20.03.2006 | Книги

Среднее человеческое

Новая книга Алексея Слаповского - о гермафродите

Алексей Слаповский продолжает свой местоименный цикл: вслед за романом «Они» и сборником рассказов «Мы» в издательстве «Эксмо» вышла повесть с истинно стивенкинговским названием «Оно». Впрочем, несмотря на многозначительную обложку, жутковатые эпиграфы и провокативную тему (главный герой повести — гермафродит), «Оно» — самая, пожалуй, нейтральная и сдержанная книга Слаповского за последние годы.

Классический для этого автора прием — погружение интеллигентного тюни в агрессивную среду с последующей фиксацией происходящего на видео-камеру, в нынешней книге доведен до апогея: на сей раз герой Слаповского лишен даже такой нехитрой защиты от жестокого мира, как половая принадлежность.

В отличие от другого литературного гермафродита – героя романа Джеффри Евгенидиса «Средний пол», который на поверку оказывается скорее мужчиной, Валько (именно таким неопределенным именем наградил своего андрогина Слаповский) в самом деле не имеет пола и предпочитает думать о себе в среднем роде. За что его и отвергают все: и родная мать, и одноклассники, и товарищи по горкому комсомола (удивительно, но единственным местом в советской провинции, где находится место для гермафродита, оказывается именно эта организация), и даже друзья по поэтическому объединению. И лишь странная девушка-трансвестит, воображающая себя мужчиной, оказывается для Валько родственной душой.

Холодновато-бесстрастная история страданий человека, внеположного бинарной сексуальной системе, служит Слаповскому только поводом для метафоры. С одной стороны, Валько — символ инаковости как таковой и обобщенный образ человека, отстаивающего свое право быть не таким, как все. Но это лишь самый явный смысловой слой, под которым лежит по меньшей мере еще один — чуть менее очевидный.

Лишенный половых отличий Валько —  идеальный пример человека как такового, не мужчины или женщины, но именно человека. И неприемлемость его для окружающих — свидетельство глубинной неготовности сегодняшнего мира вмещать внегендерные, общечеловеческие модели поведения, не основанные ни на женском кокетстве, ни на мужском мачизме.

В обществе победившего унисекса мысль эта звучит довольно неожиданно, но формулирует ее Слаповский на редкость изящно и убедительно.

Источник: "Эксперт", №10 (504), 13 марта,