Фестиваль NET в этом году проходил в условиях, с финансовой стороны довольно отчаянных: Минкульт внезапно отказал в уже обещанном гранте, беспрерывное падение курса рубля и т.п. – да что там говорить, все мы в таких условиях живем. Но без этого не объяснишь, отчего гастрольная программа оказалась такой небольшой. И тем не менее, на нынешнем фестивале было о чем рассказать и что показать, поэтому наш припозднившийся обзор NET будт выглядеть прежде всего, как галерея прекрасных фотографий Владимира Луповского.
Земля
Компания Peeping Tom (Бельгия) совместно с «Резиденцтеатр» (Германия) Режиссер — Габриэла Карризо
История, которую рассказывает Peeping Tom поначалу как-то не складывается – на зеленом лугу, где расставлены домики и деревца, будто приготовленные для установки игрушечной железной дороги, «пасутся» люди, изображающие коров, мыча и пощипывая травку. Приходит на пикник семейство с детьми, неся магнитофон с орущей русской попсой, девочка теряется, а потом оказывается, что она утонула. А может не сейчас, а потом, когда выросла – мы видим утопленницу в том же платье, что она была ребенком. Потом являются стены дома с картинами и охотничьими трофеями на стенах, а люди, одетые в вечерние костюмы и платья будут обсуждать разделку туши. Спектакль этот находится где-то в междужанровом пространстве – не то драма, не то физический театр, что именно в нем происходит, сказать затруднительно, но к финалу мысль его и эмоциональный мессидж становится совершенно ясен – человек совсем оторвался от «земли», он может только убивать, но рано или поздно сам в эту же землю и уйдет.
Дискуссия «Национальный театр и национальная истерика»
Встреча с режиссером, руководителем Хорватского Национального театра имени Ивана Зайца в Риеке Оливером Фрличем, которая прошла в Боярских палатах, предваряла его спектакль «Гамлет», впрочем, поставленный не в своем театре, а в Загребе. Модератор встречи Марина Давыдова рассказала, что вообще-то «Гамлет» - нетипичный спектакль для Фрлича и задача встречи с режиссером была в том, чтобы представить его в более характерной для него ипостаси. Фрлич оказался хорошим, обаятельным рассказчиком, внятно формулирующим свои радикально левые для Хорватии взгляды и, судя по всему, последовательно подтверждающим свои убеждения в своих спектаклях. В частности, он показывал небольшое видео и рассказывал о постановке, которую он показал в День Освобождения Хорватии, в которой участвовали со своими воспоминаниями женщины – не хорватки, жизнь которых в Хорватии во время войны складывалась совсем не сладко. С войны в Югославии прошло всего 20 лет, в стране гордятся победой над сербами и эта гордость объединяет людей, а ветераны тех сражений – еще совсем не старые люди. Понятное дело, призыв посмотреть на военное время с другой стороны вызывает у многих протест, как если бы у нас в 60-х годах поставили спектакль о том, как обходились русские солдаты с немками. В гневном митинге перед дверями театра ветераны объединились с футбольными фанатами, казалось, что, если подогретая толпа ворвется в театр, то будет кровь, и режиссера c его командой тогда защитила только полиция. Фрлич многое рассказывал о своих столкновениях с церковью, с официальной идеологией и т.д., ясно было, что он, как автор, всегда смотрит на ситуацию со стороны меньшинства и потому имеет много проблем.
