20.06.2012 | Кино

Резервация ЛГБТ

Стоит ли жюри сексменьшинств присуждать свои особые призы на главных кинофестивалях

Среди призов недавнего Каннского фестиваля не все разглядели особую «пальмовую ветвь», которой удостоился Ксавье Долан — 23-летний канадец, один из самых одаренных режиссеров современности, автор уже трех картин, имеющих своих горячих поклонников и у нас (я среди них). Его лента Laurence Anyways — «В любом случае, Лоуренс» — получила Queer Palm за лучшее освещение в кино ЛГБТ-темы.

Queer — это не только странный и причудливый, но и один из синонимов слова «гей». Насколько понимаю, queer считалось оскорбительным и до сих пор именно так трактуется многими словарями, но сейчас узаконено сообществом ЛГБТ (Lesbian-Gay-Bisexual-Transgender). Короче, Долан получил приз неофициального жюри сексменьшинств. В Канне оно возникло недавно и существует на обочине фестиваля. В Берлине же жюри сексменьшинств «Тедди» — один из фирменных знаков фестиваля, давно и всеми уважаемый орган, выпускающий свой отдельный каталог, где выделены все фильмы, затрагивающие «Тедди»-тему. Их всегда много, несколько десятков: отборщики Берлинале учитывают запросы жюри сексменьшинств.

Рискну высказать мысль, за которую меня окатят волной критики. Наличие такого жюри на крупнейших фестивалях мира неразумно — и даже опасно для наиболее талантливых режиссеров (таких как Долан).

Одно дело — фестивали ЛГБТ-фильмов. Кино, киноманство, киноманифесты, кинодвижения — едва ли не самая вольная штука на свете. Каких только фестивалей на свете не бывало: трех континентов (Азии — Африки — Латинской Америки), немого кино, молодого, полуподпольного, эротического, экологического, правозащитного, православного, мусульманского, франкофонного, феминистского, документального, фантастического, левобережного, правобережного, фестивалей хорроров и триллеров, комедий, фильмов, снятых на мобильные телефоны. Разумеется, полно и ЛГБТ-фестивалей.

Стыд и позор, что власти Кемерова под давлением ультраправых только что сорвали III правозащитный ЛГБТ-фестиваль «Бок о бок». Но если всерьез, то это говорит о том, что в России невозможна свобода совести. Вот в Тель-Авиве с 9 по 16 июня пройдет уже 7-й фестиваль ЛГБТ-фильмов TLVFest 2012, хотя, полагаю, там тоже есть ультраправые.

Но особое секс-жюри на главных фестивалях мира, руководствующееся единственным принципом: увидел близкую себе сцену или тему и говоришь: ага, наш фильм, хороший!.. Давайте тогда создавать и другое жюри, которое будет награждать фильмы за лучшее изображение китайцев (все-таки самая многочисленная пока нация на свете), или киллеров, или бедных, или (почему бы нет?) за лучший образ воды на экране — не важно, показаны ли океаны, моря, реки, ручьи, озера, болота, лужи или плавательные бассейны, вода в стакане и из-под крана.

Такое жюри выгодно лишь тем представителям ЛГБТ, которые рассматривают его как вызов, политическую акцию, как пропаганду своего движения.

И тем кинематографистам, которые ставят своей задачей создание именно ЛГБТ-фильмов и не стремятся прославиться за пределами своей тусовки. Но фактически это жюри загоняет фильмы, в которых хоть как-то затрагиваются проблемы сексменьшинств, в гетто, резервацию. Тем более что это жюри не зовут ведь в свои ряды (что мне казалось бы логичным) представителей иной ориентации — авторитетных кинематографистов или киноэкспертов, которые бы судили предложенные фильмы по законам киноискусства.

Выходит так, что есть просто кино (настоящее кино) и есть некое ЛГБТ-кино. Но тогда это второе не кино, а закрытая вечеринка. Фактически своими призами на больших фестивалях жюри сексменьшинств если не опускает отмеченные им фильмы (в тюремном значении термина), то значительно принижает их значение. Делает их фактом не искусства, а местечковых интересов. Чем-то сродни футбольному турниру любительских команд. Словно бы эти фильмы могут рассматриваться и котироваться лишь в соответствующем контексте. Представьте (существуй такие призы в свое время), что награду за лучший фильм на ЛГБТ-тематику получил бы Висконти за «Смерть в Венеции». Да он бы, наверное, при всем своем многовековом аристократизме, разъярился и всех поубивал!

