10.03.2016 | Нешкольная история

ХХ век в истории одной квартиры. Часть 5

Судьбы обитателей дома

Автор: Елена Зонова. На момент написания работы ученица 10 класса, Вятская гуманитарная гимназия, г. Киров. Научный руководитель Галина Аркадьевна Кропанева. 3-я премия III Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

Коммунальная квартира 1960 – 70-х годов.

50-е годы почему-то смутно запомнились моим собеседникам, а вот о 60-х, так называемой «оттепели» говорили охотнее.

Конечно, жизнь Вадима Леонтьевича в столице во многом отличалась от жизни в Вятке. Поэтому предоставим рассказывать о быте 60-х его друзьям, а именно Кропаневой Галине Аркадиевне (1937 года рождения, учитель истории Вятской гуманитарной гимназии города Кирова). Ее муж с детства дружил с Вадимом Леонтьевичем, а после его отъезда в Москву, мать Вадима Леонтьевича – Анна Ивановна – всегда была рада друзьям своего сына, приглашала их в гости. Анна Ивановна была типичной учительницей того времени. Опрятно одетая: темный костюм, белоснежная блузка (все это носилось годами), строгая к ученикам и удивительно человечная.

Это такие, как она, на свои деньги покупали детям гематоген во время войны, чтобы поддержать их, заваривали хвою и в обязательном порядке заставляли учеников пить, чтобы не было авитаминоза, и умели пристрастить детей к учению.

Из воспоминаний Кропаневой Г.А: «Эта квартира для многих из нас была местом, где мы собирались, начиная со студенческих лет. Дружба была сутью нашей жизни. Это были 50-е–60-е годы. Вадим Гостюхин учился в Москве, а мы были студентами провинциальных вузов. Всегда ждали его приезда, так как это давало «железный» повод собраться вместе, поговорить, просто порадоваться общению. Вадим всегда старался привести нам хорошего вина, какого-то столичного угощения – в провинции всегда было сложно с продуктами и вещами. О чем мы говорили на встречах? О новостях в столице и нашем городе, о политике, вождях, культуре. Ошеломлены были «разоблачением культа личности».

Многие из моих собеседников говорили, что «обнародование» настоящего лица Сталина совершенно выбило людей из колеи. Народ не знал, кому теперь верить. И если то, что им говорили в то время, было правдой, то кто же тогда теперешние вожди, которые начинали вместе с И.В.Сталиным? Это было смутное время, люди были наивны в своих попытках доискаться правды.

«Читали «Пережитое» Дьякова, «Один день из жизни Ивана Денисовича» Солженицына и его рассказы в «Новом мире». Не боясь, рассказывали политические анекдоты. Пример одного из таких анекдотов: «Чем коммунизм похож на горизонт? Чем ближе к нему подходишь, тем дальше он уходит». Хотя однажды моего мужа все же предупредили: «Скажи своей жене, чтобы поостереглась с анекдотами». Обменивались слухами. В то время такую информацию называли «ОБС» – «одна баба сказала», поскольку настоящей правды узнать было невозможно.

Иногда к нам в руки попадали самиздатовские листки или ненапечатанные стихи. Читали, удивлялись смелости авторов, узнавали события, о которых, как говорится, «ни сном, ни духом».

Но в провинцию все это приходило позднее и, так сказать, в урезанном варианте. А обычная жизнь шла по накатанной колее. Учеба, потом работа, где все идет в русле «реализации идей партии и правительства». Причем, надо сказать, по наивности  люди  по-прежнему верили всему, чем их накачивали.  Студентами ездили осваивать целину. Галине Аркадиевне Кропанева до сих пор сохранила свою комсомольскую путевку. А как она сказала мне сейчас: «Только прожив жизнь, осознаешь нецелесообразность, заидеологизированностъ всех этих «больших скачков».

Никто не думал о затратах, эксплуатации молодежи. Общий психоз: догнать и перегнать Америку и засадить все кукурузой.  До сих пор на наших встречах подтруниваю над мужем, который в те времена подарил мне духи «Королева полей», с изображением кукурузного початка на флаконе».

