Дания
26.10.2006 | Кино
Не надо слез!Любовные игры женщины с трансвеститом
В расположенных друг над другом малометражных клетушках какого-то копенгагенского клоповника ютятся два чокнутых одиночества. Сверху живет на чемоданах Шарлотта - истеричка бальзаковского возраста, зачем-то бросившая своего молодцеватого дружка. Снизу исходит тоской и отчаянием Вероника, небритый трансвестит-проститутка. Вероника несчастна втройне – во-первых, она еще никогда никого не любила, во-вторых, грудь у нее не растет даже от гормонов, а в-третьих, клиенты вконец утомили ее своими дурацкими ролевыми играми. К тому же, она все еще ждет какой-то официальной бумаги, дающей добро на операцию по смене пола. Это вечное ожидание за просмотрами «мыла» по телеку вроде как является двигателем ее сюжетной линии. Шарлотта же, в свою очередь, отмеряет дни случайными связями.
Так они и живут: одна - в компании телегероев, левретки и печальных мазохистов, другая – в карусели мужчин на раз, словно сговорившихся докладывать ей о своем семейном положении и прочей скучной фигне. Живут, потихоньку сходятся и - невероятно! - даже пробуют перепихнуться.
Любовные игры женщины с трансвеститом (парик сполз, в глазах – ужас, трещит отдираемый от гениталий пластырь) - это, конечно, чудовищно нелепо, неловко и иронично. Но слой иронии, не боящейся казаться вульгарной, лежит тут буквально на всем – от саморазоблачительного названия и неустойчивых титров, снятых словно ручной камерой, до настоящей ручной камеры, явно по инерции хихикающей над прошлыми датскими «Догмами». А деление фильма на главы, имитирующие серии мыльной оперы? А приятный мужской голос, в промежутках между главами задающий вопросы, которые взволнуют любую домохозяйку, вроде: «Найдет ли Шарлотта свое счастье?» А Вероника, нервно грызущая перед мини-телевизором ногти! Это и вовсе аллегория безащитности, жалостливее даже знаменитого эпизода «Гленда смотрит на витрину» из бёртоновского «Эда Вуда». Но только не надо слез - трагедия мужчины с приклеенным к колготам членом и драма стервы с пюре вместо мозгов не стоят и миллиметра вашего маникюра!
.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.