Авторы
Рисунок Лизы Ольшанской . Рубрику ведет Ирина Щербакова - руководитель молодежных и образовательных программ Мемориала: Больше шести лет назад «Мемориал» вместе с еще несколькими организациями объявили первый всероссийский конкурс исследовательских работ для старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Мы стремились стимулировать подростков заняться близкой историей, историей того, что их окружает. Сквозная тема конкурса – судьба человека, судьба семьи на фоне двадцатого столетия, и это прежде всего постоянные перемещения и скитания – по своей, но гораздо чаще по чужой воле – по российским пространствам. Примечательно, как распределяются темы по карте страны. У каждого региона свои болевые точки и своя культурная память. У коренных питерцев – часто возникает тема блокады. В республике Коми большая часть населения – потомки ссыльных или бывших заключенных, в их памяти важнейшее место занимает история ГУЛАГа. Юг России – две доминирующие темы: голод и расказачивание. Из Бурятии идут работы – об уничтожении буддийских храмов и об их восстановлении. Из Калмыкии – о депортации калмыцкого народа. На примере конкурсных работ можно проследить, как переплетается общая национальная память с памятью региональной. Но сквозная тема – это история крестьянской России, и число таких работ не уменьшается. В 2005 году главной темой конкурса стала тема «Человек и война. Цена победы». Более 1,5 тысяч работ, пришедших на шестой конкурс, показывают картину Отечественной войны глазами нынешних 15-18-летних. Они – последнее поколение, у которого еще есть возможность соприкоснуться с живыми носителями коммуникативной памяти. Большая часть участников конкурса – школьники из небольших российских городков, поселков, деревень. Их деды и прадеды – те самые рядовые, из которых сложились миллионные цифры военных потерь. Большинство историй, записанных ребятами, рассказывают о жизни в тылу, в оккупации, об эвакуации, о бегстве, о разбомбленных эшелонах, о потопленных баржах. Это истории пленных и угнанных в Германию; это крайне тяжелая правда о партизанском движении, рассказать которую не берутся сегодня и взрослые историки; это картины непосильного, фактически принудительного труда и постоянных репрессий в тылу – то есть все то, что жило в народной памяти, хотя и вытеснялось из официальной памяти вплоть до 90-х годов. В Стенгазете мы будем публиковать лучшие конкурсные работы и прежних лет, и нынешнего года. Все они печатаются с большими сокращениями. Подробнее о конкурсе можно прочесть тут. Подготовка текстов - Виктория Календарова
«Девчонки, к нам космонавт приехал! Надо бы по-человечески встретить и что-то подарить». Ну а что в колхозе есть? Нашли поднос, поставили чашку со сметаной. Скатали из сливочного масла комочки и вокруг чашки со сметаной разложили».
У детей переселенцев уже появились свои семьи. Они считают Пензенскую землю своей второй Родиной и теперь уже не хотят оставлять без присмотра могилы своих родителей. Но они до сих пор не считают себя «своими» на новой Родине, испытывают негативное к себе отношение со стороны коренных жителей.
Мы сегодня только на пороге настоящих открытий о той войне, которая уже 60 лет является одной из главных тем современной истории. Во всяком случае – в нашей стране. Это один из последних бастионов исторической мифологии, который еще не рухнул, но уже начинает рушиться.
В сентябре 1942 года, когда уже был слышен шум боя, жителей начали угонять в Германию насильно. Сначала по дорогам прошли женщины и дети из Подмосковья. Если ребенок умирал в пути, немцы просто отбрасывали его в сторону от дороги, не разрешая ни останавливаться, ни хоронить.
В Калужской области нами не было записано ни одного воспоминания, где бы немцы рисовались убийцами, насильниками и пр. В Боровском и Малоярославецком районах жители не раз отмечали случаи нормальных, даже человеческих отношений между хозяевами и непрошеными постояльцами.
Мы потратили первую половину XX века на то, чтобы перечеркнуть всю жизнь до революции, и посвятили конец XX века восстановлению этой же самой истории. Поколение следующего века, предпочло ту историю, где не перечеркивают прошлое, а принимают его и пытаются сохранить его хотя бы в виде музейных экспонатов.