Рисунок Лизы Ольшанской . На этом месте располагаются специальные, авторские проекты, темы которых не укладываются в стандартные рубрики. Серии статей, эссе или фотографий, объединенные неким замыслом, который вам сам автор и разъяснит.
Мы сказали, что интересуемся беженцами из Пригородного района. Султан отреагировал: «Тогда вам и надо с беженцами разговаривать. А я уже не беженец. Был несколько лет, а теперь у меня свой дом»
Мой любимый пример такой некстати ожившей метафоры – <i>откусить кусок нефтяного пирога</i>. Уж не помню, кто из политиков это сказал, но странно, как он при этом не подавился.
Они плачут, когда спрашиваешь, куда едут. Типичный ответ: «Некуда нам ехать, некуда, понимаете? У меня дом еще в ту войну разбомбили, только братья все отремонтировали – опять война, бомба попала – все снесло, до основания..."
Это случилось, когда я выходил из библиотеки, в самом конце рабочего дня. День был образцово калифорнийский, солнечный, сверкающий, один из тех, когда сидеть в помещении, что называется, грех.
Как же так получилось, что в мирное время люди умирали от голода? В поисках ответа на этот вопрос я изучил литературу, нашел и расспросил живых свидетелей голода 1932–1933 гг. в станице Ладожской, в которой проживали бабушка и дедушка моего папы.
Раз в Ингушетии, в школе для детей чеченских беженцев, я оказалась свидетельницей конфликта на уроке истории. Молоденькая учительница, на вид совсем девчушка, мало чем отличавшаяся от своих девятиклассников, рассказывала про войну 1812 года