14.03.2006 | Кино

Раскидистый «калашников»

В фильме «Оружейный барон» поровну оригинальности и банальности

Можно было заранее догадаться, что фильм «Оружейный барон» (в оригинале Lord of War) окажется нерядовым. Его постановщик Эндрю Никкол прославился как автор сценария философской сатиры «Шоу Трумана» и создатель почти столь же актуальной футуристической антиутопии «Гаттака». Для голливудского итальянца Николаса Кейджа-Копполы (который тут еще и продюсер) роль американского украинца Юрия Орлова тоже нестандартна. Фильм и впрямь нерядовой. Но впечатление оставляет двойственное.

С первых секунд «Оружейный барон» изумляет тщательной продуманностью и цветовой выверенностью каждого кадра. По голливудским стандартам, фильм про судьбу подпольного оружейного магната, поставлявшего товар во все горячие точки, следовало снимать бесхитростно, разоблачительно и в лоб, тупо притворяясь, будто съемки документальные. Ожидать, что сей антивоенный (в нашем случае точнее сказать, «антиоружейный») фильм получится маньеристским, было нельзя никак.

Чего стоит один только законченный минифильм на фоне начальных титров – о печальной доле одной конкретной пули от ее рождения на заводе, до транспортировки в Африку, короткой жизни в магазине «калашникова», мгновенного звездного выхода в свет после нажатия спускового крючка и смерти в мозгах какого-то малого, в лоб которого пуля и угодила.

Столь же сложно было предположить, что это будет фильм не о негодяе без моральных принципов, а о неправильном выборе профессии. Фильм о судьбе нормального человека. Не садиста, не маньяка – очень, конечно, любящего оружие, но совсем не так, как Гоголь любил сапоги или любит то же оружие рэмбо-спецназовец. Да, любящего, но как бизнесмен, имеющий с ним дело. «Оружейный барон» - портрет человека, который просто-напросто понял к тридцати годам, что не желает вести тривиальную жизнь (в данном случае, на Брайтон-Бич, куда его украинская семья, прикинувшись еврейской, перебралась еще в глубоко советские годы). Он выбрал не ту профессию прямо как те, кто по воле рока выбирает не того человека в надеждах на личное счастье (странно, кстати, что термин, соответствующий английскому wrong man, так всерьез и не укоренился в нашей жизни). Персонажу, этому самому Юрию Орлову в исполнении Кейджа, сочувствуешь уже потому, что весь фильм – иллюстрация к его непрерывному и откровенному внутреннему монологу, попытке объяснить себя и объясниться с миром.

Именно украинец понадобился режиссеру Никколу вовсе не с той целью, с какими нужны были в 90-е авторам голливудских боевиков плохие русские парни. Никкол вовсе не хотел сказать, что где убийства и оружие – там непременно люди с русскими именами-фамилиями. Вообще: он на редкость старательно избегает упоминания России. Ему просто нужен был человек из экс-СССР, уже в силу корней и родственных связей получивший доступ к оружейным развалам, обнаружившимся на развалах социалистической империи. В ряду голодных военных, готовых в 90-е продать все, Никкол, что даже удивительно, тоже не упоминает русских, ограничившись все теми же украинцами, а также венграми, болгарами беларусами и поляками.

Закончим о плюсах. Фильм занятен информативно. Например, впечатляет факт, что в мире не было ничего прибыльнее «калашникова» образца 1947 года. Или тот, который озвучивает Юрий Орлов Кейджа: «Сегодня на земле один ствол на двенадцать человек», - цинично добавляя: «Вопрос в том, как вооружить остальных одиннадцать». Фильм вообще впечатляет афоризмами.

