Авторы
В самом названии первой книги заключено противоречие. Подготовленная энтузиастами интернет-проекта «Москва, которой нет» (среди них обозреватель журнала «Большой город» Александр Можаев) книга в честь старой, меняющейся на глазах столицы посвящена Москве существующей, той, которая, слава Богу, есть. Издание представляет собой путеводитель по знаменитым улицам и переулкам, расходящимся лучами от грандиозной доминанты всего Пречистенского района — Храма Христа Спасителя.
Жанр путеводителей-прогулок весьма почитаем. Книги про любимый город, сдобренные множеством картинок и занимательных рассказов, всегда востребованы и хорошо продаются.
Среди подобных изданий есть свои шедевры. К ним относятся, например, «Москва и москвичи» Гиляровского или выпущенный издательством М. и С. Сабашниковых в 1917 году том «По Москве», включающий 12 прогулок по главным районам столицы, а также летопись города. Конечно же, многие прекрасно помнят выпускавшиеся издательством «Московский рабочий» толковые книжечки из серии «Биография московского дома».
От Пречистенских до Арбатских ворот. Москва, которой нет: Путеводитель. М.: Художественная литература, 2006.
Хроника уничтожения старой Москвы. 1990– 2006. М., 2006.
Отдельная тема — архитектурные прогулки по Москве. Ей тоже посвящена целая библиотека литературных трудов — от великолепной, ставшей библиографической редкостью серии «Памятники Москвы» до высоко ценимых специалистами работ Евгении Кириченко, Марии Нащокиной по столичной архитектуре второй половины XIX — начала XX века. В 1994 году Петр Паламарчук выпустил краткую (но в четырех тяжеленных томах) иллюстрированную историю всех московских храмов «Сорок сороков».
Какую же нишу занимает новое издание? Полагаю, что нам предложено разделить радость и восторг молодых активистов движения за сохранение Москвы по поводу сделанных ими первых открытий исторической топографии города, который изучать и любить хочется все меньше и меньше. Сведения о домах старой Москвы (многие из них действительно находятся под угрозой) собирались авторами очень скрупулезно. Рассказы об эпохальных постройках (таких как Храм Христа Спасителя или Зачатьевский монастырь на Остоженке) или скромных особнячках (вроде дома братьев Топлениновых в Мансуровском переулке, где Булгаков писал «Мастера и Маргариту») украшены выведанными у старожилов Москвы живыми историями и преданиями.
Книга представляет собой симпатичный архив, сложившийся из описаний частных прогулок, и адресована, скорее всего, узкому кругу друзей.
Составляя маршруты, авторы явно доверялись своим, по-видимому, не вполне систематизированным знаниям. Оттого так силен фактор случайности и произвола в подборе и аранжировке материала.
Вот мы идем Сивцевым Вражком. Смотрим дома Аксакова и Герцена, а в соседний Староконюшенный завернули лишь ради того, чтобы полюбоваться шедевром общественной архитектуры начала XX века — Медведниковской гимназией. Дальше по переулку, изобилующему столь же интересными архитектурными памятниками, пойти почему-то не захотели. А ведь там есть на что посмотреть. Например, в усадебном доме № 4, построенном в 1817 году, жила сестра героя войны 1812 года Дениса Давыдова. Здесь же останавливался Грибоедов. А там, где Староконюшенный примыкает к Арбату, можно увидеть шедевр московского деревянного зодчества — так называемый дом Пороховщикова, построенный архитектором А. Л. Гунном. Этот проект в 1873 году получил награду на Всемирной выставке в Вене за интересное использование форм национального зодчества — проще говоря, деталей и конструкций деревенских изб.
Жаль, что не хватило места для трех прекрасных, выстроившихся друг за другом особнячков начала XX века в Мертвом переулке, примыкающем к Староконюшенному с противоположной от Арбата стороны (в советские времена он звался улицей Николая Островского, теперь — Пречистенским переулком). А ведь это жемчужины: неоклассический особняк Миндовского (творение архитектора Никиты Лазарева), шедевры модерна — особняки Гутхейля и Якунчиковой, спроектированные автором гостиницы «Метрополь» Вильямом Валькотом. Кстати, эти три здания стоят «плечом к плечу» благодаря бизнес-плану Торгово-Строительного акционерного общества, которое в 1899 году купило под застройку территорию усадьбы И. А. Гагарина и разделило ее на три участка.
И уж совсем волюнтаристским кажется решение не доходить в экспедициях по арбатским переулкам до уникального дома Константина Мельникова, выстроенного гением конструктивизма для своей семьи в 1927–1929 годах.
Композиция дома — два врезанных друг в друга бетонных цилиндра с шестиугольными окнами — во всем мире стала символом архитектуры русского авангарда. Кстати, именно этот дом остро нуждается в защите и помощи: варварские методы нового строительства соседних офисных зданий угрожают непрочным мельниковским конструкциям.
Удивляет не только прихотливый выбор памятных адресов, но и брезгливое неприятие всего, что связано с днем сегодняшним. Я убежден: чтобы эффективно защищать Москву, необходимо быть современным человеком. И видеть город не дискретно, не как историю отдельных прекрасных домов, а как связный пространственный текст, продукт единого семиозиса, который создается (и это неизбежно) не только через язык Батюшкова, Бунина или, скажем, Булгакова, но и Пелевина, Сорокина и даже — не побоюсь — Пепперштейна. И когда в разговоре о топографии Москвы мы восстановим цельный пространственно-временной континуум, придется признать, что императив «не пущать!» применительно к новому строительству в старом городе пагубен. И нигде, кстати, не работает.
