05.09.2006 | Колонка / Общество

Тефлоновый министр

Должность Сергея Иванова - «личный друг В.В. Путина».

Вице-премьер и министр обороны Сергей Борисович Иванов стоит особняком в списке вероятных кандидатов на должность следующего президента России. По той простой причине, что у него, единственного из всех, есть должность куда выше министерской и даже премьерской. Должность эта называется «личный друг В.В. Путина». Сам российский президент никогда не скрывал своей особой близости с Сергеем Ивановым.

Еще в книге «От первого лица» Владимир Путин назвал Иванова человеком, которому он безгранично доверяет: «Есть еще такое понятие, как чувство локтя. Вот с Ивановым такое чувство возникает».

Из всей тридцатилетней карьеры разведчика, которая включала работу в Африке, Скандинавии и, по некоторым данным, в Великобритании, самыми удачными для лейтенанта Иванова были те два года, что он работал в первом отделении управления КГБ по Ленинграду с лейтенантом Путиным. И хотя потом их пути разошлись, а Иванов оказался куда более успешным в карьере, чем будущий российский президент, дружба только крепла.

По слухам, именно Сергей Иванов помог Владимиру Путину получить хоть какую-то работу в Питере, когда того уволили из КГБ. А потом обстоятельства переменились. Путин стал замом Собчака и с удовольствием пользовался первыми плодами рыночной экономики, тогда как Сергею Борисовичу пришлось жить на скромную зарплату заместителя директора европейского департамента Службы внешней разведки.

Знающие люди рассказывают, что как раз эти годы безденежья и статусных потерь наложили неизгладимый отпечаток на характер Иванова, который навсегда невзлюбил демократов.

Жизнь наладилась в 1998-м. Через месяц после назначения Путина директором ФСБ Сергей Иванов становится его замом. Через год, когда Путин стал премьером, Иванов занял должность секретаря Совета безопасности. А в 2001-м он был назначен министром обороны, в прошлом году прибавив к этой должности еще и вице-премьерство.

Вся деятельность Сергея Борисовича на высших государственных должностях самым замечательным образом опровергает живучий миф о том, что КГБ, а уж тем паче советская разведка обладали способностью выращивать особых людей, бескорыстных интеллектуалов, беззаветно преданных Родине, «новых дворян», по терминологии нынешнего директора ФСБ Николая Патрушева. У Иванова вполне специфические взгляды на окружающий мир. Вспомнить хотя бы о его нашумевшем в свое время заявлении о том, что «если израильский агент обращается за помощью к еврею, он, по крайней мере, может надеяться, что тот его не сдаст». Опираясь на свой богатый жизненный опыт, Иванов уверял журналистов, что вся британская экономика управляется государством.

В качестве главы военного ведомства он не дал себе труда выяснить, чем подразделение отличается от соединения, сколько именно солдатских и сержантских должностей должно быть переведено на контракт (в одних интервью фигурирует 140 тысяч, в других — 130) и сколько все-таки в стране военных пенсионеров.

Ничтоже сумняшеся, он заявляет, что перевод всей армии на профессиональную основу потребует увеличения военного бюджета на порядок, когда переход на контракт половины солдат и сержантов потребовал 79 миллиардов рублей за пять лет. Список этот можно длить до бесконечности. Иногда мне кажется, что цель публичных заявлений министра – специально запутать несчастных иностранных шпионов, которые занимаются анализом планов развития российских Вооруженных сил.  

Впрочем, на эту интеллектуальную неряшливость можно было бы не обращать внимания, если бы деятельность Сергея Иванова не дискредитировала саму идею гражданского контроля над Вооруженными силами. Он был назначен на свою должность сразу после трагедии «Курска», когда президент с удивлением обнаружил, что генералы и адмиралы врут ему самым наглым образом. И Иванов должен был играть роль «государева ока», быть представителем президента в военном ведомстве. Однако из-за привитого в КГБ «оборонного сознания» он очень скоро стал представителем генералитета в высшем руководстве страны. Следует признать, что в этом деле он добился немалых успехов — путинское доверие и здесь оказалось очень кстати. В мае 2003-го в своем Послании к Федеральному собранию Владимир Путин утверждал, что военная реформа – один из трех важнейших приоритетов государства. А через полгода вполне благостно выслушал доклад Иванова о том, что военная реформа «в основном завершена».

