05.10.2017 | Религия
Радикализм в православии, или Христианство без ХристаГосударство и официальная церковь теряют монополию на символический капитал. На авансцену выходят радикалы-одиночки, которые не встречают сопротивления и не сегодня-завтра начнут собираться в отряды.
Во-первых, оказалось, что Русская православная церковь не может сказать ничего членораздельного по поводу столетия двух революций. И это тем более удивительно, что именно Февральская революция фактически создала предпосылки для того, чтобы знаменитый Поместный собор 1917-1918 гг. мог собраться.
Государство и официальная церковь теряют монополию на символический капитал, подытожил свои размышления Сергей Чапнин. На авансцену выходят радикалы-одиночки, которые не встречают должного сопротивления и не сегодня-завтра начнут собираться в отряды. И это логичный итог церковного строительства, пренебрегающего миссией и катехизацией, культивирующего своего рода христианство без Христа.
Однако теперь, с укреплением имперской идеи, судя по всему, все большее распространение в православной среде получают взгляды дьякона Владимира Василика, члена Синодальной богослужебной комиссии и доцента Санкт-Петербургского университета, изложенные им в начале года в статье «Место хулителей Путина у параши»: «В своих истоках настоящая и реальная власть восходит к власти Отца, — поучает дьякон. — Образ Отца и его архетип является неотъемлемым для социального сознания. Кто хулит и “полощет” правителя страны, будь то царь, генеральный секретарь или Президент, совершает хамов грех».
И уже все так привыкли к Церкви молчащей… Но вот лед тронулся. И спайка церкви с государством дала трещину, да. Если только всех подписантов не повесят в ближайшие дни на Сенатской площади (вот уже самарских священников вызывают "на беседы"), того доверия уже не будет. Власти придется задуматься о новом «милом друге».
Архиепископ Симферопольский и Крымский Лука — фигура легендарная, известная во всем мире — в Греции, например, ему посвящено больше церквей, чем в России (около сорока). Подвижник, отсидевший 11 лет в сталинских тюрьмах и лагерях, но ни разу не согласившийся отказаться от сана. Его проповеди составили 12 томов. И ученый, ухитрявшийся писать свои труды, принимая в иные, самые напряженные периоды, до 100 больных в день.