12.03.2013 | Наука

Кандидат наук? Не пи-эйч-ди!

Практика «заказных» диссертаций грозит обесценить российские ученые степени

Если бы Андрей Андриянов не существовал, его следовало бы выдумать. Скандал вокруг назначения директором легендарной школы мальчика из кремлевской политобслуги неожиданно высветил крупную общественную проблему. Теперь мы знаем гораздо больше и о методах изготовления диссертаций на заказ, и о масштабах этого теневого бизнеса.

Он, собственно, не такой уж и теневой. На запрос «диссертация на заказ» Яндекс вылает семь миллионов ссылок – и можно не сомневаться, что рекламных объявлений среди них гораздо больше, чем разоблачительных статей. Оценить спрос на эти услуги несколько труднее, но ясно, что речь идет о массовом явлении.

На наших глазах ученая степень из квалификационного свидетельства профессионального исследователя превращается в чисто статусный атрибут.

Век назад пропуском в образованное общество и социальной лицензией на «чистую», нефизическую работу служило среднее образование, а высшее было своего рода знаком отличия. Превращение среднего образования во всеобщее и обязательное сместило эту шкалу на ступеньку вверх. Теперь уже высшее образование стало необходимым минимумом, а роль знака избранности автоматически досталась ученой степени.

Проблема в том, что ее нельзя быстренько получить на каких-нибудь ускоренных курсах. Процедура ее присвоения, довольно сложная и чрезвычайно консервативная, включает в себя не только публичное представление самостоятельного исследования, но и ряд предварительных публикаций по теме в профессиональной прессе. На что у сановных соискателей нет ни времени, ни желания, ни необходимых умений.

Ответом на этот запрос и стала индустрия заказных диссертаций. И как всякой индустрии, ей пришлось искать компромисс между потребительскими свойствами продукта и технологичностью его производства.

Сегодня многие удивляются: ну зачем же было так халтурить и подставлять клиентов, давая ссылки на несуществующие публикации? Неужели нельзя было честно разместить в тех же вестниках провинциальных университетов пару-тройку наукообразных статей? Можно, конечно, но во-первых, их надо было еще состряпать, т. е затратить время и какой-никакой труд. А главное – в подобных изданиях публикации могут ждать выхода годами. А заказчику диссертация нужна в сжатые сроки.

Теми же соображениями продиктован и выбор изданий – таких, чтобы имелись далеко не в каждой библиотеке и вообще были не слишком популярны за пределами своих университетов, но при этом входили бы в список ВАК. Ну и, наконец, при строгом соблюдении формы научной работы «продукт» должен быть лишен не только какой-либо научной новизны, но и вообще содержательных высказываний. Чтобы никто из реальных ученых случайно не заинтересовался и не пошел по ссылкам.

И в самом деле, кабы не скандал – кто бы стал читать пассажи типа «Студенческая среда представляет собой огромный потенциал творческой интеллектуальной энергии, где наиболее заметно проявляется креативность, энергичность, социальная активность молодых людей»? Не удивительно, что некоторые такие вершины научной мысли не только кочуют из одного ритуального текста в другой, но порой повторяются по два-три раза в одном и том же опусе.

Эта особенность «продукта» может показаться смягчающим обстоятельством для его заказчиков и исполнителей.

Да, конечно, заказные диссертации – это неэтично, это нарушает честную конкупенцию кадров и т. д. и т. п., но собственно науке вреда они как будто бы и не приносят – именно потому, что их никто не читает.

Да и сами их обладатели в науке, скорее всего, работать не будут. Это вам не Джеймс Вайкери, навсегда поселивший в массовом сознании миф об «эффекте 25-го кадра». Не «повелитель данных» Дидерик Стапель, неизменно находивший «фактические подтверждения» для психологических гипотез, соответствующих социально-политической конъюнктуре.

Но с таким же успехом фальшивомонетчик может сказать, что напечатанные им красивые бумажки ни у кого ничего не отнимают и не наносят ущерба ничьему здоровью. Обилие липовых кандидатов и докторов неизбежно ведет к дискредитации самих российских научных степеней. Уже сейчас некоторые российские ученые, работающие на Западе, говорят, что к приставке PhD («доктор философии», что традиционно соответствует нашей степени кандидата) перед их именем конторы все чаще добавляют примечание (Russian). Дескать, кто его знает, этого русского, насколько он на самом деле пи-эйч-ди...

Я уже слышу возмущенные голоса: да на себя бы посмотрели! У них там министров на том же самом ловят!

В самом деле, тяга к ученым степеням присуща не только российскому начальству. И я не берусь оценить, сколько заказных диссертаций производится в Европе или США. Но некоторая разница заметна даже без специальных исследований:

в Европе министр, в диссертации которого нашли плагиат, тут же лишается и степени, и должности, и перспектив дальнейшей карьеры. У нас же человек может быть назначен министром уже после того, как его публично уличили в плагиате и научной безграмотности, – как, например, ныне действующий министр культуры РФ Владимир Мединский.

 

Источник: «Наука в фокусе» № 2, 2013,