27.02.2020 | Нешкольная история

Осьминкины и другие. Часть 3

Из опыта выживания семьи в ХХ веке

Как всегда, семью Осьминкиных спасали мастеровитость и трудолюбие.

В семье все стремились дополнительно подработать. Сергей Афанасьевич шил «такую модельную обувь, которую только на выставку брали. Как он вытачивает каблуки на модельные туфли, а на танкетки какие каблучки!» Евдокия Никитична, помимо работы в одной артели с мужем, была «надомницей»: шила фуфайки и телогрейки, рукавицы для строителей.

Общим делом для всех было шитье чувяков, то есть кожаной обуви без каблуков. «Нам с Вовой поручались покрышки, которые продавались на рынке, особенно ценились колеса от немецких машин. Папа надрезал и дальше мы их послойно раздирали, подрезали. Папа чувяки шил с такой прочной кордовой подошвой». Евдокия, продавала чувяки, как могла: «прятала чувяки под фуфайку, цеплялась на поезд». Это было и трудно, а порой и опасно. «Она рассказывала, сесть на поезд в то время трудов многих стоило, уцепилась, мужик сзади ее подтолкнул и говорит: “Ну, баба, ты развелась, такая толстая”. А я замерла, ведь у меня под фуфайкой чувяки, могли запросто фуфайку снять, чувяки отобрать, а это живые деньги. Но пронесло, и муку надо тоже прятать».

Общим делом было шитье самых простых предметов одежды: рукавиц, телогреек и прочего. Интересно из чего и с каким трудом это всё делалось! «После войны на полях было брошено много обмундирования. Была категория людей, которая собирали по полям и по улицам всё, что брошено. Потом это распарывается, материал – спорок от телогреек и шинелей, от бушлатов, от гимнастерок, галифе, то есть всё, что можно было удержать в руках… Вата отдельно продавалась на рынке». «У татар были такие весы, которые держали за крючок навесу. На одной чашке были гири, на другой цеплялось барахло». Говоря о «барахле», Галина Сергеевна дела оговорку: «Каждый кусочек ткани был на вес золота. У некоторых людей не было кусочка ткани на заплатку».

Общим делом для семьи в какой-то момент стало шитье телогреек. Это было время, когда к Осьминкиным приехала овдовевшая сестра отца, Ольга Афанасьевна, с сыном Виктором (1930 г. р.). Было решено общими усилиями накопить денег на жилье тете Оле.

Евдокия и Ольга покупали на рынке «спорок типа диагональ» и начиналась большая работа: «Всё распарывали, стирали, причем мыла, стиральных порошков не было. Мы, дети, золу хорошенько просеивали. Мама закладывала в выварку с материалом золу, кипятила, деревянной мешалкой долго мешали. На улице, во дворе полоскали, сушили. Затем опять в выварку, засыпали черной краской и опять на плиту. Мы, дети, помогали мешать, чтобы покраска получилась равномерной. В утюг закладывали угольки и все эти кусочки разглаживались, где были дырочки – порванное от осколков, мама мастерски застрачивала. Наш портной Борух сделал маме выкройки из картона и у нас до прихода папы с работы кухня превращалась в цех пошива».

Отдельные усилия были по подготовке ваты. Это поручалось детям: «Мама давала нам задание с Володей, чтобы после уроков пощипали вату».

Дети понимали, как трудно родителям, поэтому охотно помогали им во всем.

О трудолюбии своей бабушки по материнской линии, Матрены Андреевны Щербаковой (1858 г. р.), бабы Моти, как ее называли в семье, Галина Сергеевна написала много добрых слов: «Вязала она мастерски, очень старалась, чтобы все узелки оставались внутри и при выворачивании носков изнанка была махристая». В воспоминаниях она ласково называла ее «бабанечкой» и писала о ней так: «Это золотой человек, который очень многое вложил в нас. Ведь мама всё время в работе, в разъездах, все время добывала пропитание, с нами была бабанечка. Советовала, со всеми вопросами, со всеми неурядицами на улице с друзьями разбиралась бабушка. Со всеми недоумениями бежали к бабанечке».

