

У других теренеевских крестьян  также были отобраны в пользу колхоза различные орудия труда и крупный скот.  Крестьянин  Иван Илларионович Кузин был выслан из села, затем заключен в лагерь ГПУ, а  дом и всё  его имущество было конфисковано. В решении бедняцко-батрацкого собрания села Теренеева  записано: «У Кузина И.И. конфисковать  всё имущество и выслать такового за пределы района как вредного антисоветского элемента. С 1913 по 1918 год он торговал бакалеей».

Выповский крестьянин  Иван Степанович Матвеев жил на хуторе близ села, до 1917 года владел большим участком земли (100 десятин) и несколькими десятинами леса. Он занимался также санным промыслом.

Бедняцко-батрацкое собрание села Выпово «сочло необходимым ликвидировать Матвеева, как чуждый класс». Его семья была выселена,  сам хозяин оказался в лагере, а имущество было конфисковано  и передано в колхоз имени Сталина. Там, где стоял хутор Матвеева, не осталось и следа от каких-либо построек.

Во всех личных делах  по раскулачиванию имеются анкеты репрессированных по классовому признаку, опись имущества, которое подлежало конфискации (от дома, лошади, коровы, комода до  медного кувшина, салфетки и даже  коробка спичек). Как правило, сохранились жалобы и ходатайства в высшие инстанции, где   пострадавшие доказывают свою невиновность и просят вернуть  отобранное имущество. В большинстве случаев им было в этом отказано, лишь иногда  прокурор или  областной исполнительный комитет  смягчал наказание, например, возвращалась часть имущества. Иногда раскулаченные переводились из  второй категории в третью.

***

Почти все  репрессированные крестьяне имели много детей. После их  ухода из жизни осталось немало потомков. Но многие из них были вынуждены покинуть родные места, поэтому отыскать всех  родственников раскулаченных земляков сегодня  непросто.

Вместе с единомышленниками из краеведческого кружка я совершил экспедицию  по всем четырем села. Встретившись со старожилами, нам удалось напасть на след тех, чьи родные были раскулачены в далекие тридцатые годы.

В селе Павловском живет Анастасия Максимовна Бачугина, 1918 года рождения. Она родилась в Теренееве и является свидетельницей  тех событий.  Кроме того, раскулаченный крестьянин Михаил Максимович Бачугин – её свекор. Из её рассказа мы узнали, что в семье Бачугиных было пятеро детей. Они отличались трудолюбием, поэтому жили  всегда в достатке.

Хотя Бачугины  владели  самым обыкновенным деревянным домом,  по решению комиссии у них отобрали сарай с зерном, лошадь, корову, теленка, молотилку, льномялку,  соломорезку,  мебель и другие добротные вещи. Сначала предполагалось их выселение из дома, но благодаря собранным в селе подписям (в защиту Бачугиных подписались все 60 дворов), семья  и после раскулачивания осталась в селе и  продолжала жить  в своем доме.

Из детей М. М. Бачугина жив сегодня лишь один сын Ефим Михайлович, который проживает в Подмосковье.

Из шестерых детей  Н.Н. Лазарева в живых никого не осталось. Но два внука и внучка  имеют в Теренееве дома, где живут летом. Побывав в этом живописном селе, мы встретились с ними и  осмотрели место, где стоял дом и  житница   их деда.  Александр Иванович Лазарев  рассказал нам о  деде, как о великом труженике, которого ни за что наказало  государство. Все основное имущество и скот у Лазаревых  отобрали, не посмотрели,  что осталась вдова с сиротами и  старой бабушкой. Дом Лазаревых недавно купили какие-то дачники и за ветхостью  разобрали. Как выяснилось, это был деревянный в три окна дом площадью  пять на шесть, то есть  30 кв. метров. А жили  в нем в то время восемь человек. Нашли же кого раскулачивать!

От А.В. Лазарева я узнал ещё один печальный факт. Это  рассказывала  детям и внукам его бабушка: дедушка пожертвовал своей жизнью ради семьи. Он покончил с собой, будучи убежденным, что спасает семью от выселения на Север, то есть от неминуемой гибели  малых детей  и старой больной матери.

Выяснил я также, что  в селе сохранился каменный дом и  большая каменная палатка И.И. Кузина,  сама же семья была выселена за пределы района, хозяин находился в заключении в лагере особого назначения, и никто из них больше не возвращался  в родное село. Об этом нам  рассказала Альбина Александровна Маркова, которая  приходится  внучкой брата раскулаченного.

