16.08.2005 | Колонка
Привычка к чужой смертиДавняя мечта милитаристов – сделать солдатчину действительно абсолютной и всеобщей – близка к осуществлению
Главная военная прокуратура сообщила, что за последнюю неделю в отечественных силовых структурах «в результате преступлений и происшествий» погибли 46 военнослужащих, из них 37 – в Вооруженных силах. Сегодня откликнулись некоторые газеты. Все без исключения рассматривают эту информацию как очередной виток вдруг возникшей свары между министром обороны Сергеем Ивановым и главным военным прокурором Александром Савенковым. Одни полагают, что дело в личной взаимной неприязни и бюрократическом гоноре фигурантов, другие – что речь идет о настоящем заговоре с целью убрать с политической арены одного из наиболее вероятных кандидатов в преемники Владимиру Путину. Ни одному из журналистов даже в голову не пришло, что военные прокуроры воспылали желанием прекратить вакханалию бессмысленных смертей в Вооруженных силах.
В самом деле, пожимают плечами генералы в Министерстве обороны, что это они не били во все колокола в 2000 году, когда в армии погибло 1286 человек, и в 2003-м, когда небоевые потери составили 1100 убитыми? А в 2004-м и того меньше – всего 954. У нас же положительная, черт побери, динамика! Считай, батальон по сравнению с 2000 годом сохранить удалось. Ордена за это давать надо, а не вытаскивать на свет божий статистику за одну неудачную неделю. И надо сказать, генералы совершенно правы.
Не только военные прокуроры, но и все российское общество вполне равнодушно относится к тому беспределу, что творится в армии. Опросы общественного мнения показывают, что реформу Вооруженных сил, переход на службу по контракту важной проблемой считает ничтожный процент респондентов. Мы позволяем Кремлю и генералам расплачиваться жизнями наших детей за сохранение милого их сердцу мифа о том, что страну может защитить массовая мобилизационная армия. И они научились ловко использовать это равнодушие.
Только что Минобороны объявило, что в скором времени будут закрыты 199 военных кафедр в высших учебных заведениях. Таким образом, почти все выпускники институтов будут обязаны прослужить солдатами один год. Там же, где кафедры сохранятся, все студенты будут обязаны подписать контракт и тоже служить в армии – но уже 3-5 лет. Осуществится давняя мечта милитаристов – сделать солдатчину действительно абсолютной и всеобщей. Так Минобороны, не собираясь уменьшать численность Вооруженных сил, намерено преодолеть демографическую дыру, в которую вползает страна.
В конце прошлого года у военного ведомства был другой план – взять и отменить все отсрочки и забрить студентов. Однако, убоявшись массовых акций протеста, генералы быстро отыграли назад. Теперь же весь расчет на то, что инициативу никто не воспримет всерьез. Тех, кто учится в вузах, она вроде бы не касается: им позволят стать офицерами запаса. И они, конечно же, протестовать не будут. А у нынешних абитуриентов и их родителей пока другие заботы – поступить бы. До 2010 года, мол, еще далеко, что-нибудь придумаем, как-нибудь вывернемся.
И уж точно никто не думает о том, что родное чадо может разделить страшную судьбу сорока шести мальчишек, убитых армией. И никто не хочет бороться за то, чтобы хоть что-то в этой армии изменить. Только бессмысленно будет сетовать, когда через пять лет почти в каждую семью явится офицер с повесткой, а потом – к кому-то с похоронкой. Такова плата за привычку к чужой смерти.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»