Матрена Андреевна была глубоко верующая, даже ночью вставала на молитву. В доме на подоконнике всегда лежал псалтырь – «красивая старинная книга, все акафисты были заложены тряпочками разного цвета, она, видимо, по цветам тряпочек и различала акафисты». Молилась не только сама, но старалась приобщить к вере своих внуков: «Когда сессии сдавала: встану утром, голова никакая, допоздна сидела. Ухожу, она подойдет и обязательно скажет: «А ты как билетик возьмешь, попроси Николая Угодника помочь тебе. Прихожу с экзамена, обязательно спросит: “Просила Николая? Ну, вот, он всегда всем помогает”». На всенощную службу вставала даже в свои сто лет.

Матрена Андреевна обладала невероятным здоровьем и прожила 101 год. В 1953 году, когда бабушке было 94 года, ей впервые за 8 лет проживания в Бекетовке вызвали врача. «Когда врач послушал ее, то сказал, что у нее сердце 50-летнего человека». До конца своих дней у нее был ясный ум и «чистый разговор».

Галина Сергеевна не раз упоминала о дефиците и плохом качестве товаров. В своих мемуарах она пишет о «фальшивом мыле», которое «варили из всего, что можно найти». Они проверяли мыло так: «Горошинку мыла заворачивали в уголочек платка и нажимали: если мыло не пройдет кружевными барашками, то его не следует покупать».

Ситуация, в которой жили люди, порой даже самых совестливых заставляла идти на уловки. Меня поразил рассказ Галины Сергеевны про трусы. Сейчас мы даже не задумываемся о том, что в военное время невозможно было купить такие простые вещи как трусы. «А где взять материал для трусов? Летом, когда нам было 8–9 лет, никаких платьев у нас не было. Нужны трусы, чтобы купаться на Волге. Тетя Оля наладила покупку красных транспарантов, но там призывы и слова разные Ленина и Сталина, “да здравствует КПСС” и т. п. Тетя Оля тайно принесет с рынка сверток, она под фуфайкой его прятала. Мама, рано утром, пока мы спали, вываривала транспаранты, чтобы мы не видели слов, написанных на них. Дальше этот материал бросали снова в выварку и красили. Для трусов Володи и папы – в черный, а для женской половины нашей семьи – в бордовый цвет. Но все носили трусы под одеждой, а я купалась на Волге, целыми днями на солнце – к концу лета какая-нибудь буква проступала…»

Однажды по займу выиграли 200 рублей. Займы развития народного хозяйства номиналом от 10 до 500 рублей, рассчитанные на 20 лет, выпускались с 1951 года. На все 200 рублей Евдокия Никитична купила пшена. Наварила тогда столько каши, что, кажется, впервые все дети по-настоящему наелись.Несмотря на тяжелое собственное положение Осьминкины помогали и родным и друзьям, как только могли.

Спустя два года совместных стараний семьи Ольге купили домик на улице Письменной. «Тетя Оля переехала в свой домик, ее сын Витя поступил в военное училище, стал летчиком, создал семью, появилось двое детей, но трагически погиб. Как тетя Оля от нас съехала, к ней посватался дядя Федя, вдовец. И тетя счастливо с ним прожила свою жизнь».

Галина Сергеевна вспоминает, как ее отец, Сергей Афанасьевич, не только для своих, но и других соседских детей «вытачивал прекрасные санки, заливал горку, чтобы мы с детворой катались. Папа делал нам коньки деревянные, с металлическими ободком. Коньки пристегивались ремнями к валенкам, и мы катались, радовались, и давали всем друзьям по улице кататься».

