В истории с юридическим преследованием знаменитого режиссера Кирилла Серебренникова есть одна загадка. Почему именно этого человека, который не был оппозиционным активистом, решили сделать жертвой показательной расправы. Версия о том, что специально выбрали политически не ангажированного интеллектуала, чтобы напугать перед выборами всех образованных людей в стране, выглядит уж слишком изысканной для инициаторов репрессий. Куда более реальным кажется объяснение, что Серебренникову мстят церковники за фильм «Ученик», разоблачающий религиозное мракобесие. Вот теперь православные чекисты из Службы по защите конституционного строя наносят ответный удар.
Один из аргументов тех, кто отрицает, что «холодная война» уже идет, заключается в том, что у нынешней России, в отличие от СССР, нет собственной идеологии. Идеологии, которая противостояла бы западной. Думаю, что именно сейчас мы наблюдаем зарождение собственной идеологии, замешанной на самом дремучем мракобесии.
Откуда оно взялось, совершенно понятно. После краха советской идеологии миллионы людей почувствовали себя обделенными, лишившись ясной нравственной доктрины. Они бросились в религию. И тут, как мне кажется, произошел сбой. Люди, взявшиеся строить российский капитализм, представляли его по советским учебникам политэкономии и создали в итоге бандитский капитализм 19 века. Точно также люди, исправно получавшие зачеты по научному атеизму в институтах марксизма-ленинизма, «создали» свою церковь такой, как они ее себе представляли. С миллионными очередями к мощам и поясам, с плясками вокруг святого Владимира и крещением в Херсонесе, с батюшками, освещающими свежеотремонтированный отдел учета призывников райвоенкомата. Главное в этой «церкви» — не религия, не вера в бога, конечно. Главное — вера в чудо, вершить которое дано Владимиру Путину. Предстоятели всех церквей предстают адептами этого подхода. Поэтому сейчас происходит расцвет не православия, а клерикализма. Натужная демонстрация веры вчерашними носителями партбилетов ни к чему другому, кроме мракобесия, привести не может.
И Кирилл Серебренников стал, скорее всего, жертвой этого мракобесия, в которое стремительно погружается страна. Но у этого мракобесия есть и другие жертвы. Оно уже убивает детей. В самом прямом смысле этого слова. Только что в Санкт-Петербурге умерла от ВИЧ 8-летняя девочка. Умерла от того, что приемные родители не позволяли ее лечить. Когда они ее усыновляли, они были проинформированы, что ребенок болен. Но они, согласно вере их, считают, что ВИЧ не существует, что это выдумка злокозненных врачей (так как два века назад считали, что лекари выдумывали холеру). Таким образом, эти люди усыновили девочку, чтобы проделать над ней чудовищный эксперимент, целью которого было выяснить, помрет заражённое СПИДом невинное дитя или нет, если его не лечить. И российское государство, у которого, как нам говорят, все дети на учете и контроле (особенно те, что были усыновлены американцами), в течение нескольких лет наблюдало, как убивают ребенка. Теперь Санкт-петербургская епархия (некоторые СМИ сообщили, что отец ребенка священник) поспешила заявить, что православная церковь не одобряет отказа от лечения ВИЧ.
Но куда деваться от того, что один из наиболее популярных деятелей православной церкви, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, а также декан факультета православной культуры академии РВСН протоирей Дмитрий Смирнов тоже уверен, что вирус ВИЧ не существует.
«ВИЧа нет, — поведал священник в эфире телеканала «Спас». — Нет ни одного на свете человека, который бы видел вирус иммунодефицита человека. А СПИД возникает не от этого вымышленного вируса, которого в природе не существует. … СПИД возникает от четырех причин: первая — стресс, вторая — депрессия, третья — разрушение прививками иммунитета человека, четвертая — внешняя интоксикация». Запись сделана в 2008 году, но до сих пор чрезвычайно популярна среди так называемых ВИЧ-диссидентов.
Кто-то скажет, что санкт-петербургская история – случай исключительный как по своей дикости, так и по степени государственного равнодушия. Пока исключительный, замечу я. Увы, мракобесы никогда не останавливаются на достигнутом. Одичание растет, как снежный ком…
Источник:
"Ежедневный журнал", 31 августа 2017,
