Авторы
Рисунок Лизы Ольшанской . Рубрику ведет Ирина Щербакова - руководитель молодежных и образовательных программ Мемориала: Больше шести лет назад «Мемориал» вместе с еще несколькими организациями объявили первый всероссийский конкурс исследовательских работ для старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Мы стремились стимулировать подростков заняться близкой историей, историей того, что их окружает. Сквозная тема конкурса – судьба человека, судьба семьи на фоне двадцатого столетия, и это прежде всего постоянные перемещения и скитания – по своей, но гораздо чаще по чужой воле – по российским пространствам. Примечательно, как распределяются темы по карте страны. У каждого региона свои болевые точки и своя культурная память. У коренных питерцев – часто возникает тема блокады. В республике Коми большая часть населения – потомки ссыльных или бывших заключенных, в их памяти важнейшее место занимает история ГУЛАГа. Юг России – две доминирующие темы: голод и расказачивание. Из Бурятии идут работы – об уничтожении буддийских храмов и об их восстановлении. Из Калмыкии – о депортации калмыцкого народа. На примере конкурсных работ можно проследить, как переплетается общая национальная память с памятью региональной. Но сквозная тема – это история крестьянской России, и число таких работ не уменьшается. В 2005 году главной темой конкурса стала тема «Человек и война. Цена победы». Более 1,5 тысяч работ, пришедших на шестой конкурс, показывают картину Отечественной войны глазами нынешних 15-18-летних. Они – последнее поколение, у которого еще есть возможность соприкоснуться с живыми носителями коммуникативной памяти. Большая часть участников конкурса – школьники из небольших российских городков, поселков, деревень. Их деды и прадеды – те самые рядовые, из которых сложились миллионные цифры военных потерь. Большинство историй, записанных ребятами, рассказывают о жизни в тылу, в оккупации, об эвакуации, о бегстве, о разбомбленных эшелонах, о потопленных баржах. Это истории пленных и угнанных в Германию; это крайне тяжелая правда о партизанском движении, рассказать которую не берутся сегодня и взрослые историки; это картины непосильного, фактически принудительного труда и постоянных репрессий в тылу – то есть все то, что жило в народной памяти, хотя и вытеснялось из официальной памяти вплоть до 90-х годов. В Стенгазете мы будем публиковать лучшие конкурсные работы и прежних лет, и нынешнего года. Все они печатаются с большими сокращениями. Подробнее о конкурсе можно прочесть тут. Подготовка текстов - Виктория Календарова
«В июле 1942 года наши войска оставили город, 17 июля немцы вошли без боя. Было тихо и страшно от неизвестности: что же будет дальше? На другой день город стал заполняться машинами, пушками, полевыми кухнями. Немецкие солдаты ходили по домам и требовали: “Яйко-курка!”»
В сентябре 1937 года Михаил Никонорович Басов был арестован «за контрреволюционную агитацию и террористические намерения». 4 декабря 1937 года тройкой УНКВД по Вологодской области он был приговорен к расстрелу, приговор приведен в исполнение 15 февраля 1938 года.
«В Тотьму отправились 14 августа. Дождь лил круглый день. Приехали в Капустино поздно вечером, совершив 15 верст по вязкой и слизкой дороге. Негостеприимно встретило нас Капустино. Несмотря на все наши просьбы пустить ночевать и покормить коней, мы получили один ответ: «В избе вымыто, нельзя пускать, надо, чтобы не загрязнили»,
«Давайте не будем равнодушными. Помните о погибших. Берегите живых. Это пока единственное, что мы можем сделать, чтобы хотя бы на минуту остановить приближение предстоящей войны. В которой, к сожалению, могут погибнуть наши близкие…»
Главным в их службе было выявление и ликвидация бандитских групп, а также оказание помощи чеченской милиции: «Обучали, помогали в работе с документами. Каждую ночь с июля по октябрь выезжали на засады в местах появления бандитов. В мою командировку, слава богу, нападений на наш отдел не было. Так, что ни один патрон не пригодился».
«Меняли нас через месяц. Мы за это время уже привыкали к обстрелам, а новенькие не знали, куда бежать, как лучше прятаться. Поэтому мы перед отъездом на базу проводили что-то вроде курса молодого бойца. Но как только мы уехали, нашу высотку накрыли огнем из минометов, так что наша учеба не помогла и не спасла никого».