15.06.2006 | Архив "Итогов" / Театр

Лабиринты Филиппа Жанти

Как вернуться из путешествия в подсознание

 Филипп Жанти Родился в 1938 году
1956-1957 - учеба в Школе графических искусств в Париже
1962-1966 - путешествие по 47 странам и 8 пустыням. Создание документального фильма о театрах кукол во всем мире
1967 - начало сотрудничества с будущим постоянным соавтором Мэри Андервуд
1968-1975 -  спектакли и телевизионные программы в Париже, Лондоне и Берлине
1976 - гастроли по США, Японии, Африке, Австралии, Англии, Китаю, СССР, Франции, Южной Америке и Индии 1980-1983 - спектакли "Круглый, как куб" и  "Парадные желания"
1984-1990 - спектакли "Зигмунд Фалли" и "Сдвиги" (премия критики на Эдинбургском фестивале)
1991-1995 - спектакли "Не забывай меня" и "Неподвижный путник", с которыми гастролирует по всему миру
1997 - спектакль "Лабиринт"

Премьерой "Лабиринта" Филиппа Жанти закрывали Авиньонский фестиваль - спектакль играли в Почетном дворе Папского дворца, под открытым небом. Двухтысячный амфитеатр был набит - многие специально приехали из Парижа. Жанти очень знаменит. От него всегда ждут волшебства, чистой поэзии. Поначалу кажется, что он совершенно противоположен французскому театру - слишком горяч, нерационален, неагрессивен. Потом становится ясно, что корни его спектаклей именно во французском парадоксализме, в той традиции абсурда, смещенной логики, которая, угаснув в драме, сейчас продолжается во французском танце.

Сцена превратилась в черную дышащую массу, потом в ней зажглось множество огоньков - не то море, не то небо. Вдруг из угла в угол, пища, проплыл маленький космический кораблик. Значит, небо. Потом из этого неба, как из земли, стали вырастать целые клумбы рук. Они то вырастали, то исчезали. А потом из сетчатой черной массы выплыл человек, почему-то в пальто и в шляпе, и, забравшись на шаткую опору, начал отбиваться от огромных рыбин. Значит, море. Мужчина кричал: "Маман, маман!". Из волн встала дверь, распахнулась, а за ней оказалась красивая женщина в развевающемся платье. Эти двое тонули, обнявшись, потом мужчина всплывал, лежа на спине, как мертвая рыба.

В груди его открывалась дверка, оттуда один за другим вылезали новые люди и тоже бросались в море. Над водой появлялись то руки, то ноги, какой-то человек в костюме, невозмутимо всплывая, пил кофе, женщина, безумно хохоча, отпиливала себе огромную грудь и скармливала ее зубастым рыбам.

Мужчина играл на аккордеоне, а его в это время брили, разбрасывая по воде неправдоподобное количество пены. Было красиво и похоже на ночной кошмар. Видимо, это и имел в виду Филипп Жанти.

После гениального "Неподвижного путника", которого привозила нам труппа Жанти в прошлом году, - спектакля-чуда, гармоничного, смешного, философского и тонкого, я представляла себе режиссера иначе: более жестким, конкретным, ироничным. В общем, больше похожим на режиссера. Казалось, что тот, кто умеет строить на сцене необъяснимое сюрреалистическое действие, как никто другой, способен ставить определенные задачи и внятно объяснять, что он имеет в виду. Меня не смущали даже странные и туманные вступительные тексты, которые он писал для программок: рассказы о своих снах, видениях и мистических встречах - некоторые режиссеры любят имитировать "поэтическую странность", чтобы создать образ "художника не от мира сего" или настроить на спектакль. Обычное дело. Но неожиданно оказалось, что Жанти именно в этих экзальтированных и экспрессионистских, кажущихся манерными описаниях - верен себе.

