США, 2012
05.10.2012 | Кино
Секс, наркотики и интеллектуалыЗнаменитый режиссер Вальтер Саллеш с подачи Копполы экранизировал главный роман эпохи битников «На дороге» Джека Керуака
Вышедший вчера фильм «На дороге» (роман-первоисточник в России обычно переводят как «В дороге») был участником конкурсной программы Каннского фестиваля, что само по себе знак признания. Странно, что роман Джека Керуака, опубликованный в 1957 году, экранизирован лишь сейчас. Но так сложилось.
Права на экранизацию приобрел — как продюсер — Фрэнсис Форд Коппола. В разные годы он предлагал взяться за постановку Годару и Гасу Ван Сенту. Но в итоге доверился бразильцу Вальтеру Саллешу, зарекомендовавшему себя мастером жанра роуд мувиз — фильмов о дороге — после «Центрального вокзала» и «Че Гевары: дневника мотоциклиста».
О чем это. О путешествиях по Америке на рубеже 1950-х, которые в компании разных людей предпринимает начинающий писатель Сал Парадайз. Под вымышленными именами выведены все основные творцы поколения, которое впоследствии назвали битниками. Сал — это сам Керуак. Карло Маркс — Аллен Гинзберг, чья легендарная поэма «Вопль» (или же «Вой») тоже недавно была экранизирована. Старый Буйвол Ли — Уильям Берроуз (на роль монстра литературы Саллеш позвал монстра кино Вигго Мортенсена). Дин Мориарти — это Нил Кессиди, который почти ничего не сотворил, кроме многочисленных детей, но так впечатлил современников, что его упоминали в своих сочинениях не только Керуак и Гинзберг, но и Хантер С. Томпсон, Кен Кизи, Том Вулф, Чарлз Буковски, а песни о нем слагали The Grateful Dead и King Crimson.
Суть фильма — нонконформистское стремление к свободе и та цена, которую за это стремление приходится заплатить. Цена — безденежье, бездомье, зачастую безответственность (особенно по отношению к женщинам), стимуляция себя алкоголем и наркотиками, саморазрушение, в подтексте — ранняя смерть, которой в итоге не избежали ни Керуак, ни Кессиди.
Странности. Обычно в кинорубрике «МН» после представления фильма мы говорим о том, что в нем хорошего. Но в данном случае уместно начать со странностей. Не вижу нелепостей в том, что из всех путешествий, которые совершает герой романа «В дороге» Сал, то бишь Керуак, режиссер Саллеш сосредоточился прежде всего на тех, где ему сопутствует Дин — Кессиди. Не сократи Саллеш роман, сюжет фильма не выстроился бы. Можно простить фильму и то, что он напоминает так называемый роман воспитания — рассказ о взрослении и саморазвитии человека, а тянущийся к народу Сал–Керуак временами похож на прежнего героя Саллеша — молодого Че Гевару; разве что с сексом в отличие от команданте Че он в глубоко личных отношениях.
Но это мелочи на фоне гигантского количества отсебятины. В какой-то кинопередаче по ТВ заявили, будто экранизация точно следует за романом. Ой ли? Считается некорректным тупо сопоставлять книгу и ее воплощение на экране, поскольку кино и литература живут по разным законам. Но когда абсолютно все ударные эпизоды фильма, особенно связанные с сексом, придуманы Саллешем и его сценаристом, это все-таки удивляет. В книге нет гомосексуальной страсти Карло Маркса к Дину. Нет монолога Дина о том, как он пытался покончить с собой, вдруг переходящего в веселое воспоминание о крутой сексуальной оргии. Нет сцены, как Дин становится проституткой и ради необходимой для путешествия двадцатки трахает немолодого гея. Нет эпизода, когда подруга Дина Мерилу оказывает ему оральную услугу, пока тот гонит автомобиль. Нет романтической ночи между Мерилу и Салом в Сан-Франциско — в романе она плевать на него хотела. Забавно и то, что в фильме слишком много Пруста. Причем одной-единственной книги «По направлению к Свану», которую персонажи все годы путешествий возят с собой как тотем, но, судя по всему, никак не могут одолеть — у Керуака Пруст упоминается лишь в финале.
Девичий парадокс Популярность фильму «На дороге» уже сейчас отчасти обеспечило то, что главную девичью роль в нем — любовницы Дина Мерилу — сыграла Кристен Стюарт. Эта девушка уже снималась в серьезном кино, в частности в роли дочери Джоди Фостер в триллере Дэвида Финчера начала 2000-х «Комната страха». Но ее поклонники считают, что «На дороге» — ее первая истинно неканоническая работа. Догадываетесь, какие считаются каноническими? Ее роли в вампирской саге «Сумерки». Ваш покорный слуга, кажется, единственный кинокритик на свете, который, поглядев трейлеры, решил не смотреть ни одной серии «Сумерек».
Да, часть отсебятины основывается на реальных фактах из жизни тех, кто описан Керуаком (но взятых не из романа «В дороге»). Между Кессиди и Гинзбергом действительно существовали особые взаимоотношения, при том что Кессиди был одновременно жутким бабником. Но все же выходит, что фильм дополняет роман с единственной целью сыграть на публику.
Что в этом хорошего. Зато, как ни придирайся, смотреть фильм интересно. И, что ни говорите, а все-таки он дает представление о поколении битников, которое нынешней молодой публике почти неизвестно (кроме разве что Берроуза). Ведь представители этого поколения всегда оставались маргиналами, и читать тот же роман Керуака «В дороге» непросто (стиль-то разговорный, но сюжета, считай, нет. Да, не Пруст. И не — тоже упоминаемый в фильме — Джойс. Но от этого не легче).
Между тем без этого поколения не было бы контркультуры конца 60-х, вообще 60-х с их массовым раскрепощением, свободной любовью и антивоенными манифестациями, не родилась бы молодежная культура, даже Голливуд — и тот не сделал бы в 60–70-е ставку на молодых актеров и режиссеров. Без этого поколения современные молодые люди во всем цивилизованном мире были бы какими-то иными.
Это о прошлом. Теперь о будущем. То, что во всем мире по-разным причинам происходят ограничения свободы (где-то из-за угрозы терроризма, где-то из-за того, что власть, чтобы удержать трон, закручивает гайки, опасаясь прежде всего развитой свободной молодежи), говорит о том, что нас вскоре ожидает массовое появление молодых интеллектуалов, которые, как Керуак, его друзья и персонажи, просто забьют на это общество и даже перед угрозой безденежья предпочтут волю во всех ее возможных проявлениях.
Наш вариант рекламного слогана. Дорога дарит ощущение свободы. В дорогу!
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.