Когда памятники жертвам коммунистических злодеяний торжественно открывают выходцы из все тех же самых преступных контор и произносят при этом слова, ничем на вид не хуже тех, которые мог бы в аналогичной ситуации сказать и ты, ты ясно понимаешь, что нет, это не те слова, они другие, хотя и звучат они точно так же, как и твои, и, как и твои, расставлены в том же самом порядке.

В этот раз тетку никто не надул. Попугай и правда оказался говорящим. Хотя выяснилось это не сразу. Первое время он напряженно молчал, недобро косясь по сторонам и особенно тревожно и неприязненно — в сторону кота, что, в общем-то, можно понять. Молчал он долго, и тетка уже обреченно решила, что «ну вот, опять». Но нет, он все же заговорил.

И все-то приходится кому-то объяснять на пальцах. И все-то попадает кто-то пальцем в небо. И все-то он — пальцы веером. И все-то кто-то норовит сравнить жопу с пальцем. А ведь это так просто, как два пальца, так сказать. Хотя пальца в рот ему не клади.

Что снится нам всю послешкольную жизнь? Нам снится, что вот нам, уже таким, какие мы есть, со всеми своими дипломами и степенями, вдруг по какой-то непонятной причине совершенно необходимо сдать химию за девятый класс. А где ее взять, эту инфернальную химию? Не в голове же!

Как это ни прискорбно, приходится согласиться с самим собой: история человечества есть история эмансипации женщины. Уже скоро мощью своего интеллекта раса людей без ущерба для самовоспроизведения устранит тяготеющее над женщиной проклятье.

Пятиэтажки — это не только определенный тип городских построек. Пятиэтажки — это символы или приметы той самой пресловутой оттепели. Символы, ничуть не менее яркие и красноречивые, чем, например, недавно скончавшийся поэт Евтушенко или космическая мученица Лайка, памятником которой стали ее изображения на пачках одноименных сигарет.