20.01.2006 | Кино

Десятая рота

Триллер, которым движет тоска

В прокат вышел “Солдатский Декамерон” режиссера Андрея Прошкина. Младший Прошкин, представитель неожиданно заявившей о себе одаренной режиссерской генерации сыновей талантливых пап (напомним о Германе-мл., Хржановском-мл. и др.), сделал картину, которую можно назвать традиционной. Как ни странно, уже это резко выделяет ее из отечественной кинопродукции.

У нас снимают либо так называемые блокбастеры, либо фильмы не столь масштабные, но тоже силящиеся одолеть кассу, либо — редко — совсем уже арт-хаус. “Солдатский Декамерон” в лучшем варианте советское кино. Эмоциональное, детальное, психологическое, одновременно грустное и смешное, скромное, даже камерное, очень атмосферное.

Жанрово в нем смыкаются драма, комедия и триллер — да-да, это, между прочим, то, что называют интересным кино. Именно такое на новорусских кинопросторах — редкость.

Место действия — гарнизон: классическая, между прочим, почва для русской литературы. Год, хотя дела недавние, новейшая публика не угадает, пусть из случайных телевизоров доносятся обрывки фраз: Дудаев, его оппозиция, ее атаки на Грозный и наши опровержения того, что в атаках участвовали российские части. Значит, 1994-й. Гарнизон между тем черт его знает где расположен. Тоска, которая правит им, неописуема. Находящиеся в части офицеры, их жены, их дочери, их солдаты ощущают жутчайшую бессмыслицу всего и вся.

Бессмыслица в равной мере порождает тоску, сумасшествие бывших афганцев, аутизм их жен, поиски отдушин в виде влюбленностей, измен и бурных сюрреалистических снов об эротических радостях, жажду которых в рядовых не заглушить никаким бромом, а также анекдотические глупости и суеверия, которым в равной степени подвластны и рядовые, и высмеивающие их за дикость офицеры.

Все верят, что вокруг части бродит призрак солдата-татарина, повесившегося от несчастной любви. На поиски и изничтожение смущающего умы призрака (смущающего хуже, чем Тень Отца Гамлета: служивые под угрозой дисбата отказываются идти в караул!) отправляется группа добровольцев. Она использует свой особый статус, чтобы пройтись — якобы для опроса свидетелей — по всем гарнизонным потаскушкам и магазинам, где имеется портвейн. Эстетическим принципом, наиболее точно выражающим ситуацию, становится абсурд.

Отдельно отметим диалоги. “Тот мусульман — и этот мусульман! — И что? Логики не вижу!” “Пришли мне фотографию в купальнике — повешу у себя на умывальнике”. Или: диспут двух сестер — соперниц в борьбе за одного и того же дембеля: “У тебя с ним что было? — Первый раз пришел с вином и шоколадкой, второй — в кальсонах и с яблоком”.

“Солдатский Декамерон” — триллер, чьи главные движущие силы — тоска и уродство. А ведь это мини-открытие в жанровых поисках! Печорины породнились в этом фильме с Чонкиными, а еще прежде с чеховским мужиком, который свинчивал с железнодорожных путей гайки, столь удобные в качестве грузил для рыбной ловли.

Прошкин-младший снял фильм о быте того — очередного в России — потерянного поколения начала 90-х, которое особенно трагически проявилось среди военных. Этот быт у нас еще, как ни странно, никто не показывал и не анализировал. Удивительно чутье Прошкина-мл. — успешного по всем признакам сына московского знаменитого режиссера — к провинциальной жизни и ее отчаянью. Из воинской части “Солдатского Декамерона” все рвутся уже потому, что в ней никогда ничего путного не произойдет. Все рвутся вон, хотя, строго говоря, ничего совсем уже плохого там не происходит. Но все точно так же знают, что ничто ждет их везде — даже если они доберутся до статуи Медного всадника. Потому все, по крайней мере мужчины, принимают известие о том, что “наши” вошли в Чечню и часть должна срочно перемещаться туда же, с радостью! Перемены! Мы ждем перемен! На том и фильму конец.

Источник: Ведомости, №225 (1506), 30.11.2005,