Во Владимире живут Василий Григорьевич Лепахин (1930 г.р.) и его сестра Юлия Григорьевна (1928 г.р.). Их отец и дед, крестьяне села Выпово, были раскулачены в 1931 году. Иван Васильевич Лепахин кроме хлебопашества занимался до революции изготовлением кирпича кустарным способом, т.е., как тогда говорили, имел «кирпичный заводишко» - сарай в яме, где ручным способом он   месил глину и обжигал кирпич для  строительства  собственного дома.

По решению комиссии, он и его сын Григорий, который имел семью из пятерых детей и жил отдельно от отца в обыкновенном деревянном доме  в три окна, были высланы из села и находились в заключении. За Григория очень хлопотала семья, поэтому его освободили спустя несколько месяцев. Он  стал колхозником, и его кандидатура даже не раз выдвигалась на пост председателя выповского колхоза. В годы Великой Отечественной  войны он был призван на фронт. В 1943 году  сын «врага народа» погиб за Родину на Калининском фронте.

А Иван Васильевич провел в тюрьме пять лет. Вернувшись в село, он  через полгода умер. Всё его имущество – дом, орудия труда и предметы быта - были конфискованы в пользу государства.  Кирпичный дом Лепахина И.В. не сохранился. В 30- 50 годы в нем находился Выповский сельсовет.

Всё это мне стало известно из рассказа Василия Григорьевича Лепахина, который  после  принятия постановления о реабилитации раскулаченных получил прибавку к пенсии. В настоящее время она составляет 220 рублей.

В  Выпове живет Надежда Васильевна Сидорова, 1930 г.р.. Она  родом из Тульской области.  Её отца, колхозника, в 1937 году  по  ложному доносу соседей  репрессировали, а с началом войны ее с матерью отправили в ссылку в Среднюю Азию. Так получилось, что она вышла замуж за Владимира Васильевича  Лепахина, внука раскулаченного крестьянина. Дед ее мужа - Корнилов Иван Ефимович был трудолюбивым, а значит, и зажиточным по тем временам крестьянином села Выпово. Он имел  просторный дом в два этажа, где жила довольно большая семья: его мать, жена и пятеро детей, старший из которых уже имел свою семью.  Собрание бедноты решило его с женой, старшего сына и сноху с маленьким ребенком  отправить на спецпоселение. Жену – уже пожилую женщину  - удалось спрятать в подвале, а сам хозяин вернулся  на родину  через много лет и умер в 1947 году в интернате для инвалидов. В доме, который был у него конфискован,  находился колхозный клуб. Надежда Васильевна хорошо помнит родственников своего мужа и с  глубоким сожалением рассказывает о событиях того злосчастного времени.

Долго  пришлось искать потомков П.М. Кирюхина. Оказывается, его сын Владимир был так напуган  политикой Советской власти, что сменил фамилию на «Кириллов». Он  вступил в партию, работал инженером, а потом был выдвинут на важный пост -  стал начальником  троллейбусного управления  г. Владимира.

У него было  четверо детей. Из них  сейчас живет во Владимире  его сын Александр Владимирович Кириллов, 1956 г.р. Он  - инженер-строитель, имеет дочь. Но  до встречи с нами  он почти ничего не знал о своем дедушке и павловских корнях. Это и понятно: в семье коммуниста-начальника не  было принято  вспоминать «непролетарское прошлое». Не сохранилось в семье и ни одного дедушкиного фото.

Нам стало известно, что другой сын Павла Михайловича – Михаил - стал кандидатом наук и жил в Подмосковье. Найти его потомков ещё не удалось.

В августе этого года  умер и был похоронен в Павловском  Иван  Сергеевич Вавилов, 1920 г. р., внучатый племянник  подрядчика  И.К. Вавилова. Он жил в Нижнем Новгороде, часто приезжал на родину, и наши краеведы не раз слушали его рассказ  о роде Вавиловых. Он хорошо помнил  брата своего дедушки и  все события, связанные с раскулачиванием в Павловском.

Иван Сергеевич  указал нам место могилы легендарного подрядчика и белокаменное надгробие, которое было сброшено в яму. Активисты школьного музея  восстановили его могилу, поставили  крест. Теперь за ней, а также за могилой  Кирюхина П.М. ухаживает уже третье поколение краеведов. 

В селе Семеновское-Красное, как я выяснил у старожилов, в том числе у Луговкиной Александры  Яковлевны, 1918 г.р.,  следов раскулаченных  жителей села там давно нет: они уехали  оттуда еще в тридцатые годы.

***

Все репрессированные по классовому признаку  жители наших сел имели солидные для того времени дома, добротные хозяйственные постройки, ухоженные усадьбы. Что же  сохранилось из всего этого до нашего времени? Чтобы ответить на этот вопрос, краеведы нашей школы, среди которых был и я, совершили экспедицию по  следам  домов и усадеб раскулаченных.

