29.03.2006 | Театр

Дядя Ваня — самурай

Стартует двенадцатый фестиваль «Золотая маска» – с десятилетней Алисой Фрейндлих и без скандалов

Ну вот, нынешняя «Золотая маска» - уже двенадцатая. Все каждый раз спрашивают: что в этом году ожидается необычайного, есть ли скандалы? И как-то неудобно сказать: да нет, вроде, необычайного ничего, да и скандалов, похоже, не будет – разве что, если жюри передерется.

Что касается конкурса в драматическом театре, в котором, как принято считать, у нас располагается  главная интрига, в этом году он и впрямь не поражает воображение. Но, с другой стороны, что выросло – то выросло, вроде бы никаких гениальных произведений в мешке не утаили.  В номинации «спектакли большой формы», московских спектаклей почти нет - что редкость. Разве что фоменковские нежные «Три сестры» да серебренниковский «Лес», перетаскивающий пьесу Островского в советские 70-е годы, а в финале даже превращающий недоросля и выскочку Буланова в самого президента Путина. Но у многих театральных деятелей старшего поколения отношение к мхатовскому «Лесу» настороженное – он им кажется почти капустником, – так что имеет ли шансы на победу спектакль, который критикой был дружно признан лучшей постановкой прошлого сезона – неизвестно. Из приезжих спектаклей большой формы главный хит, пожалуй, питерский «Оскар и Розовая Дама» с Алисой Фрейндлих в двух ролях - десятилетнего мальчика, умирающего от лейкемии и его грубоватой мудрой няни.

К этой сентиментальной пьесе можно относиться по-разному, но увидеть, как  безо всяких трюков, на одном мастерстве, одна из лучших отечественных актрис мгновенно превращается из ребенка в старуху – по-моему, стоит.

Из оставшихся спектаклей большой формы один – экзотический тувинский «Король Лир» из Кызыла и два – из Омска. Этот город знаменит хорошими актерами, так что тем зрителям, которые знают толк в актерском театре и умеют упиваться неспешными взаимоотношениями людей в исторических костюмах, стоит на них сходить. Спектакль «Чудаки» Анатолия Праудина – более подробный, медлительный, «Вишневый сад» Евгения Марчелли – энергичный, с несколькими очень занятно придуманными режиссерскими «штуками» (вроде того, что во втором акте, как только объявляют, что героям через несколько минут надо ехать на станцию, на заднике-экране светящиеся цифры начинают бежать, показывая обратный отсчет времени и спектаклю приходится нестись вскачь в финалу, чтобы успеть закончиться, когда счетчик покажет «0»).

Среди драматических спектаклей «малой формы» наоборот, москвичей много.  Тут и еще одна постановка Кирилла Серебренникова в МХТ – заводная и шокирующая непривычных зрителей бешеной сценической матерщиной «Изображая жертву». Есть «Сцены из деревенской жизни» Юрия Погребничко – сделанный в японском духе спектакль по «Дяде Ване», где обычный зануда профессор Серебряков превращен в старого самурая (его играет Алексей Левинский). Из неожиданностей – «Мальчики» Сергея Женовача, студенческий спектакль только в этом году создавшего свой театр актерско-режиссерского курса РАТИ. («Мальчики» поставлены по «Братьям Карамазовым», взят сюжет вокруг капитана Снегирева).

Спектакль этот, сделанный с юношеским серьезом и максимализмом,  сразу стал считаться важным приобретением для столицы, но сам факт студенческой постановки в конкурсе «Маски» - новость, впрочем, в нынешнем фестивале есть и еще один учебный спектакль – в номинации «Новация».

Из знаменитостей среди постановок «малой формы» - Марина Неелова, играющая Акакия Акакиевича в «Шинели» Валерия Фокина на сцене «Современника». Велика вероятность, что, выбирая лучшую актрису, жюри придется сравнивать Фрейндлих с Нееловой. В этом случае ему придется нелегко – «Шинель» - спектакль довольно тяжкий, но у Нееловой, играющей старичка-младенца, очень похожего на Акакия из мультфильма Норштейна, там работа очень изощренная.