Только что в Париже на набережной Бранли (в историческом центре города) Жан Нувель построил суперсовременный музей искусства народов Африки, Азии, Океании и Америки. И Париж только украсился.
В 2002 году в нидерландском Брюгге, настоящем городе-музее средневековья, рядом с ратушной площадью Тойо Ито выстроил модернистский павильон, навевающий медитации о существовавшей на его месте и давно разрушенной древней церкви. И этот диалог старого и нового сделал «текст» Брюгге еще более увлекательным.
Так почему же, реагируя на день сегодняшний, авторы «Москвы, которой нет» позволяют себе лишь цитировать статью «Нескромный взгляд» из журнала «Эксперт» (кстати, без ссылки на автора и номер) — глубоко хамскую по отношению к одному из самых удачных примеров взаимодействия новой архитектуры со старым московским контекстом? Речь идет о доме «Стольник», который построило несколько лет назад в Малом Левшинском переулке архитектурное бюро «А — Б». Почему не замечены отличные современные дома района Остоженки разумных и сдержанных архитекторов Скокана и Скуратова, чуждые патетической пошлости большинства строений, которыми гордится московский мэр? Не видят их достоинств? Не видят отличия таких примеров от Центра оперного пения Галины Вишневской на Остоженке — суррогатного, эклектичного, а потому фальшивого? Или не помнят, как создавались любезные москвоведам дома модерна и конструктивизма? Сколько старого уступило место новому — шехтелевскому, кекушевскому, мельниковскому, щусевскому (между прочим, для строительства одного из лучших зданий эпохи модерна — столь любимой авторами Медведниковской гимназии — пришлось снести древние каменные палаты княгини А. Ф. Голицыной).
Вообще говоря, в наше время по сравнению с началом XX века дело защиты памятников пользуется большим вниманием. Хотя бы потому, что принят закон об их охране и составлены списки охраняемых объектов. Если объект в списке — сносить нельзя. Другой вопрос, что из-за преступной политики московских властей закон поворачивают что дышло, а к охранным спискам доступа нет. Но законы существуют. Правила игры установлены. И если чиновники московской мэрии игнорируют эти правила, стало быть, они преступники — их попросту надо привлекать к уголовной ответственности.
Повторю: одна из основных функций муниципального управления заключается в том, чтобы, соблюдая законы и обеспечивая неприкосновенность охраняемых объектов, развивать городскую среду, совершенствовать городской ландшафт. Ведь любой город хочет жить днем сегодняшним, а не позавчерашним.
И «охранителям» эффективнее не лелеять свою догматическую приверженность «старине глубокой», а пытаться выстроить с городом (и его властями тоже) внятный диалог. На современном, желательно, языке.
В этом смысле очень полезна и актуальна куда менее сентиментальная «Хроника уничтожения старой Москвы. 1990 — 2006». Книгу выпустили известные историки и краеведы Константин Михайлов, Рустам Рахматуллин, Борис Федоров и Дарья Лотарева. Открывается она масштабной статьей «Уроки московского погрома», которая дает подробную экспозицию продолжающегося по сей день процесса разрушения Москвы. Сперва — властями коммунистическими, теперь — «мэрскими». В обоих случаях в угоду политическому имиджу, идеологии (а сегодня — и бизнесу) история фальсифицируется, изничтожается.
Статья написана очень жестко: здесь есть и полная статистика разрушений в разные годы, и цитаты из официальных документов, в которых идеология сноса оправдывалась и поощрялась. При этом авторы книги внятно артикулируют свою позицию: не выступать против развития города, не пытаться привести Москву в состояние времен царя Алексея Михайловича, но быть честными по отношению к памятнику как символу культурной памяти, не оскорблять эту память фальсификациями и невежеством. Основной оппонент авторов— московский мэр Лужков. Статья построена как предполагаемый диалог с градоначальником, его текстами и выступлениями.
Однако главная ценность книги — не вводная, идейная часть, а скрупулезно составленный реестр строений Москвы, снесенных за последние 16 лет. Читатель, узнающий, что за это время в столице с лица земли стерты 648 старинных особняков, доходных домов, кинотеатров, гостиниц, палат, универмагов, представлявших широчайший дапазон стилей — от классицизма и историзма до модерна и авангарда, испытывает настоящий культурный шок. Собранные под одной обложкой сведения об исчезнувших домах, дополненные иллюстрациями, сами по себе образуют нечто вроде путеводителя по какому-то замечательному европейскому городу, которого мы, увы, больше не найдем ни на одной карте.
Книжный сериал Евгении Некрасовой «Кожа» состоит из аудио- и текстоматериалов, которые выходят каждую неделю. Одна глава в ней — это отдельная серия. Сериал рассказывает о жизни двух девушек — чернокожей рабыни Хоуп и русской крепостной Домне.
Они не только взяли и расшифровали глубинные интервью, но и нашли людей, которые захотели поделиться своими историями, ведь многие боятся огласки, помня об отношении к «врагам народа» и их детям. Но есть и другие. Так, один из респондентов сказал: «Вашего звонка я ждал всю жизнь».