«Детей обижать нельзя», — строго говорил обобщенный дядя Степа-милиционер, утирающий сопли рыдающему мальчугану, временно потерявшему маму в километровой очереди за мукой.

Попробуем все же понять, чем руководствуются люди, которые пишут в своих объявлениях ограничения по национальности? Ведь в очень редких случаях это осознанная расовая неприязнь, а в основном — проявления бытовой ксенофобии

Мало, что российский генерал «решительно опроверг», чем фактически принял на себя ответственность за преступления сирийского режима. Он тут же пообещал отправить в Думу экспертов, перед которыми будет поставлена задача не выяснить правду, а… «подтвердить сфабрикованный характер» обвинений.

Помню, что меня спросили, каков в этих обстоятельствах может быть поведенческий кодекс культурного сообщества, вернее, той его части, которая не согласна мириться с тем положением вещей, которое все более активно навязывается государственными институтами. Для краткости я спонтанно назвал три ключевых слова, положенных в основу этого самого кодекса. По странному совпадению все они начинались с «С»: свобода, сопротивление и солидарность.

Но узнав, что по этой лицензии собственник получает разрешение на «размещение, хранение, захоронение, утилизацию, накопление… медицинских отходов, биологических отходов, радиоактивных отходов», жители Заволжска забеспокоились и подняли волну негодования.

Главной целью предвыборного путинского Послания было разогнать новую волну милитаристского восторга (мы всех можем уничтожить) и тем самым закрыть все неприятные вопросы и про российскую нищету, и про разгром колонны наемников в Сирии, учиненный американцами. Не исключено, что путинские эскапады и есть компенсация за сирийский позор. Вероятно, что это теперь такая манера вести внешнюю политику – полюби меня, а то в морду дам.