12.04.2007 | Архив "Итогов" / Общество

Заповедные истории

Усиление роли регионов оборачивается для ООПТ новыми проблемами и многочисленными конфликтами

Текст:  Вадим Кантор

Собранные здесь сюжеты не претендуют на сенсационность - среди конфликтов, сотрясающих ныне российские ООПТ, были и более громкие, вроде охот бывшего министра обороны в Кавказском заповеднике или совсем уж недавнего убийства директора Вишерского заповедника. Тем не менее они, на наш взгляд, наглядно показывают, что стоит за формулировками "дальнейшее развитие сети ООПТ", "взаимоотношения с местным населением и властями", "хозяйственное использование территории заповедника" и т. п.

Золотая речка

(Национальный парк Югыд Ва, Республика Коми)

Национальный природный парк Югыд Ва, протянувшийся вдоль западных склонов Приполярного и Северного Урала, самый большой из российских нацпарков: его площадь составляет без малого два миллиона гектаров. Вместе с примыкающим с юга Печоро-Илычским заповедником нацпарк образует первый на территории России объект Всемирного природного наследия ЮНЕСКО, получивший название "Девственные леса Коми".

С конца 70-х годов в бассейне реки Кожим разрабатываются месторождения россыпного золота. Нацпарк создали в апреле 1994 года, на несколько лет сохранив в порядке исключения золотодобычу на уже отработанных участках. С приданием парку охранного статуса ЮНЕСКО ситуация могла измениться. Поэтому 9 января этого года глава Республики Коми Юрий Спиридонов подписывает указ об изменении (скромно именуемом уточнением) границ парка, установленных постановлением правительства РФ.

Площадь парка остается той же, с точностью до гектара, но от территорий Печорского лесхоза отрезается почти 220 тысяч га и заменяется другими - Вуктыльского и Печоро-Илычского лесхозов.

Но дело в том, что национальные парки - объекты федеральные, и какие бы то ни было решения в их отношении могут приниматься только федеральными органами. Любое изменение статуса подобных территорий требует положительного заключения государственной экологической экспертизы федерального уровня. Разумеется, проект указа г-на Спиридонова на экологическую экспертизу не поступал. Но это не смутило правительство республики: в мае оно предложило правительству России утвердить новые границы - по-прежнему без экспертизы.

Между тем себестоимость кожимского золота превышает цену его скупки аффинажными заводами. Так что добывать его экономически нерентабельно: даже если правительство Коми желает любой ценой создать собственный золотой запас, дешевле покупать металл на той же Лондонской бирже. Зато объекты Всемирного наследия во всем мире пользуются повышенным интересом со стороны туристов, что, в свою очередь, приводит к оживлению экономики региона. Район Приполярного Урала всегда был популярен среди туристов, и река Кожим хорошо известна многим байдарочникам. А от швейцарского правительства "Девственные леса Коми" уже получили грант в размере пяти миллионов долларов.

За 15 лет золотодобычи на Кожиме было добыто всего две тонны золота. Стоимость уничтоженной при этом популяции ценного лекарственного растения родиолы розовой, больше известной как золотой корень, уже превысила выручку от намытого металла.

Стоимость репутации республики может оказаться еще выше. Сейчас, когда Республика Коми выходит на международные финансовые рынки, неправительственные организации стараются информировать потенциальных инвесторов, о том, что их средства могут способствовать уничтожению территорий, охраняемых конвенцией о Всемирном наследии.

Но самое удивительное - молчание федеральных властей. Словно бы и не они подписывали бумаги об объекте Всемирного природного наследия. Словно бы не им, а г-ну Спиридонову придется отвечать за скандальное нарушение его статуса.

 

Все хорошо, что хорошо кончается

(Центральночерноземный заповедник, Курская область)

Николай Малешин пришел на должность директора Центральночерноземного заповедника в 1990 году, когда коллектив последнего выразил недоверие прежнему директору Гусеву. Годы его директорства пришлись как раз на период постоянного снижения финансирования заповедной системы. Тем не менее заповедник не только регулярно платил зарплату, но и обновил транспортный парк, приобрел кое-что из оборудования. При этом Центральночерноземный довольно успешно справлялся со своей основной деятельностью и даже представил документы на конкурс природоохранных проектов, объявленный Советом Европы.

Осенью 1996 года, когда губернатором Курской области стал Александр Руцкой, обнаружилось, что бывший директор заповедника, ставший заместителем нового губернатора, ничего не забыл.

Сначала, как водится, в заповедник зачастили проверки. Затем была учреждена специальная должность - "представитель губернатора в ЦЧЗ" (интересно, есть ли в Курской области - да и во всей России - еще хоть одна организация, удостоенная такой чести?). В Москву полетели грозные депеши: немедленно уволить Малешина. Когда Госкомэкология вежливо ответила, что не видит к тому оснований, Руцкой заявил, что заведет на Малешина уголовное дело и засудит его.

Коллектив заповедника безоговорочно поддержал своего директора. В Москве был создан общественный комитет в защиту Малешина, в который наряду с учеными и представителями негосударственных экологических организаций вошел и начальник управления заповедного дела Всеволод Степаницкий. Однако весной этого года Николай Малешин подал заявление об уходе...

И тут в Курск пришла бумага из Страсбурга: Совет Европы сообщал о награждении ЦЧЗ почетным дипломом.