| 
| | |
Гамлет
Молодежный театр Загреба (Хорватия)
Режиссер — Оливер Фрлич
«Гамлета» играли в Центре имени Мейерхольда на маленькой сцене посреди выстроенного квадратом зрительского амфитеатра. На подмостках помещался только длинный стол, за которым сидели все персонажи, впрочем, меньше обычного: многие актеры, кроме Гамлета, разгуливающего в темном фартуке официанта, играли по несколько ролей, а единственная актриса - Гертруду и Офелию. И когда Клавдий, никак не изменившись выходил как Призрак, невозможно было понять: действительно ли он играет Тень отца или новый король дурачит принца. Самое необычное в этом «Гамлете» было, во-первых то, что он был сыгран без остановок, «на скорости», летя подряд через все, сильно сокращенные шекспировские сцены в постоянном движении вокруг стола. А во-вторых, то – что при этом постоянном нахождении всех в одном месте, невозможно было иметь тайн, все на виду – цинично и без сантиментов. И Гамлет, хоть и выглядел малоприятным, резким и раздражительным молодым человеком, оказывался буквально затравлен своим окружением. Офелия вешалась ему на шею, щебеча отцу о том, как Гамлет ее любит, а герой зло пытался ее оттолкнуть, стряхнуть и все ее хвастовство с очевидностью для всех было ложью. И то, что принц-официант потом насиловал надоедалу, а в конце впадал в истерику над ее могилой было о том же. Доносчик Горацио читал полученное от Гамлета письмо Клавдию вслух – на него тоже нельзя было рассчитывать. А в финале королевская чета и весь двор, включая бывшего друга расправлялись с принцем окончательно – сначала топили в тазу с водой, а потом перерезали горло. Прочие оставались жить.
Много шума из ничего
El Local E.C., Festival Clasicos en Alcala, C.A.E.T. Terrassa при поддержке Министерства культуры автономного сообщества Каталония
Режиссер — Давид Эспиноза
Эспиноза приезжает со своими кукольными представлениями на NET уже во второй раз. Но, если в прошлый раз он рассказывал о современном мире и человеке, двигая на столе крошечных куколок из наборов для игрушечных железных дорог, то теперь он взялся за всего Шекспира, а персонажами ему теперь служат самые разнообразные игрушки из сувенирных лавок, да и театральный прием полностью изменился. Теперь куклы, олицетворяющие весь спектр масскульта от персонажей из фильмов до фарфоровых скульптурок и причиндалов Барби стоят причудливой горой, а Давид ходит вокруг них и дает нам увидеть крупный план того или иного фрагмента горы. То направляя на него фонарик, отчего на стене плывут корабли и встают дворцы, а то выхватывая отдельные сцены маленькой камерой и проецируя картинку на стену под музыку. И тогда мы видим, что зеленый Кинг Конг с Барби в руке – это Отелло, купленные год назад на Арбате матрешки с Саддамом Хусейном – восточные мотивы и “Венецианский купец”, а Белоснежка и рыцарь, залезший шлемом ей под юбку – “Ромео и Джульетта”. То есть, если в прошлый раз главная театральная (и не только) идея его спектакля была связана с контекстом, то теперь – с избирательностью взгляда, который сам задает границы и раму картине мира.
Перформанс «Интериоризация III»
Авторы — Вера Мартынов, Алексей Коханов
Вокальный перформанс «Интериоризация» Вера Мартынова с командой делала уже дважды – в Москве и Питере, а в рамках фестиваля NET была подготовлена его третья версия для Музея современного искусства «Гараж». 50 набранных по объявлению и прошедших собеседование молодых волонтеров (причем, без всякого вокального образования), осваивали центральный холл «Гаража»: быстро и хаотично ходили между стоящими зрителями, останавливались, строились в ряды, поднимались и замирали на лестнице, ложились на пол, снова вставали, а вместе с тем издавали звуки от низкого хорового гудения до вокализа и даже крика. Выглядело это даже не перформансом, а готовым спектаклем с внятной драматургией, развитием и даже катарсисом в конце, поскольку вот этот финальный общий вопль лежащих людей, где каждый кричал свое и зрители могли разобрать только отдельные слова, казался трагическим. Расходившиеся участники перформанса - молодежь с прекрасными, осмысленными и даже одухотворенными лицами – выглядели объединенными чем-то важным. И, если вспомнить рассказ организаторов, что в процессе подготовки участники «прорабатывали» собственные, личные проблемы и в финальном крике они как-то выходили наружу, становится понятно, что драматизм возник не на пустом месте, и в каком-то смысле «Интериоризация» - социальный проект.
