25.01.2006 | Ворчалки о языке

Личная фурия

О персонах и персоналиях

Меня поразила сказанная во время одной из недавних реорганизаций правительства фраза: "Ответственность министров будет персонифицирована". Понятно, что имелась в виду личная, или персональная, ответственность министров. Но реально сказано в этой фразе нечто другое. Персонификация – это то же самое, что олицетворение, то есть представление какой-либо абстракции в виде человеческого существа. Например, помните чеховского человека с молоточком из рассказа "Крыжовник"? Такой человек с молоточком должен быть у каждого счастливого человека и напоминать ему, что не все вокруг счастливы и что счастье не вечно. Вот это и есть персонификация. Человек с молоточком олицетворяет для Чехова совесть. Или вот Статуя свободы – свобода персонифицирована, представлена в виде женщины. В классической книге выдающегося нидерландского историка и культуролога Иохана Хейзинги "Homo ludens" сказано: "Как только эффект образного выражения в описании состояния или события создается с помощью терминов мимоидущей жизни, мы вступаем на путь персонификации. Олицетворение бестелесного или безжизненного - душа всякого мифотворчества и почти всякой поэзии".

Так что же такое персонифицированная ответственность? Так и видишь министров, вокруг которых толпятся эдакие мойры – греческие богини судьбы. Или лучше римские фурии – богини мести, кары, мучительницы душ в аду. У каждого министра своя фурия – персонифицированная ответственность. Интересно только, как это можно устроить?

Или, пожалуй, не так. У мрачного символиста Федора Сологуба в романе "Мелкий бес" есть такой персонаж – недотыкомка, которая бегает под стульями, воплощение ужаса жизни. Вот, пожалуй, персонифицированная ответственность министров – это такая серая недотыкомка в чиновничьем костюме, которая бегает под стульями и расшатывает кресло под министром. Чтоб ему служба медом не казалась.

Вспомним уж заодно еще один шедевр современного русского языка, связанный с латинским словом "персона". Всем, наверное, приходилось слышать такую формулу: "Ну а теперь давайте по персоналиям" (то есть "обсудим конкретных людей"). Вообще-то, слово "персоналия" – это само по себе латинское множественное число. Это то, что касается лично каких-то людей, в частности раздел юбилейных статей и некрологов в журналах. Но появилось и слово "персоналии", которое все чаще употребляется просто в значении "персоны". Например, в книге Андрея Константинова "Бандитский Петербург" читаем: "Наверное, все дело в персоналиях, в конкретных людях, которые выполняют ту или иную работу".

Так что получается, что сами министры – это персоналии, а ответственность у них персонифицирована. Чего же от них тогда и ждать?