Жанти настаивает на своем безумии - оно стало для него способом художественного освоения мира. В программке к "Лабиринту", причудливо описав существенные события своей жизни, резюмирует: "Главная неудача: 12 апреля 1947 года в 11 часов Филипп Жанти стал параноиком. Он даже не способен написать свою автобиографию. Главная удача: 12 апреля 1947 года в 11 часов Филипп Жанти стал параноиком".

Однажды открыв для себя возможности психоанализа, он с пылом новообращенного сделал его методом своей работы. Вот как он рассказывает о том, как сочиняет сценарии спектаклей: "Иногда я работаю в гипнотическом состоянии, слушая постоянно повторяющийся музыкальный отрывок, это позволяет погрузиться в прошлое и обнаружить существовавший некогда конфликт".

По спектаклям и рассказам Жанти создается впечатление, что чем старше он становится, тем больше отпускает на свободу свои детские сны, тем меньше может вербализовать свое мастерство. Ясно, что этот человек "неудобен" для интервью. Он стремится понять собеседника, говорит охотно, сложно, образно, мысль его сбивается и кружит, он почти пугает своей откровенностью, и при этом все равно остается ощущение, что он закрыт и непонятен.

С Жанти я говорила перед спектаклем. Дул мистраль, драпировки, изображающие горы, задирались, открывая металлические конструкции. Рабочие сцены жаловались, что важная деталь - исполинское яйцо - все время улетает.

- Вас в России знают главным образом как режиссера-кукольника. Но в "Неподвижном путнике", который приезжал в Москву в прошлом году, и в "Лабиринте", премьера которого прошла в Авиньоне, кукол почти нет. Как произошел переход от кукол к людям?

- Это будет длинный рассказ. В детстве я пережил сложный момент, связанный со смертью отца. Я оказался близок к тому, что можно было бы назвать разрушением или диссоциацией личности. Это был долгий период - я замкнулся, избегал людей. За 10 лет прошел через 18 пансионов, интернатов - все время сбегал то из одного, то из другого. А когда стал старше, совершил еще один побег - объехал на маленькой машине в две лошадиные силы вокруг земного шара. Это длилось четыре года. Мой "Ситроен" даже очутился в музее как совершивший самое длинное путешествие вокруг света. Перед отъездом я придумал проект кукольного театра. Во время путешествия, чтобы заработать денег, я показывал спектакли и сделал фильм о кукольном театре для ЮНЕСКО. Я не собирался дальше работать с куклами, думал, что продолжу заниматься графикой, которой учился. Но когда я вернулся во Францию, то театр показался интересным приключением...

Все время, с детских пансионов и до кругосветного путешествия, главной проблемой для меня было общение. Я не умел общаться. У меня были параноические приступы: например, казалось, что я иду по только что построенному городу, и как только я этот город покину, его демонтируют. Работая в кукольном театре, я прочел работы Фрейда, Юнга и понял необходимость самоанализа. И выход я нашел в общении не напрямую, а через предмет - через куклу.

Анализируя свои сны, я обнаружил, что в шестилетнем возрасте обвинил себя в убийстве отца. Первый образ, первая картинка, с которой начинается моя жизнь, - это три удара в дверь. Мать открывает дверь, а там стоят два жандарма. Когда они начинают говорить, мать уводит меня в другую комнату. Жандармы пришли, чтобы рассказать о смерти отца. Он погиб, катаясь на лыжах, - упал в пропасть. Но мать в течение года скрывала от меня его смерть. Когда что-то прячут, возникает ложь. Обычно в этом возрасте мальчик влюблен в мать и даже желает смерти отца как конкурента. Видимо, именно поэтому я подсознательно почувствовал себя причиной смерти отца. Кроме того, мне все время снились сны, в которых появлялся труп, и я хотел его спрятать, закопать.

- Это, наверное, сказалось и на ваших взаимоотношениях с сыном?

- Да, мне казалось, что когда моему сыну исполнится 6 лет, я умру. Видимо подсознательно я считал, что раз в шестилетнем возрасте убил своего отца, то и сам должен умереть, когда моему сыну исполнится 6 лет.