Тяжелая работа и бытовые трудности не мешали семье радоваться простым вещам, собираться с родными и близкими на большие праздники. Галина Сергеевна вспоминает такие встречи: «Мама пекла пироги, когда уже немного стали лучше жить. Ставила бражку, хорошо цедила, выстаивала, бросала туда сухую вишню. Были такие высокие бутылки. Разлив по стаканам папа держал в своих руках, он был старший среди всех, поэтому его слушались и возражать никто не смел. Дядя Миша Ларичев, муж тети Моти, играл на баяне, женщины песни заводили: “Запрягайте, хлопцы, коней”, “И кто его знает, чего он моргает”. Под конец мама выносила чудесный компот и целое блюдо из духовки, горячие пампушки, облитые сметанкой и сахарком. Мы, дети, ждали этого выхода мамы с большим алюминиевым блюдом, и пампушек доставалось не только гостям, но и детям соседей».

Усилия Евдокии Никитичны и Сергея Афанасьевича Осьминкиных не пропали даром. Судьбы всех их детей складывались благополучно.

Старшая дочь Евдокии и Сергея, Мария, родившаяся 10 ноября 1926 года, – моя родная прабабушка. К концу войны уже получила образование: в 1944 году окончила на «отлично» бухгалтерские курсы.

В 1947 году Мария вышла замуж за первоклассного военного летчика – Алексея Яковлевича Валикова (1922 г. р.). Все радовались за Марусю: «Папа гордился, что его дочь ввела в дом такого военного красавца». Алексей Яковлевич был неоднократно награжден орденами и медалями за боевые заслуги.

27 сентября 1948 года у Марии и Алексея родилась дочь – Татьяна, моя бабушка, а 9 мая 1951 года сын – Сергей.

Средняя сестра, Александра, родилась 10 июня 1928 года. Она была очень домашняя, семейная, «рядом с мамой». Бабушка Шура много занималась рукоделием – «на стенах висели ее вышивки, всевозможные украшения, сделанные ее руками». На протяжении всей жизни Шура «помогала шитьем, прививала вкус одеваться».

Она окончила химико-технологический техникум в 1952 году, но по специальности никогда не работала. Вышла замуж за летчика морской авиации – Михаила Баркова. В марте 1953 года у них родился сын Игорь. Но в 1956 году случилось большое несчастье – при взлете самолет разбился, Михаил погиб. Позже Александра вышла замуж за морского летчика Северного флота Валентина Александрина, с которым счастливо прожила 45 лет.

Младшая сестра, Галина, родилась 7 октября 1937 года. С ранних лет она была очень активной и ответственной, брала пример со старших сестер. В 1957 году окончила Волгоградский политехнический институт. После учебы по распределению была направлена на Челябинский тракторный завод. В Челябинске познакомилась с будущим мужем – Оскаром Андреевичем Дольским, который окончил Ленинградское военно-морское училище. В марте 1963 года у них родилась дочь Елена, а в августе 1967 года – Татьяна. Долгое время семья жила на самом востоке страны – во Владивостоке, затем переехали в Сочи. К ним часто приезжали гостить другие родственники.

В наши дни потомки Осьминкиных разбрелись по всему миру: от Владивостока и до Берлина можно встретить представителей рода, но, несмотря на большие расстояния, разные профессии, разные взгляды и позиции, каждый ощущает себя частью большого целого под названием «семья».

Наша семья живет: мы держимся друг за друга, дорожим каждой встречей, поддерживаем связь между ветвями рода, постоянно обмениваемся фотографиями, стараемся не пропускать юбилеи своих родных.

Безусловно, во многом это заслуга старшего поколения семьи, которое сумело привить уважение и любовь к близким людям, научило ценить моменты, проведенные вместе. Из поколения в поколение бережно передаются традиции и обычаи, семейные реликвии и тайны.

Для Галины Сергеевны было важно рассказать о своих родителях и предках, нам важно сохранять память о них.

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде