Понять перестройку. Почему это важно сейчас / Горбачев Михаил
М.: Альпина Бизнес Букс, 2006.
М.: Альпина Бизнес Букс, 2006.
Авторы
Новая книга Михаила Горбачева — дважды юбилейная. Начатая в год двадцатилетия перестройки, свет она увидела накануне семидесятипятилетия автора. Впрочем, «юбилейность» на содержании книги практически не сказалась: вопреки ожиданиям «Понять перестройку. Почему это важно сейчас» нельзя назвать ни «манифестом Горбачева», ни тем более его «политическим завещанием». Спокойная, выдержанная в сдержанно-минорных тонах, книга эта знаменует собой рождение принципиально нового для нашей страны литературного жанра — серьезных политических мемуаров — и в этом качестве напрямую наследует трудам афинского полководца Фукидида или, скажем, британского премьера Уинстона Черчилля. Более того, даже на фоне этих классических образцов книга первого и единственного президента СССР смотрится весьма достойно.
По сравнению с фрагментарным и сбивчивым мемуарным сборником «Жизнь и реформы», опубликованным в середине 90−х, при втором подходе к снаряду Горбачев демонстрирует куда большую уверенность и профессионализм.
Отказавшись от стилистических и композиционных кунштюков, которыми он злоупотреблял в прошлом, Михаил Сергеевич пошел традиционным путем: его книга выстроена в строгой хронологической последовательности и включает в себя как точное и информативное описание событий, так и их авторскую, порой достаточно эмоциональную трактовку. Горбачев излагает историю перестройки с неторопливой обстоятельностью хрониста, непосредственностью участника и очевидца, не стесняясь при этом сознаваться в допущенных ошибках или, напротив, настаивать на собственной правоте даже в тех случаях, когда мнение его звучит вопиюще старомодно и едва ли не анекдотично.
Именно в этом последнем свойстве и заключено, пожалуй, основное очарование горбачевской книги: в силу масштаба личности или по какой-то иной причине, но, даже произнося нечто сакраментальное, например «Ленин — неотъемлемая часть нашей российской истории, и к этому надо относиться серьезно», автор ухитряется произвести впечатление скорее благоразумного учителя, одергивающего не в меру заигравшихся учеников, нежели косного и смешного в своей ограниченности ретрограда. О чем бы ни шла речь — о демарше коммунистки Нины Андреевой (кто сегодня сможет навскидку ответить, в чем он состоял?), ознаменовавшем конец единодушия в ЦК, или об итогах XIX партконференции (помните такую?), давшей старт парламентаризму в СССР, Горбачев виртуозно балансирует на грани пристрастности и объективности, личных симпатий и исторической достоверности. Не без иронии сообщая, скажем, о той поддержке, которую оказал безнравственному, с точки зрения самого Горбачева, Виталию Коротичу при его утверждении на пост редактора «Огонька» одиознейший Лигачев (Егор Кузьмич был восхищен «классовой, пролетарской позицией» будущего пламенного демократа), автор в то же время нигде не унижается до откровенного сведения счетов и «слива» компромата. Труднее всего это дается ему на последних страницах книги, посвященных развалу Союза и действиям его инициаторов: неприязнь в отношении Ельцина, Шушкевича и других архитекторов «беловежского сговора» прорывается у Горбачева на уровне слов, деталей, но ни в коем случае не в аналитической оценке их поступков.
Впрочем, все перечисленные достоинства — не более чем пункты обязательной программы, без которых ни одни политические мемуары не имеют права претендовать на звание «качественных».
И хотя в выполнении этих базовых упражнений Горбачев проявляет истинный артистизм, есть в его воспоминаниях нечто, выводящее их за узкие жанровые рамки и гарантирующее им долгую жизнь — даже после того, как забвению будут преданы не только мелкие нюансы политической жизни Советского Союза второй половины 80−х годов, но и сами понятия «перестройка», «ускорение», «гласность». С авторской точки зрения эту неуловимую летучую субстанцию правильнее всего было бы определить затертыми терминами «искренность» и «человечность». Переместившись же на позицию читателя, приходится признать: местами «Понять перестройку» трогает едва ли не до слез, по остроте эмоционального воздействия приближаясь, страшно сказать, к «Исповеди» Жан-Жака Руссо.
Отдавая себе отчет в том, что его место в отечественной истории определено раз и навсегда, Горбачев позволяет себе интонацию, не доступную ни одному из ныне действующих политиков. Рассматривая гипотетическую возможность своего участия в ГКЧП, Михаил Сергеевич умудряется убедить читателя в том, что он в самом деле взвешивает все «за» и «против» и выносит окончательный вердикт («Даже если бы я точно знал, что произойдет со мной после поражения ГКЧП, что нас ждет распад СССР, беловежские соглашения, бесконечное предательство соратников, я бы все равно не пошел на сговор с гэкачепистами…») лишь по результатам трезвого и честного самоанализа. Заподозрить Горбачева в двуличии и манипулировании читательскими чувствами невозможно: для того, чтобы проделать это с таким незаурядным изяществом, ему нужно было бы обладать по меньшей мере сорокинскими способностями к литературной мимикрии.
Есть у мемуаров Горбачева и еще один аспект. Развернутое высказывание инициатора перестройки о сущности тогдашних событий в известном смысле результирует этот исторический период, из современности разом перемещая его в область истории, из имперфекта переводя в перфект.
Только теперь, после того как свое мнение по этому поводу высказал сам Горбачев, перестройка может считаться по-настоящему завершенной и служить достойным объектом для исследования и обсуждения. Правда, вероятность того, что последующие исследователи смогут в скором времени совершить в этой области сколько-нибудь значительный прорыв, не слишком велика: слишком уж высокий уровень дискуссии задан изначально.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Книжный сериал Евгении Некрасовой «Кожа» состоит из аудио- и текстоматериалов, которые выходят каждую неделю. Одна глава в ней — это отдельная серия. Сериал рассказывает о жизни двух девушек — чернокожей рабыни Хоуп и русской крепостной Домне.