Опять малая сцена, как в уже знаменитых кулябинских ”Трех сестрах”, те же прекрасные актеры, снова все так близко и подробно, что временами зритель чувствует себя случайным свидетелем. Опять все совершенно живое, тут же отзывающееся узнаванием событий, ситуаций, человеческих типов. В общем, эти спектакли многое роднит. Но подход совсем другой.
В “Детях солнца” главный прием, который все определяет – погружение пьесы в другое место-время, очень конкретное и очень подробно обоснованное по всем параметрам. Это канун нового 2000-го года, а вся компания друзей – русские ученые в кампусе Стэнфодского университета. Причем, к постановке новосибирцы сделали толстый и очень полезный буклет, где есть статьи обо всем, необходимом для понимания, почему, спустя век, горьковский сюжет повернулся именно так. Подробно написано: про русских в Силиконовой долине (и у меня много друзей математиков и физиков туда утекло в 90-х), про мистический страх миллениума (помню такой, сколько апокалиптических предсказаний ходило!), про то, кто такие ученые-визионеры (к ним относят Протасова) и почему сейчас все главное в науке, да и визионерство, происходит именно в IT (а не, например, в химии, ведь по Горькому Протасов – химик).
Пока собирается публика, над сценой на четырех телеэкранах показывают разнообразные видео из университетского кампуса и учебных аудиторий, знаменитую речь Джобса перед студентами и прочее, вводя в обстановку. А кроме того зрители могут прочесть в буклете очень подробно сочиненные биографии персонажей, вроде: «Павел Протасов, родился в 1973-м году в Ленинграде. В 12 лет получает золотую медаль на международной олимпиаде по математике». И т.д., стажировка в Стэнфорде, где и остался, «в 1997-м году в Петербурге умирают его родители и он забирает из России пережившую теракт сестру Лизу» и так обо всех. Причем, рассказывают, что актеры эти биографии сами сочиняли, а потом их только редактировали, чтобы свести к какому-то единству. И теперь очень интересно читать эти удивительные парные описания этапов жизни актеров и их персонажей, похожие на два варианта развития судьбы: «Елена Протасова, родилась в 1974-м году в Москве. Отец – дипломат. Мать – модельер-конструктор Общесоюзного дома моделей. В середине 1980-х семья переезжает в Лос-Анджелес…». Значит, к 2000-му году ей 25 лет\ играющая Елену актриса Дарья Емельянова "окончила Новосибирское театральное училище в 2004-м году, в том же году принята в труппу «Красного факела»…» «Борис Чепурной родился в 1958-м году в городе Обоянь Курской области. Оканчивает школу в 1975-м году с серебряной медалью и поступает в Первый московский медицинский институт им. Сеченова. С 1981 года – аспирант института. В 1988-м году в рамках двустороннего соглашения США-СССР приглашен для стажировки в США…». Ему к этому роковому Новому году 42.\ «Актер Андрей Черных. Заслуженный артист России. Окончил Новосибирское театральное училище в 1994-м году, с того же года – актер театра «Красный факел»». Сестра Павла Елизавета Протасова «11 июня 1996-го года оказывается в вагоне поезда московского метро на станции «Тульская», в котором происходит взрыв самодельного взрывного устройства. В результате теракта получает травму бедра. В ноябре 1996-го попадает в Санкт-Петербургскую городскую психиатрическую больницу №7 с диагнозом «посттравматический синдром», где остается почти на год»\ «Актриса Ирина Кривонос окончила Екатеринбургский театральный институт в 1995 году. Работала в Ижевском драматическом театре, в 1998-м приглашена в труппу «Красного факела»". Сестра Чепурного, вульгарная богачка Мелания оказывается рождена в результате недолгого романа инженера Николая Чепурного с девушкой из Ярославля. Осталась сиротой, жила с ярославским криминальным авторитетом, после его смерти (ясно, что убийства) работала в Москве в эскорт-агентстве, где и вышла замуж за 70-летнего техасского мультимиллионера и уже в Америке познакомилась со своим братом по отцу Борисом (актриса Екатерина Жирова окончила Новосибирский театральный институт в 2011-м). Модный фотограф Дмитрий Вагин, оказывается, родился в ГДР в русско-немецкой семье и его настоящее имя Дитрих Ваген (актер Константин Телегин окончил Алтайский институт культуры в 1999 году и с 2002-го года – актер театра «Красный факел».) А прислуга Фима закончила Ленинградское медицинское училище, в начале 90-х вслед за теткой эмигрировала в США и устроилась работать уборщицей в университетский кампус, а по вечерам подрабатывать официанткой (актриса Валерия Кручинина окончила Новосибирский театральный институт в 2009-м году и с того же года – актриса «Красного факела»). В общем, судьбы актеров, выросших во времена относительной российской стабильности, выглядят куда скучнее, чем у их героев, которые на рубеже революционных 90-х круто изменили судьбу, сменив континент.
Елена и Павел | 
Мелания и Павел | 
Мелания и Павел | 
Вагин и Елена |
Чепурной и Лиза | 
Павел, Елена и Вагин | 
Чепурной и Лиза | 
Лиза, Чепурной с Меланией и Павел |
Лиза и Чепурной | | | |
Успешные герои тем не менее, на сцене живут не в комфортабельных домах, а в тесных комнатках, забитых вещами и похожих на советское студенческое общежитие с унылыми дощатыми стенами. Четыре комнаты - Чепурного, Протасовых, Лизы и Вагина - выстроены на авансцене в ряд и каждая из них выезжает вперед, когда там происходит что-то важное, обозначая крупный план. Но часто действие течет одновременно и зритель видит как будто срез дома и общую жизнь-копошение в ячейках, где невозможно развернуться, из двери хозяин сразу падает в кровать, а из кровати тянется к столу с компьютером. Это «бедное» решение дает ощущение тесноты и закрытости русского сообщества, где все на виду и некуда вырваться. Иначе, как объяснишь, что этих разных людей связывает друг с другом?