Из Орлова же: «Без меня некоторые страны просто не могли бы начать приличную войну». Или: «Первое правило торговца оружием: тебя не должны убить из оружия, которое ты продал». По хорошему смешно и то, что Орлов в оригинальном варианте фильма периодически переходит на русский – жаль, что наш зритель будет лишен этого в прокатном дублированном варианте. Официантка ему в ресторане (на хорошем русском): «Ты торгуешь оружием?». Кейдж (на лице отражается прямо-таки не актерская, а истинно человеческая радость, что он может аутентично изобразить экзотического славянина): «Можьет, зайдеж ко мне в номер-р-р, й-йа показжу тьебе свою пушку, пуф-пуф!!!».

Есть и эффектные сцены. Например, та, когда африканское население за ночь полностью (показано ускоренной съемкой) разбирает-разворовывает на части фюзеляж огромного, севшего в пустынном месте, грузового самолета. Надобно заметить, что, вольно или невольно, африканские эпизоды фильма (а персонаж Орлова поставлял оружие, в основном, в воюющую Африку), отдают толикой расизма. Но, вероятно, есть сермяжная правда в том, что именно те, кто называет себя сегодня в Африке «борцами за свободу», это и есть типичные дикари – только с «калашниковыми». Для африканских VIP-персон отлитыми, между прочим, из чистого золота.

На том перейдем к минусам. Ляпов почти нет. Если не считать того, что в 1989-м, еще до развала СССР, у персонажа Кейджа имеются французский, английский, израильский и украинский паспорта (насколько помню, в тот момент украинский паспорт был только у одного киевского режиссера-классика - патриота незалежности: он нарисовал его себе сам и демонстрировал на кинофестивале в Канаде).

Зато в 1992-м, уже после развала, дядя персонажа, продажный украинский генерал, почему-то появляется в кадре на фоне портрета Ленина и звучащего нынешнего гимна России (в скобках заметим, что играющий плохого дядю Евгений Лазарев, чья роль сводится к тому, что он кретин-солдафон-матерщинник, смело и громко произносящий – все в том же оригинальном варианте «Оружейного барона» – невозможные в кино СССР слова на «х» и «б», одно из самых печальных впечатлений от фильма. Право, некоторые из наших народных, особенно уехавших, в голливудском кино, как пионеры, на все и всегда готовы. Здесь, особенно при новых нормальных гонорарах, явно были бы разборчивее в выборе ролей).

Еще хуже – ходы-банальности, многие из которых будут, впрочем, казаться развесистой клюквой только нашей аудитории. Чего стоит звуковой ряд фильма: упомянутый гимн СССР, «Эй, ухнем», «Очи черные» и – ну, догадайтесь! – «Лебединое озеро».

Хуже всего, как ни странно, в конечном счете срабатывает то, что придавало фильму своеобразие. Собственно, художественность, явно побивающая совсем уже грубые, жестокие, кровавые факты. «Оружейный барон» оказывается.слишком придуманным, литературным - или, если хотите, театральным. А как литературное произведение (вероятно, неизбежно) скатывается в – теперь уже - идейную банальность, ведь Никкол не мог не вложить в зрительские головы идею о том, что воровать лошадей нехорошо, то есть жизнь неизбежно накажет и главного героя, и всех, кто имел с ним антигуманное дело. В итоге получается так, что дядя-генерал – непременно алкоголик, которого конкуренты – тоже штамп - взрывают в машине (небольшой секрет для сюжета – можно и раскрыть). Брат героя – непременно наркоман. Жена – непременно модель, причем – опять штамп - восстающая против мужа, когда узнает о том, что весь достаток семьи замешан на крови. Его главный конкурент… не буду раскрывать секрет, но тоже находит заслуженное. Короче, смысл фильма в том, что вторая подпольная жизнь Орлова-Кейджа начинает подминать под себя и губить ту первую частную, во имя которой и была затеяна. По мне, это прямолинейно. И, право, в финале «Оружейного барона» хочется посмотреть что-то менее артистическое – тупо документальную картину о том, кто же на самом деле те люди, которые продолжают продавать оружие в горячие точки, причем, для полноты бизнеса, обеим проливающим кровь сторонам.

Источник: «Ведомости», №17 (1544),2.02.2006,