Главное событие прошлой недели — победа, одержанная «вчерашними трактористами», как их называет Владимир Путин, в Дебальцеве. Все это почти дословно повторяет старый-престарый анекдот.
Сообщение ТАСС: «Мирный советский трактор был обстрелян с китайской территории. Ответным огнем он подавил три батареи противника, после чего вышел на орбиту. Тракторист чувствует себя нормально»... Остается лишь добавить, что физиономии этих самых трактористов сильно напоминают лица известных отечественных генералов.
В результате самопровозглашенные республики отвоевали еще несколько квадратных километров, заняли важный для них железнодорожный узел, место пересечения автомобильных коммуникаций. Оставим на совести украинского президента рассуждения о плановом отводе войск. Именно таким образом в официальной пропаганде принято описывать военные поражения.
Однако что же в итоге получили победители? Да, они несколько улучшили свое тактическое положение, создали возможность для дальнейшего наступления. Но и только. При этом я совсем не уверен, что такое наступление состоится. Все-таки возможности гибридной войны ограничены. Как я неоднократно писал, в результате «сердюковских» реформ в России произошел отказ от концепции массовой мобилизации. В результате Кремль располагает двумя-тремя десятками соединений постоянной готовности, способными одержать победу в кратковременном локальном конфликте. Здесь очень важно слово «кратковременный». Очевидно, что длящаяся несколько месяцев гибридная война измотала эти соединения. А свежих сил просто нет. Именно этим обстоятельством можно объяснить попытки принудить солдат-срочников к подписанию контракта. А также то, что контрактников, как выяснил «Коммерсант», фиктивно увольняют с военной службы экипажами танков, чтобы направлять в район боевых действий.
Между тем, секретный характер войны уже вызывает возмущение тех, кто выбрал военную службу профессией. Так, взбунтовались несколько контрактников в Мурманской области, которым командование пообещало длительную командировку на российско-украинскую границу. То есть даже военные достижения Кремля выглядят довольно сомнительными.
Политически же победа в Дебальцеве означает скорее провал. Ведь если следовать логике российских официальных лиц, получается, что сепаратисты могут запросто игнорировать волю главного начальника страны. Ну, не смешно ли, в самом деле: Владимир Путин провел бессонную ночь в Минске, вырабатывая вместе с Меркель и Олландом договоренности, которые сепаратисты подписали. В них ясно говорилось: 15 февраля огонь должен быть прекращен и начат отвод тяжелой техники. Но лидеры самопровозглашенных республик, заверив бумаги, вдруг решили довоевать. На самом деле повоевать решила Москва. Можно только догадываться, почему Путин так пренебрежительно отнесся к собственным многочасовым усилиям. Подозреваю, что взятие Дебальцево — месть за новую порцию санкций Евросоюза. В общем, расплатились за пораженного в правах Кобзона и замминистра обороны Антонова.
Следует, впрочем, вспомнить, что перед минской встречей руководители Франции и Германии заявляли, что это их последняя попытка наладить мирный процесс. И именно поэтому они взялись готовить документы для сепаратистов. Как тут не вспомнить Черчилля: «Они хотели избежать войны и предпочли позор. В результате получили и войну, и позор». Однако вряд ли мировые лидеры вновь допустят такое унижение. Провал мирного процесса означает кроме всего прочего, что Россия в принципе недоговороспособна. Невозможно договариваться с тем, кто нарушает договоренности на следующий день.
Фактически украинский кризис знаменовал развал существовавшего мирового порядка. Путин воюет не за несколько районов депрессивных областей Донбасса. Он воюет за право сидеть за одним столом с лидерами «великих держав» и чертить новые границы. Но это тупиковый путь. Ибо, даже если бы западные страны захотели уступить Путину, сделать это невозможно: давно нет того стола, за которым так хочется сидеть главному российскому начальнику.
Запад пока находится в растерянности: санкции явно не заставят Путина изменить политику, договариваться с ним не о чем, воевать с ядерной державой невозможно. Если экстраполировать годы предыдущей холодной войны на нынешнюю, подозреваю, мы находимся где-то в конце 40-х. Впереди война в Корее, Карибский кризис, Вьетнам, Афганистан. В каком-то из посольств уже пишется «длинная телеграмма», которая станет основой для выработки новых правил противостояния. Появятся новые Рейган и Тэтчер, чтобы воплощать их в жизнь. Россию же ждет незавидная роль сырьевого придатка Китая. Одно утешает — в современном мире время сжимается. Глядишь, этот путь в тупик займет меньше полувека.
Источник:
"Ежедневный журнал", 20 февраля 2015,