Привозной «малой формы» будет только две: питерское «На дне» режиссера-врача Льва Эренбурга, спектакль одновременно сентиментальный и брутальный, не стесняющийся никаких физиологических проявлений: молодые актеры с готовностью обнажаются, рыдают, блюют, впадают в истерику, изображают сумасшедших и больных. Впрочем, сами при этом остаются все такими же симпатичными. А самый эффектный и, на мой взгляд, сильный привозной спектакль в драматическом конкурсе «Маски» - стриндберговская «Фрекен Жюли», опять из Омска, поставленная все тем же нарушителем устоев Евгением Марчелли, которого уже много лет считают одним из лучших режиссеров российской провинции, но спектакли его в Москве почему-то неизменно не удаются.

Так вот, «Фрекен Жюли» с ее грубовато-яростным героем, которого играет уже номинировавшийся на «Маску» Виталий Кищенко, - спектакль такой витальной силы и мощного эротического напряжения, какого в столице уже давно не приходилось видеть. От разрядов, которые буквально прошивают Жана и двух его страстных женщин, в Омске, да и на других фестивалях, током било весь зал.

Теперь о куклах. Спектакля в фестивальной программе будет всего три, все привозные и все стоящие того, чтобы их посмотреть. Питерский «Гадкий утенок» - для самых маленьких, крошек года по четыре, что большая редкость даже в кукольных театрах. Спектакль совсем коротенький, простой – безо всяких претензий, почти без слов (вся история складывается больше из кряканья да квохтанья), не нравоучительный, с очаровательными и очень условными куклами. «Я пишу тебе в первый раз» знаменитого Евгения Ибрагимова из Абакана – уже кукольное переложение все той же чувствительной истории об Оскаре и Розовой Даме. И тут тоже волшебство - на крошечных и совершенно живых кукол смотришь, не отрываясь. А «Поющая стрела» из Улан-Удэ – славная, с большим юмором сделанная история, составленная из нескольких бурятских легенд, с гротескными разноразмерными куклами, которых водят совсем молодые актеры, недавно закончившие факультет кукольного театра в Питере.

В номинации «Новация» на этот раз почти одни москвичи. «Бытие №2», поставленное Виктором Рыжаковым по тексту Ивана Вырыпаева (который сам он выдает за текст некоей душевнобольной А. Великановой) – весьма необычное и драйвовое произведение, соединяющее сцены с разговорами, происходящие между женщиной и Богом (он же ее врач), и скандальные зонги, которые распевает между эпизодами сам Вырыпаев под аккордеон. «Смерть Полифема» театра «Тень» - очередная фантазия Майи Краснопольской и Ильи Эпельбаума на темы своего крошечного Лиликанского театра.

Теперь в бархатно-барочном здании, целиком умещающемся на столе, танцуют настоящий классический балет на античный сюжет, а великана Полифема среди балерин, размером со спичку, танцует премьер Большого Николай Цискаридзе (правда, большую часть действия мы видим лишь его ноги, да и то – немногим  выше щиколотки).

«Недосказки» Дмитрия Крымова – тот самый второй студенческий спектакль, о котором я уже говорила. Крымов, преподающий у художников театра в Школе-студии МХТ, сделал со своими студентами удивительный спектакль, использующий не столько сюжеты, сколько героев знакомых сказок, причем персонажи эти создаются прямо на сцене из предметов и тел, которые тоже используются как подручный материал и даже холст (лица рисуют на спинах, плечах и даже ладонях), а истории получаются довольно страшными. А единственная привозная постановка среди «новаций» - питерская «Между собакой и волком» Андрея Могучего по Саше Соколову. Она не так давно приезжала в Москву – на фестиваль NET, и тогда это густое театральное варево, где актеры, музыка, оживающие картины Брейгеля и барахло, найденное на свалках, нерасчленимо существовали в пространстве, одновременно мифологическом и земном, - произвело очень сильное впечатление.

Ну, а результат всех этих  показов (если вы не забыли, «Золотая маска» одновременно является и конкурсом) – мы узнаем на церемонии закрытия фестиваля, 17 апреля. Вот тогда, возможно мы и будет присутствовать при настоящем скандале. А может и обойдется.

Источник: "Газета.ру", 28.03.2006,