Крым, Донбасс, Сирия… Москва сделала военную силу и собственную непредсказуемость главными инструментами своей внешней политики. Выработался фирменный стиль: ни с кем не советуясь, Кремль принимает очередное решение использовать армию. И этим ставит окружающий мир перед фактом. Ведь оспорить результаты очередной военной авантюры можно только одним способом — вступив в военное противостояние с ядерной державой. Миролюбец Обама бежал от такой конфронтации как черт от ладана. А Трамп не побоялся больно щелкнуть Кремль по носу.
Таким образом выяснилось, что отечественные «пузыри» — дутые. Россия не смогла реализовать свои обещания по защите войск режима Асада. И потерпела серьезное поражение. Ведь способность противостоять Западу с помощью военной силы — единственный товар, который Москва могла предложить своим клиентам на Ближнем Востоке и повсюду в мире. Замечу, что в последние дни разом замолкли те, кто предрекал, что после успехов российского оружия в Сирии, начнутся его массовые закупки зарубежными государствами.
Если от перехвата «Томагавков» отказались осознанно, тогда трамповский эксперимент продемонстрировал, что в Кремле, слава богу, обитают вполне разумные люди, только прикидывающиеся сумасшедшими.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»