Рассказывают, что Кулябин долго репетировал в театральном общежитии именно для того, что бы у актеров появилось это самое общее ощущение скученной жизни. И тут в который раз невозможно не восхититься театром, которому так повезло с режиссером и режиссером, которому так повезло с театром, что у нас на глазах из недр безнадежно закостеневшей институции – старого регионального государственного учреждения, - стало вырастать живое новое искусство. В нем нет ни капли провинциальности и видно, что этот театр существует по законам таких давно не употреблявшихся понятий, как "студийность", "команда единомышленников" и тому подобное, где вклад каждого в результат много больше, чем указано в программке.
Так вот, мы с героями попадаем в 2000й год – это такое время Х, очень конкретное и каждому, кто жил тогда, даже подростком, как режиссер, ясно, что оно значит.
Пьеса полностью переписана по горьковскому костяку, драматургом была Ольга Федянина, и это просто замечательная работа: текст звучит живо и современно, получившаяся пьеса в горьковский расклад садится идеально и вопросов не возникает. Например, парящий в научных эмпиреях ученый Протасов (его играет всеми любимый прекрасный актер Павел Поляков) тут - талантливый математик, который круглосуточно сидит за компом с бомбящей музыкой в наушниках и привык, что всем бытом и вообще жизнью занимается жена. По многим параметрам он похож на всем знакомых айтишников, зацикленных на работе, про которых сочиняют анекдоты: не то, чтобы плохой человек, вроде бы даже хороший, но эмоциональный инвалид. В любой бытовой ситуации: “Лена, реши эту проблему”. И как он говорит в конце, когда жена объявляет ему, что уходит: “Я могу думать либо о тебе, либо о работе”, в смысле: не создавай мне проблем, которые отвлекают.
Во время действия экраны над комнатами оказываются часами, причем в каждой локации время течет по-своему. То оно везде одинаковое, а то движется по-разному и чем дальше, тем больше в разных точках расходится: в комнату Протасовых врывается с криком Лиза, как будто почувствовавшая смерть Чепурного и в то же время мы видим встречу Вагина с Чепурным, только задумавшим самоубийство. В этой точке оно еще не состоялось. Следить за всеми событиями, замечая скачки времени в каждом месте, невозможно, но именно эта необходимость включать все внимание и периферийное зрение, требующее не сосредотачиваться на чем-то одном, дают спектаклю новые возможности и многомерность.
Рассказывая про этот спектакль, как будто теряешься, потому, что хочется упомянуть об очень многом: он густо замешан, в нем интересно разбираться, тянуть за ниточки, вспоминать, спорить. Например, про Горького, текста которого в новой пьесе немало и он сосуществует вместе с пере- и досочиненным. Но я, например, замечала его только дважды, в особо велеречивых монологах: в витийствованиях Елены на новогодней вечеринке, рассказывающей Вагину о том, что он должен нарисовать картину с кораблем в бурном море и с мужественными людьми. Но тут ее разглагольствования понятны: женщина пьяна. И в монологе Протасова про грядущих “детей солнца”, которым он утешает нервозную, боящуюся будущего Лизу. Но в этом самом монологе, как выяснилось, слова Горького соединены с текстами выступлений Стива Джобса и Илона Маска, так что, вероятно, настороженность наша связана не с многословием “буревестника”, а с самим пугающим нас визионерством.
Еще хочется найти слова, чтобы рассказать о том, как все-таки обаятелен для зрителя тесный круг друзей, где, как кажется, все друг друга любят, сохраняя давние общие традиции и привычки. Тут вот таким мгновением общей радости как будто становится празднование Нового, 2000-го года у Вагина: стаканчики на тумбочке, шампанское бьет в потолок, обмен подарками, гомон и смех. И объединяющее всех ностальгическое желание посмотреть “Голубой огонек”. На экране поет Анжелика Варум, что-то говорит, едва ворочая языком, Ельцин, потом молодой Путин – слов не разобрать. Казалось, была общая компания и вдруг: раз – всех разметало. И что их связывало, теперь не поймешь.
А вот еще тема: “интеллигенция и народ” из горьковской пьесы (написанной, кстати, в 1905-м революционном году), в конце которой происходил холерный бунт, вполне по-народному - кулаком - расправившийся с сосредоточенной на себе высоколобой компанией. Из новых “Детей солнца” холерный бунт убрали, поскольку тема противостояния с народом теперь как будто нерелевантна. Наверное это действительно так в Силиконовой долине, где и правда народа не видно (впрочем, на последних выборах народ вполне себя проявил), но вообще на тему общественного размежевания и конфронтации хочется поспорить, даже не в связи со спектаклем. И вообще хочется подумать о том, что же изменилось за те 18 лет, которые прошли с эпохальной ночи на новый 2000-й год. И что, собственно, к этому самому 2000-му привело.
Когда спектакль заканчивается, на тех же телеэкранах над сценой мы видим уже не кампус, а как будто воспоминания героев: веселую американскую свадьбу Протасовых и бесконечную череду российских терактов, которых после 2000-го года становилось все больше и больше. И, выйдя из театра, вдруг понимаешь, что обсуждаешь с друзьями не постановку, а героев, как реальных людей. И нашу историю.