Вырастали дети, менялись времена. Жизнь в доме налаживалась, люди получали отдельные квартиры, а у тех, кто оставался, стало больше жилплощади. Провели паровое отопление, жильцы сделали ванную комнату на первом этаже дома, а пока в ожидании проведения горячей воды, белье стирали в бельемойках родниковой водой. Однако в 1988 году жильцов попросили освободить дом на Московской 12, так как здание это  власти облюбовали для  будущего Музея истории Кировской областной партийной организации. Огородниковы уезжали из дома со слезами на глазах: не одно поколение этой семьи прожило здесь всю свою жизнь. Да и запоминается ведь не теснота, а радостные моменты жизни, ведь в этом доме прошла их молодость. Огородниковы до сих пор жалеют о своем переезде, а свою отдельную новую квартиру так и не считают родным домом.

Московская 12 – дом-музей. 1988–2001 годы

Открытие музея приурочили к 70-летию Великого Октября. Вот небольшой отрывок из речи первого секретаря областного обкома КПСС Осминина С.А., который выступал на митинге в честь открытия музея: «Сегодня мы отдаем дань уважения людям, которые боролись за Советскую власть, создавали ту базу, с которой мы начинаем перестройку. Историю знать необходимо, чтобы лучше видеть перспективу, четко представлять, что делать дальше, исходя из уроков прошлого».

Но несмотря на множество экспонатов: документов, фотографий, кандидатских карточек, черной нарукавной повязки с надписью «ЛЕНИН», – что-то не прижился музей в сердцах горожан. А ведь изначально он задумывался для поддержания авторитета партии, которая к тому моменту начала терять доверие народа. На само создание музея были затрачены огромные средства: нужно было выселить всех жильцов в отдельные квартиры, перестроить здание под музей, сделать мраморную облицовку вестибюля и лестниц. Огромный труд был затрачен работниками музея на сбор экспонатов. В комнате Гостюхиных воссоздали кабинет комиссара: кожанка, висящая на стене, письменный стол, на котором лежал браунинг – вот атрибуты партийного лидера.

И все же, не смотря на все старания сотрудников музея, граждане посещали его выставки очень плохо. Вот и стали заставлять людей ходить в музей в обязательном порядке по разнарядке горкома КПСС.

Музей просуществовал всего три года. И о его закрытии отзывались уже не так, как об открытии. Газета «Выбор писала»: «Музей не носил такого громкого амбициозного названия, как, например, «Музей комсомольской славы», но, тем не менее, для людей понимающих, которые могли читать между строк, давал представление о семидесятилетней деградации областной организации РСДРП – ВКП(б) – КПСС. В принципе, можно было только подкорректировать надписи под фотографиями. В особняке, вероятно, откроется экспозиция на нейтральные темы. Но, как нам кажется, здесь, в бывшем партийном логове (губкоме) можно было бы создать музей репрессированных, то есть тех, кого в разные годы партия своим именем преследовала, сажала и расстреливала. Материала более чем достаточно».

Итак, музей был закрыт, экспонаты брошены, как хлам, и дом на Московской 12 снова остался без хозяев. Но пустовал он недолго. Решено было организовать в доме на Московской новый музей под названием «Вятская кунсткамера». Внутренняя архитектура была восстановлена в своем первоначальном варианте и на первом этаже появилась анфилада из семи залов.

В пяти залах появилась постоянная экспозиция «Городской быт к. XVIII – н. XIX века», а оставшиеся два зала заняты сменяющимися экспонатами.

К сожалению, предметы обихода Сениловых не сохранились, но работникам музея удалось восстановить типичную купеческую гостиную того времени, а фотографии самих Сениловых на стенах напоминают о настоящих хозяевах дома. Вообще, гуляя по залам музея, невольно приходишь к мысли, что все в мире возвращается на круги своя. Целый век уходил этот дом от купеческой истории, а в конечном итоге вернулся к своим истокам. В кунсткамере хранятся старообрядческие книги, фарфор конца XVIII, XIX веков, образцы художественного чугунного литья, кабинетные бытовые вещи.

То, что было жизнью, стало сейчас историей, музейными экспонатами. Мы потратили первую половину XX века на то, чтобы перечеркнуть всю жизнь до революции, и посвятили конец XX века восстановлению этой же самой истории. Поколение следующего века, освободившись от оков наивности и доверчивости наших бабушек и дедушек, смогло объективно оценить все, произошедшее в течение ушедшего века, и предпочло ту историю, где не перечеркивают прошлое, а принимают его и пытаются сохранить его хотя бы в виде музейных экспонатов.

Закончился XX век, а дом на Московской 12, пережив его, продолжает свою историю и в XXI веке. В нем как в зеркале отразились все события теперь уже истории XX века.