08.02.2012 | Кино

Живительная кома

Выходящие на экраны «Потомки» Александра Пэйна прямо-таки образец драмы, получающей «Оскаров»

Режиссер Александр Пэйн после фильмов «О Шмидте» и «На обочине» обрел славу одного из самых авторских киношников в Америке. Его «Потомки», вышедшие у нас  у нас 19 января, получили «Золотые глобусы» за лучшую драму года и лучшую мужскую роль (которую исполнил Джордж Клуни), попали в пятерку претендентов британской кинотелеакадемии BAFTA на звание лучшего фильма 2011-го и наверняка окажутся одним из фаворитов «Оскара».

Но после просмотра не покидает ощущение, что фильм стерильный, а чувства и проблемы его героев просчитаны компьютером.

«Потомки», снятые по восторженно принятому в Америке одноименному роману Кауи Харт Хеммингс, — это фильм об успешном гавайском юристе, главе клана местных аристократов, в жилах которых течет кровь как британцев, так и туземных (простите за неполиткорректность) кронпринцев. Юрист — очень честный — озабочен тем, что его клан, с некоторых пор именуемый фондом, по какому-то непонятному для нас закону обязан продать огромный кусок прибрежной природы с ее заливами, горами, закатами и прибоями, принадлежащий клану уже полтора столетия. Кажется, он обязан продать его потому, что не осваивает. Но осваивать — означает не только губить природу, но и пренебрегать интересами коренных гавайцев (те, конечно, заинтересованы получить работу при освоении, но в общем, все непросто).

Параллельно у юриста, которого и изображает Клуни, возникает новая проблема. Его жена, ведшая вольный образ жизни, упала во время очередной морской прогулки с катера и теперь пребывает в коме, из которой, как быстро выяснится, выкарабкаться не сумеет. Юрист из-за занятости не был особенно внимателен к жене, а тут на него сваливаются дочери десяти и 17 лет, с которыми у него тоже нет контакта. Да еще оказывается, что жена, которая в коме, ему с кем-то изменяла и намеревалась подать на развод. Уф.

В соответствии с модой, перенятой у Запада, оригинальный роман Кауи Харт Хеммингс оперативно издан у нас к премьере фильма. На обложке книги — физиономия не кого-нибудь, а того самого Клуни. Зарабатывают и издатель, и владелец прав на кинопрокат.

И все, казалось бы, хорошо. Но ощущения донельзя странные. Холодные. Чушь какая-то: пластмассовая, силиконовая. «Потомки» (речь о фильме, роман пусть рецензируют литературные критики) прямо-таки пример того, что считается в Америке серьезной драмой о людских проблемах и переживаниях.

Но принять такую драму в России с ее Чеховым за серьезную (в данном случае на ум приходит именно Чехов, и не только из-за продажи вишневого сада) все еще трудно.

Главный вывод после фильма вот какой: правило номер один для впадающего в кому, если он (в «Потомках» — она) не законченный эгоист и сколько-нибудь заботится о родных и близких, — это впасть в кому вовремя. В то самое вовремя, когда конфликты внутри семьи и противоречия в душе каждого из ее членов достигли пика, но еще не привели к отчаянию и прочим глупостям в виде публичных скандалов и обрушения собственной карьеры.

Тогда кома одного из членов семьи — мы говорим о матери — истинно живительна для всех остальных. Не впади жена в кому, муж (в данном случае с поседевшей головой 50-летнего Клуни) многого в жизни не узнал бы (в том числе о собственной жене), не наладил бы отношения с дочерьми, не принял бы единственно правильного решения по многомиллионному финансовому вопросу, важному для благополучия всего гавайского народа. Не впади мать в кому, дочери не наладили бы отношения с отцом и друг с дружкой и не уселись бы все втроем (третий — отец, вестимо) на одном диване, под одним покрывалом и передаваемым из рук в руки мороженым смотреть в оптимистическом финале один общий телевизор.

Беда в том, что (видимо, ощущая стерильность картины и ее, выразимся так, электронный пафос) режиссер Александр Пэйн пытался смикшировать его с помощью юмора, в том числе по всем внешним признакам некорректного. Пэйн включает в сюжет мальчика-тупицу, но (слаб режиссер, не может противостоять нормам тупой политкорректности) в итоге делает его хорошим оборотнем: мальчиком-умницей и шахматистом (тогда вопрос: отчего мальчик действительно выглядит поначалу дебилом, используя соответствующую дебилам лексику?). Заставляет старшую дочь героя напиться, но лишь однажды и случайно, а младшую — выматериться и выдать фразу про порнофильмы, но тоже единственный раз, чтобы мы поверили в реальность происходящего и его диалогов, но ничего плохого — ни-ни! — ни про кого не помыслили.

Пэйн постоянно подчеркивает, что в лице лучших представителей фамилии (а именно отца-Клуни и двух его дочерей — их родственники похуже) обрела себя гармония современного мира, в которой кровь западных цивилизаторов-завоевателей соединилась с кровью древних народов. Мать в финале западные муж и дочери (выдам маленький спойлер — я же сказал, что с самого начала известно: она умрет) хоронят по принципиально местному гавайскому обычаю — развеяв прах по океану и спустив на воду гавайские венки.

Пэйн вообще аккуратен и дотошен во всем, как алхимик. Оттого он и Пэйн, а не Чехов.

Беда по фамилии Клуни

Отдельная реплика про Клуни. Он четко осознал в последние годы, за что может получать актерские призы и оскаровские номинации: за роли, противоречащие его имиджу, — мачо (пусть поседевших), вдруг осознавших, что они совсем не мачо, а, наоборот, круглые дураки, не подозревавшие, что творится у них за спиной. А там им изменяют женщины, причем (вспомните «Мне бы в небо») все как одна на вид не то чтобы супермодели — посмотрите на женщину в «Потомках», пусть та и в коме. Даже такие — и те неверны! Причем предательницы крутят либо крутили романы с совсем уж полными уродами. Клуни жалко. Как же тут не обрести «Оскара»? В этот раз, в случае с «Потомками», он должен получить его точно. Хотя… Впрочем…

Источник: Московские новости, 23 января 2012,