На самом деле, то, что именуется военной реформой, стало своего рода модельным проектом для попыток изменить любую сферу российской жизни. Подскочившие цены на нефть дают государству возможность поддерживать видимость успешного функционирования изживших себя систем.

В случае с Вооруженными силами — замшелой советской модели массовой мобилизационной армии. Но видимость не меняет сути: будучи помещенной в совершенно иное общество, старая модель оказалась совершенно недееспособной.

Реально существуют две армии. Одна, рисуемая регулярными докладами Иванова Путину. Эта армия, преодолев кризис 90-х, успешно наращивает боевую мощь, проводит все больше учений, ставит на вооружение все новую технику. Другая, та, что существует в реальности, — это армия, где в результате «преступлений и происшествий» ежегодно гибнет больше тысячи человек. Это армия, где тысячи младших офицеров увольняются досрочно, и потому, даже по официальным данным, каждый четвертый, занимающий первичную офицерскую должность – «двухгодичник», то есть бывший студент гражданского вуза, прошедший обучение на военной кафедре и, естественно, не способный ничему научить солдат. Это армия, старшие офицеры которой погрязли в воровстве.

Под руководством Иванова был принят план частичного перевода Вооруженных сил на контракт, который не мог не обернуться профанацией. Ведь его стали осуществлять, не озаботившись созданием корпуса профессиональных сержантов, не изменив кардинально систему офицерской службы, не демилитаризировав всю так называемую силовую систему государства, которая помимо Вооруженных сил включает добрый десяток ведомств, где предусмотрена военная служба.

Именно поэтому призывников сегодня отлавливают на городских улицах, чтобы засунуть в казарму, а уж там через полгода силком или обманом заставить подписать контракт.

На Сергее Иванове лежит главная вина за то, что при крайне благоприятных экономических условиях не сделано ни одного шага к тому, чтобы военная служба из презираемого всеми налога превратилась в профессию.

Но таков строй мысли «государственника» Иванова, который свято верит, что чем больше обязанностей несет гражданин перед государством и чем они неприятней, тем лучше.

В первые путинские годы Сергей Иванов вполне напоминал тень президента, которая всегда несколько отстает от хозяина. Владимир Путин едва ли не насильно толкал армию к профессионализации, а Иванов доказывал, что это слишком дорого для страны. После 11 сентября 2001 года Иванов заявил, что даже «теоретически» не может представить возможности размещения натовских баз в странах СНГ, а Путин, буквально через несколько дней, благословил развертывание этих баз.

За последние годы тень слилась с хозяином и навязала ему свою волю. Путин с удовольствием повторяет вслед за Ивановым благостную чушь об успехах в военном строительстве. С воодушевлением ставит на повестку дня требования Шанхайской организации сотрудничества о выводе баз США с территории стран Средней Азии. Все чаще рассказывает о чудодейственных боеголовках, способных преодолевать американскую систему ПРО.

Это трогательное единение обусловило выдвижение Иванова на роль почти официального преемника. По иронии судьбы в президентское кресло его толкает «либеральная» группировка в Кремле.

Один язвительный наблюдатель заметил, что нынче вся политическая борьба в России свелась к борьбе между первым (разведка) и вторым (контрразведка) главками бывшего КГБ.

Как раз бывшие коллеги и попытались несколько подпортить образ Сергея Борисовича. Иначе не объяснить, почему Генеральная и Главная военная прокуратуры вдруг стали публично разоблачать армейскую преступность, а государственные телеканалы подали трагедию Андрея Сычева как сенсацию, когда такие случаи происходят в армии чуть ли не ежедневно.

Однако ивановский тефлон выдержал. И генпрокурор, и главный военный прокурор места потеряли. Первое, что поспешили сделать их наследники, – уверить руководство Минобороны, что отныне ни в какой «политизации» (то есть гласном обсуждении армейских проблем) прокурорские замечены не будут. И к 2008 году политтехнологи смогут предъявить избирателям совершенно незапятнанный образ разведчика, государственного деятеля и патриота. Нужно только позаботиться, чтобы кандидат пореже открывал рот.

Источник: "Ежедневный журнал", 17.08.2006,