03.05.2006 | Новости

Не просто концерт

В Малом зале Консерватории состоялся вечер памяти Юрия Холопова – знатока и ценителя, исследователя музыки ХХ века. Писавшего о ней весьма активно: около 700 работ уже опубликовано (в том числе на Западе), остальные – более трех сотен — вылеживаются, есть надежда (хотя весьма призрачная), что и они будут напечатаны.

Со многими из своих героев Холопов дружил, едва ли ни каждодневно общался, напитываясь чужими идеями, обдумывая собственные. В каком-то смысле это был – модное ныне словцо! – единый организм: не ощущалось границы между аналитиком композиторства и самими композиторами, которые полагали теоретическую оценку своего творчества немаловажной его составляющей. Встречи те позволяли «дышать». И окружавшим Юрия Николаевича «противникам» соцреализма – Эдисону Денисову, Дмитрию Смирнову, Николаю Корндорфу… И ему самому – стороннику нововенской школы и дальнейшего сериализма. Отчасти благодаря умершему три года назад Холопову тогдашние советские «мы» узнали (поняли?) Шенберга и Мессиана, Булеза и Рославца – именно с его «подачи» их понемногу стали играть.

Сыграли и на концерте: скрипачка Екатерина Фомицкая, кларнетист Евгений Варавко, саксофонист Олег Танцов, пианист Михаил Дубов (в чьих руках любопытно и стилистически верно распался на звуковые точки Квартет Веберна), сопрано Светлана Савенко (чутко исполнившая четыре Песни Шенберга на слова Рихарда Демеля и Йоханнеса Шлафа), флейтист Иван Бушуев (наделивший Сонатину Булеза мощным драматизмом)…

В «Силуэтах» Денисова, целиком выстроенных на материале предшественников и написанных для необычного, мягко говоря, состава – двух фортепьяно, флейты и ударных, — появился Андрей Винницкий с неприемлемыми для Моцарта бонгами и тамтамами: они звучали («пылили», если воспользоваться словом самого Эдисона Васильевича) в первой части арии Донны Анны из «Дон Жуана». Ну а завершающим аккордом «Приношения Ю.Х.» стала небезызвестная «Хвала вечности Иисуса» Оливье Мессиана – из «Квартета на конец Времени», сочиненного и сыгранного в первый раз в немецком концлагере Шталаг VIII A, тридцатиградусной зимой 1941-го. Солировали, на сей раз, виолончелистка Ольга Галочкина и пианистка Мона Хаба.

Как ни странно это писать, случился вполне рядовой (по нынешним меркам) концерт – неброский, нешумный, «незвездный». Но эмоциональная его «окраска» — музыканты репетировали ночью, разумеется, даже не помышляя о гонорарах – и композиционная привлекательность вряд ли забудутся.