Вообще вам важно, какой ориентации человек? Для меня это, например, десятое дело. Для меня важно — честный он или вор, добрый или сволочь, друг он мне или враг, можно ему доверять или нет, а что касается искусства, то талантливое кино он делает (не важно, на какую тему) или бесталанное. А с кем он спит и каким образом — это его частные проблемы.

В итоге же мы иногда получаем в случае с ЛГБТ-кино чистейший кич. Давно искал случай процитировать Милана Кундеру, который в «Невыносимой легкости бытия» перечислил виды кича: католический, протестантский, иудейский, коммунистический, фашистский, демократический, феминистский, европейский, американский, национальный, интернациональный…

Добавлю: голливудский, фестивальный, гомосексуальный.

О том, что ЛГБТ-кич уже возник, можно судить по Берлинале, где при наличии «Тедди» и особого спроса со стороны отборщиков на фильмы для «Тедди» дело уже доходило до маразма. Например, там как-то в авторитетнейшей программе «Панорама» показали документальный фильм «Московская гордость» нашего режиссера солидного возраста, имя которого не стану упоминать. Потому что он ноль. В 70-е он делал пропагандистские ролики для Советской Армии (это и есть вся его кинобиография), а тут вдруг сподобился снять разоблачительную картину про то, как московские власти боролись с гей-парадом. Власти властями, но фильм настолько бездарен, а режиссер настолько не понимал, какие акценты и где расставлять, что любой нейтральный человек проникнется после просмотра нелюбовью к сексменьшинствам. Но отборщики фестиваля, увлекшись важной и нужной темой, этого не заметили.

Короче, это все не кино, ребята, а политика. И печальнее всего, что страдают в итоге истинные таланты.

Я, собственно, о Долане. Его фильм «В любом случае, Лоуренс» не только о том, как человек в 35 лет признается своей невесте, что он трансвестит и больше не может оставаться в чужом теле (при этом они страстно любят друг друга). Он еще и о старении, о смерти — и в этом, кстати, перекликается с упомянутой «Смертью в Венеции». Он изумительно передает атмосферу рубежа 80-90-х, которую Долан вообще, по идее, не должен знать, поскольку тогда лишь родился.

Долан — режиссер, фильмы которого должна смотреть новая молодая аудитория вне зависимости от ориентации. Но призы сексменьшинств фактически выпихивают его в маргиналы, в представители гей-тусовки. Мне кажется, что в 90-е один нынешний мэтр уже пережил подобную ситуацию и преодолел ее с невероятным трудом. Имя этого мэтра — Гас Ван Сент, которого гей-коммуна после его первых картин настолько цепко прибрала к рукам, что он, пытаясь расширить границы творчества, ринулся в конце 90-х в политкорректный мейнстрим (до сих пор ненавижу его «оскароносный» фильм «Умница Уилл Хантинг»). И только в 2000-е Ван Сент наконец сумел обрести себя. Тут-то стало ясно, что он режиссер со своей темой: молодость и смерть. Он и сейчас может снять фильм про известную личность в истории гей-движения («Харви Милк»), но он творит именно кино. Чувствуется, что он освободился, более независим от мнения своей коммуны. Не зря именно Ван Сент — один из самых радикальных экспериментаторов в современном кино: почти каждый фильм выстроен словно бы с нуля, с особыми операторскими изысками, дизайнерскими ходами, у каждого свой ритм etc.

Есть, конечно, и другие примеры — Альмодовара или Озона, которые без видимых усилий перешли от гейской тематики к универсальной, спокойно, когда хочется, возвращаясь к гейской. Но они европейцы. В Европе режиссеру легче. Он — автор, хозяин, идол. Пред ним трепещут.

Долану, боюсь, предстоит пройти путь Ван Сента.

Источник: Московские новости, 7 июня 2012,