Теория Фрейда утверждает, что подсознание разговаривает с нами через сны. Я стал исследовать образы сновидений. Анализ и попытка их объяснить помогли избавиться от детской травмы. Я как бы заключил мир со своими внутренними конфликтами. Общение с внешним миром стало более простым. Постепенно и в спектаклях человек заменил куклу. Вот такой длинный путь.

- Раньше кукла выступала для вас в роли человека, а теперь люди в ваших спектаклях почти как куклы.

- Часто кукла - это как бы продолжение внутреннего мира человека, то есть актера. Меня интересуют персонажи, которые перенесены из повседневной реальности в пространство сна. Иногда просыпаешься утром и чувствуешь, что какой-то образ сновидения невероятно силен, он живет в тебе, хочет говорить с тобой. Я ощущаю, что в нем заключено множество смыслов. Поэтому в моем спектакле, как во сне, актеры превращаются в такие же знаки, символы, как свет, звук и предметы.

- Значит, их индивидуальность несущественна?

- Нет, существенна. Даже материал, предмет могут иметь индивидуальность. Когда мы с актерами начали работать над сценариями "Лабиринта" и "Неподвижного путника", то заметили, что материал - картон, ткань, сетка, бумага или сами куклы, маски - начинает активно сопротивляться. И актеры тоже сопротивляются через импровизацию. К этому сопротивлению надо прислушиваться.

- Ходят слухи, будто все, что вы используете, все, что на первый взгляд кажется картоном, бумагой, полиэтиленом, - на самом деле совершенно новые материалы, о которых мы не имеем представления. Поэтому на сцене и происходят чудеса.

- Да это обычная оберточная бумага, обычные полиэтиленовые мешки, которые можно взять у мясника. Иногда приходится ехать за ними на завод, потому что их нужно много.

- А как вы сочиняете свои странные сценарии?

- Я ныряю в пропасть памяти и в пропасть снов. Это одновременно и поиск, и исследование источника беспокойств, желаний. Когда сценарий уже написан, мы начинаем работать над отдельными сценами. Например, в "Лабиринте" мы импровизировали на тему встречи человека и двери. Так обнаружили разницу во взаимоотношениях между людьми - когда есть дверь и когда ее нет. В какой-то момент сценарий и импровизация пересекаются.

- Это только ваши воспоминания или вы пытаетесь пробудить воспоминания и у актеров?

- Во время работы над спектаклем я узнал про явление, которое называют диссоциацией личности. Один из ее симптомов - провалы в памяти. В момент такого провала человек, живущий в Вашингтоне, может оказаться в Чикаго, не зная, как он туда попал. Просто одна из личностей, которые живут в нем, взяла контроль над ситуацией и привела его в это место. Обычно причиной этой болезни является сексуальное насилие в детском возрасте.

Человек постоянно переживает внутренний конфликт, но не саморазрушается, а репродуцирует все новые и новые личности для того, чтобы ответить на возникшие ситуации. В спектакле речь идет именно о таком персонаже. После кровосмесительной связи с матерью в нем открывается дверка, через которую из него выходят разные личности. Мы видим, как они идут по лабиринтам, а в конце происходит примирение, и эти разные личности уходят обратно в героя. Личности актеров, занятых в спектакле, помогли мне разработать путь этого персонажа.

- Значит, актеры являются соавторами спектакля?

- Да.

- Кто для вас идеальный зритель?

- Есть две категории зрителей. Зритель, который ищет сюжетную логику, обычно недоумевает. Но другие зрители, которые, может быть, поначалу теряются, потом соглашаются отправиться в путешествие.

- Вам бы не хотелось, чтобы зрители анализировали спектакль?

- Они потом это сделают, но не во время спектакля - иначе образы спектакля не смогут общаться с подсознанием зрителей.

- То есть в какой-то степени это детское восприятие?

- Нет, это другое. Нужно умение понять сюрреалистический образ и поэзию.

Источник: "Итоги", №40, 14.10.1997,