Великобритания, 1995
23.03.2007 | Кино
Фильмы, сэр!В серии авторских гидов по национальному кино пополнение: говорит и показывает англичанин Стивен Фрирз
Телепередачу об истории английского кино режиссер Стивен Фрирз («Опасные связи», «Королева») снял в 1995-м по заказу Британского киноинститута. В те времена у Фрирза все было окей – он регулярно номинировался на премии Британской киноакадемии и даже покушался на «Оскар». А вот у английского кино дела были еще хуже, чем сейчас. Гай Ритчи только снимал на собственные деньги 20-минутный ролик «Карт, денег и двух стволов», а главная фигура «нового брит-хоррора» Майкл Джей Бассетт («На страже смерти», «Дикость») в безвестности строчил телесценарии. Судя по фильму, единственным работающим режиссером Англии 90-х был сам Стивен Фрирз — кинолекторий постоянно прерывается репортажами со съемок его «Мэри Рейлли». Все остальные оказываются, как один, в творческой эмиграции в США – для того, чтобы поговорить с коллегами Александром Маккендриком, Аланом Паркером или Майклом Эптедом, Фрирзу приходится лететь через океан.
О чем же они говорят? О чем-то личном. Если смотреть на фильм как на энциклопедию, увидишь решето. Известные фамилии Фрирз снобски игнорирует. Питер Гринуэй? Дерек Джармен? Студия Hummer? Это не наши ребята!
История британского кино начинается с 40-x и кончается с молодостью рассказчика и его собеседников: в сущности, это поколенческая история «детей войны» и шестидесятников.
Беседа идет скорее о культуре вообще, чем о кино, и джентльмены явно собрались не для того, чтобы говорить о работе. Тем более, что и сказать, оказывается, нечего.
Из реплик и секундных кадров (к концу фильма Фрирз и вовсе переходит на слайд-шоу афиш) вырисовывается довольно печальная история важнейшего из искусств в Англии. Немого кино там, фактически, не было. После войны чередой шли патриотические фильмы: сначала о моряках (нарезка из полудюжины «морских фильмов»), потом о пожарниках (экран в черно-белом огне). Не обошлось без типичной британской чопорности (нарезка из полудюжины экранных чаепитий) и экранизаций Диккенса (великолепный «Оливер Твист» Дэвида Лина). В 50-х что-то изменилось: молодой Дирк Богард с пистолетом намекает, что в Англии появились криминальные драмы (тут нужно успеть нажать на «стоп» и рассмотреть их названия). В начале 60-х – клубится желтая пыль, мчится «Лоуренс Аравийский» все того же Дэвида Лина (присутствующие снисходительно хихикают). К середине десятилетия все живое перемещается на ВВС, режиссеры снимают в телеформате, соответственно, посмотреть эти шедевры в кино нельзя. К 80-м все сваливают в Штаты.
Похвастаться, в общем, нечем. Неудивительно, что телепередача, начавшись за здравие, с решительного «фака» французишке Трюффо, быстро уходит в сарказм.
Ироничные диалоги режиссеров за чашечкой чая удивительно напоминают монтипайтоновский скетч «Человек с попугаем» — ни у кого из присутствующих нет сомнений в том, что английское кино не чирикает, сдержанно-желчная дискуссия ведется лишь о том, сдохло оно совсем или только прилегло отдохнуть. Кстати, о «Монти Пайтоне» тут тоже ни слова.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.