Хотя ни денег, ни каких-то иных материальных выгод этот диплом не сулил, г-на Руцкого словно подменили. Он немедленно лишил своего верного зама всякого касательства к делам заповедника и направил в Госкомэкологию официальное письмо, в котором объяснял, что был введен в заблуждение недобросовестными сотрудниками. С этого момента ЦЧЗ - любимое детище областной администрации, а г-н Малешин пользуется полным ее доверием.

 

Акционерное общество заповедного типа

(Центральносибирский заповедник, Красноярский край)

Весной 1991 года директор Центральносибирского заповедника Александр Рассолов несколько месяцев переходил на работу в госпромхоз "Туруханский", вскоре преобразованный в АОЗТ "Тайро". Подписывая бумаги в качестве директора обеих организаций, г-н Рассолов передал госпромхозу значительную часть основных средств заповедника. Когда же через год кресло директора ЦСЗ вновь освободилось, Рассолов опять занял его вопреки отчаянному протесту персонала. При этом он остался и директором АО, фактически объединив его с государственным заповедником. "Тайро" получало все выгоды (не только материальные, но и, скажем, возможность объявлять свои коммерческие проекты "экологическими"), а ЦСЗ нес раходы.

Еще через два года г-н Рассолов получил должность директора сравнительно богатого Саяно-Шушенского заповедника. "На хозяйстве" остался начальник охраны Александр Богданов, разрешивший прокладку дороги через участки абсолютной заповедности.

В августе 1995 года и он счел за благо уволиться. Заповедник с пустой кассой и стомиллионным долгом остался на попечении людей, пытавшихся предотвратить его окончательный развал: старшего госинспектора Виктора Бастракова (назначению которого директором воспротивилась администрация района) и зама по науке Александра Рывкина. Последнй и стал и. о. директора.

Рывкин и Бастраков искали по крохам деньги, делом объясняли местным браконьерам, что это больше не ничейная земля. Тем временем власти края предлагали кандидатов в директора - то директора лесхоза (уволенного через месяц после "выдвижения"), то местного коммерсанта, неоднократно замеченного в нарушении режима заповедника... Как ни странно, самую активную роль в этих поисках сыграл автор проекта ЦСЗ - академик РАСХН Евгений Сыроечковский, привыкший считать заповедники Красноярского края чем-то вроде своей вотчины. Дело дошло до того, что он добился отторжения от ЦСЗ Туруханского заказника (где расположена его основная база) и назначения его руководителем... самого себя.

В декабре 1996 года краевая администрация буквально продавила через Госкомэкологию назначение в заповедник своего бывшего сотрудника Николая Большакова. Первым вопросом нового директора было: "Ну как у вас тут с рыбалкой?"

Через два месяца рейдовая группа заповедника поймала с поличным двух его сотрудников за незаконной ловлей осетров. Г-н Большаков (как позднее и местная милиция с прокуратурой) сделал все, чтобы дело замять. В марте был уволен по сокращению Виктор Бастраков, в июне по абсурдному обвинению в прогулах - Александр Рывкин. Иск первого доныне лежит в Туруханском районном суде, иск второго - в Пресненском межмуниципальном. Все, кто оказывал помощь расследованию инцидента, выдавлены из заповедника, который практически перестал существовать как природоохранное учреждение.

 

Заповедник, которого нет

(Проект восстановления Московского заповедника, Московская область)

Московский заповедник был создан в 1945 году на пяти территориях в разных углах области. В 51-м четыре участка были упразднены. Из-за былых вырубок и большого наплыва людей природа на них сильно деградировала и восстанавливать их заповедность уже не имеет смысла.

В конце 80-х на волне массового экологического движения возникла идея "повторить" погибший заповедник на новых участках. Главными были два: "Черустинский лес" в шатурских торфяниках и знаменитая "Журавлиная родина" - комплекс заказников в Талдомском и Сергиево-Посадском районах.

Практически все пользователи этих земель согласились передать их под заповедник. Документы были переданы в администрацию Московской области.

Ответом энтузиастам стало совещание, срочно собранное начальником управления охраны окружающей среды Николаем Зерковым. Припугнув землепользователей тем, что за заповедником последует охранная зона, и не успеешь оглянуться, как изымут полрайона, областные "защитники природы" добились нового рассмотрения вопроса. Пока инициаторы повторно собирали визы, обладминистрация пыталась провести через областную думу закон о порядке создания заповедников, делавший их создание фактически невыполнимым. Дума закона не приняла, но тот же порядок был введен распоряжением администрации.

К 1994 году, когда экологическая активность населения осталась лишь в воспоминаниях, вопрос о заповеднике прочно завис. Зато областная администрация вдруг по собственной инициативе выдвинула проект создания на месте "Журавлиной родины" природного парка. Природный парк - единственная сугубо региональная форма ООПТ, и федеральные органы не имеют на нее никаких прав.

Но главное - он предназначен для отдыха населения и вряд ли обеспечит журавлям неприкосновенность. С большим трудом от проекта удалось отбиться: парк будет, но не на "Журавлиной родине", а по соседству.

Другой раз, просматривая земельные отводы в районе, экологи совершенно случайно заметили прямо посередине "Журавлиной родины", на чуть ли не единственном сухом холме, дачный землеотвод на сорок гектаров. К счастью, строительство еще не начиналось (иначе о журавлях в Талдомском районе можно было бы говорить только в прошедшем времени), и пользователь участка - московский банк - после разговора с экологами благородно отказался от него.

"Пока в области остаются на своих должностях нынешние руководители, сделать ничего не удастся", - грустно констатирует сотрудник Госкомэкологии Михаил Крейндлин.

Источник: "Итоги", №44, 1997,