07.11.2012 | Кино

Зуд седьмого года брака

Кирилл Серебренников сделал картину о том, к чему приводят измены

На «Измену» Кирилла Серебренникова стоит пойти уже ради имени режиссера. Серебренников — один из самых непредсказуемых и авторитетных театральных и кинопостановщиков поколения 30–40-летних.

В кино, в частности, сделал такие известные фильмы, как «Изображая жертву» и «Юрьев день». Кроме того, «Измену» оценили в мире. Картина была участницей конкурсной программы Венецианского фестиваля, входящего в тройку ведущих европейских наряду с Каннским и Берлинским. Что же в ней такого примечательного?

О чем это. О том, как один симпатичный и вполне молодой мужчина, проходя диспансеризацию, пришел сделать кардиограмму, и женщина-врач, незнакомая и тоже еще молодая, вдруг сказала неожиданное: муж мне изменяет, он изменяет мне с вашей женой.

Мужчина воспринимает это как бред, но темное сомнение западает ему в сердце. Он решает дождаться врача после работы. Та не жаждет продолжать разговор, уезжает на маршрутке. Тут-то происходит еще одна — страшная — странность. Едва мужчина покидает остановку, как слышит грохот: туда, где он только что стоял, врезался автомобиль. Кровь, погибшие.

Вечером мужчина особенно внимательно всматривается в лицо жены, пытается обнаружить намеки на неверность — и полностью убеждается в том, что врач его обманула. О чем спешит ей радостно сообщить. Но та, не меняя застывшего выражения лица, проводит для него экскурсию: вот у этой скульптуры в парке они обычно встречаются. На этой скамейке целуются. Потом снимают номер вот в этой гостинице — всегда один и тот же. Мужчина бродит за ней завороженный. Подозрения становятся для него наркотиком.

Эти первые двадцать-тридцать минут, когда ничего неясно, лучшие в фильме. Сами по себе взгляды, интонации в эти минуты — чистый триллер: Хичкок пополам с Антониони. Вообще-то склоняешься к версии (слава богу, я перед просмотром не читал рекламу фильма), что Она (врач) все Ему наплела (в фильме они и фигурируют, как Он и Она) — наплела первому встречному, чтобы перекинуть на него часть боли. Но она столь долго носила ее в себе, что боль превратилась в темную силу, породила вокруг нее мертвое поле. Приходит мысль, что есть связь между этим ее полем и страшной аварией на остановке. И уж точно темень начинает деформировать душу мужчины.

И вы знаете, по мне, было бы гораздо интереснее, а для фильма умнее, если бы она наврала. Сколько можно было бы ожидать нетривиальных ходов! «Измена» — редкий случай фильма, который после первых двадцати минут, ничего в них не меняя, можно было повести по иному, более извилистому пути. Но Серебренников и его соавтор сценария Наталья Назарова предпочли путь прямой.

Что в этом хорошего. Прежде чем сказать, какой именно путь, отмечу стилевое достоинство фильма, помогающее понять его суть. Серебренников сделал этакое среднеевропейское кино. Единственная российская примета — ставшая типичной для нашей жизни авария на остановке, стоящей на типично грязном для нашей предзимней погоды тротуаре. Все остальные детали фильма: пейзажи парков, убранства квартир, причудливая архитектурная форма гостиницы — вневременные и вненациональные. На основные роли Серебренников пригласил иностранцев: немку, македонца, латышей. Есть, впрочем, и наши актеры, но тоже словно бы с «ненашими» лицами. Ход понятен. Серебренников желал лишить фильм национальных черт, чтобы стало ясно, что его тема — тема измены — универсальная и вечная.

Новый декалог Серебренников говорит, что, возможно, затеет цикл картин о человеческих чувствах. «Измена» в таком случае может нечаянно оказаться чем-то вроде пилота большого киносериала. Успехов Серебренникову, но все же заметим, что такие замыслы опасны. Режиссеры, которые мыслят циклами и при этом способны выдержать все фильмы на одинаково высоком уровне, не делая какие-то из них для галочки (поскольку цикл требует развить и закрыть некие определенные темы) — огромная редкость. Самый известный из них — Кшиштоф Кесьлевский, снявший трилогию «Три цвета: синий, белый, красный», «Декалог» (понятно, что 10-серийный) и написавший сценарии к еще одной трилогии «Рай», «Чистилище», «Ад» (первый и третий из них экранизировали после смерти Кесьлевского Том Тыквер и Данис Танович). Серебренников должен понимать, что ему придется конкурировать с самим Кесьлевским.

Странности. Беда, однако, в том, что того удовольствия, которое лично я получил от «Измены» в первые тридцать минут, вы можете и не обрести. Поскольку никакой загадки (наврала не наврала?) для вас не будет. Ведь зачин фильма, сочиненный и разглашенный самими его авторами, выложен на всех киносайтах и на интернет-страницах кинотеатров, где фильм идет: «Двое случайных знакомых узнают о том, что их супруги являются любовниками». Тьфу ты!... Стоило мучиться-гадать…

Как только из фильма исчезает тайна, следить за его перипетиями становится менее интересно. Правда, возникает другая загадка: изменщики вдруг погибают прямо во время любовных объятий (тут уже я, извините, кое-что выдаю, но как иначе анализировать смысл фильма?), и возникает сомнение, не приложили ли руку к их смерти обманутые Он и Она? Серебренников, кстати, рассказывает в интервью, что стимулом к написанию сценария послужила реальная американская история, когда двое обманутых супругов убили тех, кто их обманывал.

В итоге мужчина, Он, действительно идет к следователю и пытается доказать, будто произошло убийство, и убийца — Он. Но следователь быстро понимает, что Он себя оговаривает. Можно трактовать ситуацию так, что Он испытывает чувство вины за гибель жены. Возможно, он считает, что ее с любовником каким-то образом сгубила та тьма, порожденная подозрениями и ревностью, которая овладела его душой. Между тем свою жену, несмотря на измену, Он продолжал сильно любить (так что «Измена» — фильм еще и о любви). А вот Она на похороны неверного супруга пришла пусть и в черной, но прозрачной блузке без лифчика. Она в отличие от Него хотела отомстить — и отомстила. Вот она точно как-то исподволь способствовала гибели неверных любовников. Ведьма — она и есть ведьма.

Тут бы фильму и поставить точку.

Еще большие странности. Но «Измена» ее не ставит и, похоже, я могу пойти и умыться всеми своими трактовками, потому что фильм куда более непритязателен. Когда кажется, что он уже завершился, все сказано и добавить нечего, начинается его вторая, не менее короткая часть — зеркальное отображение первой, где уже Он и Она становятся… Молчу! Каждая из сцен этой второй части выглядит финальной. Но за ней следует еще одна финальная. Таких финалов у фильма штук десять. Последний из них наконец-то доносит идею, ради которой все и было затеяно: измена — это плохо. Измена — губит. Однако, открытие.

Наш вариант рекламного слогана. Бойтесь тех, кому изменяете. И слишком назидательных режиссеров.

Источник: Московские новости, № 398 (398), 1 ноября 2012,