В селе Павловском  некоторые дома бывших  зажиточных крестьян хозяев  еще и сегодня выделяются в рядовой застройке улиц.

На улице Центральная, что тянется вдоль шоссе, сохранился дом подрядчика В.П. Низова. Это высокий деревянный дом с пятью окнами по фасаду,  с комнатами, украшенными лепными потолками. В течение полвека в нем находился Павловский сельсовет, потом сельпо. Сегодня это  частный жилой дом.

Сохранился дом и брата В.П. Низова Михаила Павловича. Он построен на каменном подклете из очень толстых, добротных бревен.  Передние окна  украшены  изумительной красоты резными наличниками. До недавнего времени домом владела дальняя родственница Низовых,  Клавдия Николаевна  Михайлова,  а после ее смерти  наследники  продали его дачникам.

На улице Красикова стоит  большой пятистенный дом, который принадлежал Борисовым. У них было конфисковано только имущество. Дом же в 1953 году был ими продан Чернецовым,  которые и сейчас живут здесь.

У павловских старожилов мы выяснили места, где были усадьбы Кирюхиных, Вавилова, Марковых. Их дома после конфискации  были переданы в совхоз, который устроил в них коммунальные квартиры. Новые хозяева довели  эти  крепкие дома до сноса. Дом Кирюхиных сгорел в 1970 году, когда  жительница одной половины  Исакова гнала самогон. На его месте от усадьбы остался лишь один мощный дуб.

В доме Вавилова, который отличался  особой нарядностью убранства, в 30е годы были устроены ясли, а с 1966 года  в нем жили две семьи рабочих совхоза,  которые довели красавец-дом до руин. Теперь на месте процветавшей усадьбы  полное запустение, растет лишь бурьян и стоят два  огромных тополя, посаженных еще при Вавилове.

То же произошло и с двухэтажным кирпичным домом Башловиных, где первоначально был детский сад, а затем квартиры рабочих.

В  пятистенном доме Марковых в два этажа размещалась сначала контора  совхоза, а затем  квартиры  для рабочих.  В 60-е годы его снесли, и теперь на его месте  построен другой частный дом.

Пруд и плотина Вавилова существуют и в наше время. Но в каком виде! Вода в пруду  всегда мутная, дно загрязнено, плотину, которая раньше была благоустроена  мостками и  вешками, размывает ежегодно половодье.  Почти ничего не осталось и от деревьев, посаженных  подрядчиком вокруг пруда.

Подводя итоги экспедиции по  нашему селу,  можно сделать вывод: то наследие  зажиточных   павловцев, что не стало чьей-то собственностью, пришло в упадок, перевелось, источилось полностью.

В Выпове и Семеновском-Красном  дома и усадьбы раскулаченных  исчезли совсем. После укрупнения  тамошних колхозов в конце 50-х годов они стали  никому не нужны, пришли в упадок и были разобраны на кирпичи и дрова.      Но, как и в Павловском, старожилы окрестных сел помнят   семьи, пострадавшие во время коллективизации, и показывают  места, где они жили. Несмотря ни на какие события,  людская память спустя 75 лет еще жива.

***

Всё, что я узнал, услышал, записал, стало для меня  настоящим открытием. История, которую я изучал по учебникам, как бы ожила, стала мне ближе и конкретней.

Пожелтевшие страницы архивных документов и мнения старожилов говорили об одном: в тридцатые годы пострадали ни в чем не повинные люди. Их можно назвать лучшими представителями российского крестьянства. Они умели вести  хозяйство, отличались   необыкновенным трудолюбием, даже талантом в хлебопашестве и других крестьянских делах.

Никто не припомнил, что же  плохого для села и для государства сделали эти  настоящие хозяева земли. Кроме того, они не выступали против Советской власти, в 20-е годы жили по её законам и не совершали противоправных действий. Вся их «вина» заключалась в том, что были они более  трудолюбивыми и инициативными, а отсюда и  более зажиточными, чем  соседи.

Но такие люди мешали Советской власти, которая в организации колхозов опиралась,  прежде всего, на бедняцкий актив. Зажиточные крестьяне были ей неудобны, так как имели свое мнение и характер. Поэтому власть от них постаралась избавиться, поступив жестоко, несправедливо и недальновидно.

А ещё большее зло, которое причинило раскулачивание, по мнению  многих старожилов, с которыми  пришлось беседовать,  состоит в том, что другие крестьяне, не раскулаченные и вступившие в колхоз, на многие десятилетия вперед были напуганы такой жестокостью и несправедливостью, позабыли о всякой инициативе и потеряли подлинный интерес к труду.

Время осудило сталинский террор. Будем надеяться, что в новой России такое никогда не повторится.

Текст подготовила В. Календарова