Manger
«Мюзе де ла данс» – Национальный хореографический центр Ренна и Бретани (Франция) . Постановщик – Борис Шармац
Создатели спектакля Manger: «Танец – мать анорексии. Марафонские бегуны едят на бегу. Заключенные объявляют голодовки. Обеденный ритуал исчез. Дети перекусывают, танцуя. Вы едите лежа. Она спит на ходу. Мы потребляем информацию. Он жует, танцуя. Он жует, танцуя и напевая. Мы начинаем движение своими ртами. Своими губами. Пальцами, которые мы сосем. Ногами мы соприкасаемся с едой на земле. Танец в желудке. Танец на небе. Танец в зубах. Танец на языке. Мы уносим стол, стулья и скатерть. В своих движениях мы имитируем блюда, мы едим все подряд и все время. Мы оркестр в движении, на собственном топливе. Мы умозрительная экосистема. Длинная пищевая цепочка передается из рук в руки, и еда, наконец, исчезает внутри тел. Всегда остается что, что сохранить из объедков. Декор становится невидимым: он был вылизан до состояния полной трансформации. Хореография соков. Хореография людей также становится хореографией пищи, которая проникает во внутренности пространств и тел. Тотальная проницаемость. Тело открывается для еды, которую оно в себе заключает. Сущность засунута в глотку. Вы не хотите умереть с начинкой. Вы глотаете сообщение, не прочитав его. Вы глотаете реальность. Вы перевариваете конфликты. Они едят в самом широком смысле. Реальность пожирает».
Спектакль Шармаца, сильно перекликающийся с перформансом Веры Мартыновой, фестиваль NET считал своим основным хитом, поскольку Шармац сегодня важная французская звезда современного танца, а в России его спектаклей еще не было. Играли Manger в гигантском промышленном пространстве Центра дизайна ARTPLAY, где несколько танцовщиков находились среди так же дефилирующих по залу зрителей. Актеры двигались по одному и собираясь в группы, одновременно поедая листы на вид совершенно несъедобной бумаги, запихивая ее в рот, давясь и роняя. А то – распевая хором что-то от классической музыки до современной попсы. Находиться в этой обстановке, среди вспыхивающих и гаснущих фрагментов танца и перформанса, возникающих и исчезающих взаимоотношений и желаний, да и вообще, рассматривая близко людей, очень сосредоточенно делающих что-то абсурдное, было интересно. Потом на встрече со зрителями Шармац сказал: «Мне важно было создать затруднения, чтобы актеры ничего не могли делать хорошо. Невозможно хорошо петь, когда ты ешь, невозможно хорошо танцевать, когда ты поешь и ешь. Но можете не сомневаться, что на самом деле все они прекрасные танцовщики».
Звуковые ландшафты
Автор — Петр Айду
«Акустический театр» Петра Айду - одна из самых интересных московских премьер прошлого сезона (недаром она выдвинута на ближайшую «Золотую маску» в номинации «эксперимент»). Используя восстановленные старые театральные «звуковые машины», с помощью которых создается, например, шум ветра или шорох волн, а вместе с тем и специально созданные аппараты, Айду сочиняет «симфонию-мистерию в 4-х частях», где в каждой из частей мы слышим то звуки леса, то моря, то гром индустриального мира и даже войну. Но дело не только в музыке, которая погружает нас в другую реальность, но и в особенной театральности «Звуковых ландшафтов» - красоте больших деревянных и медных машин и движении вокруг них музыкантов, похожем на танец.
Мастер-класс Бориса Шармаца
Сван
Мастерская Дмитрия Брусникина
Режиссер — Юрий Квятковский
