17.12.2005 | Наука

Хозяин травы

Или рыбья участь капибары

Какого размера может быть грызун? Подавляющее большинство представителей этого отряда – мыши, крысы, хомячки, белки – существа мелкие. Есть, конечно, и свои гиганты: большие сурки весят несколько килограммов, дикобразы – до 27, а самые крупные бобры преодолевают и двухпудовую отметку. Но в Южной Америке живет грызун вдвое большего размера: вес взрослых самцов доходит до 63, а по некоторым данным – и до 70 кг. Впервые увидевшие его европейцы поначалу даже не признали в нем грызуна, назвав водосвинкой. Местные же индейцы звали его «капиюва» – «хозяин травы». Несколько искаженный вариант этого слова – «капибара» – стал в конце концов наиболее популярным в мире именем исполинского грызуна.

Правду сказать, самой большой капибара является только среди современной фауны. Она принадлежит к так называемым кавиоморфным грызунам, названным так по самому известному их представителю – морской свинке (по латыни – Cavia).

Эта группа, всегда жившая только в Южной Америке, в геологическом прошлом порождала гигантов размером с носорога. В ту пору в штатном расписании южноамериканских копытных оставалось немало вакансий, которые и заполняли, как могли, эти гигантские «морские свинки». Однако с возникновением Панамского перешейка в пампасы пришли настоящие копытные, и огромные грызуны вымерли – все, кроме капибары.

По облику и повадкам капибары видно, как старательно она осваивает «профессию» крупного травоядного. Ее ноги, конечно, не так длинны и стройны, как у антилоп или лошадей, но уже очень далеки от коротких конечностей грызуна. Она научилась быстро бегать (правда, недолго) и резко прыгать, бросила рытье нор и, как заправское копытное, кочует под открытым небом. Ее дети рождаются не голыми и слепыми, как это принято у грызунов, а зрячими и в шерстке и вскоре уже могут следовать за семьей. Все это очень похоже на примитивных копытных, так что конкистадоры, отнесшие капибару к свиньям, были в каком-то смысле правы.

Однако на лапах у нее все-таки не копыта, а перепонки, указывающие на тесную связь с водой. Она-то и позволила капибаре пережить вторжение настоящих копытных, оказавшись вне конкуренции.

Места обитания капибары – не пампасы, а берега водоемов и переувлажненные, постоянно заливаемые луга. Она не только прекрасно плавает, но, несмотря на внушительные размеры, отлично ныряет и может подолгу оставаться под водой. И ее меню составляет почти исключительно водная растительность.

Жизнь на границе суши и воды имеет важные преимущества. Во-первых, водные растения обычно содержат очень мало механических тканей и легче усваиваются малоэффективной пищеварительной системой начинающего травоядного. Во-вторых, такая жизнь дает возможность прятаться от наземных врагов в воде и наоборот. (Впрочем, у взрослых капибар враги – только ягуар и человек, хотя на детенышей нередко нападают кайманы.) Конечно, у этих выгод есть и оборотная сторона: жесткая привязанность к воде сильно ограничивает территорию, пригодную для проживания. Однако во многих районах Южной Америки, пожалуй, труднее найти сухой луг, чем переувлажненный. Область распространения капибар как раз и совпадает с «влажной» частью континента – от Панамы до северной Аргентины, исключая высокогорную часть Анд и их западные склоны.

Семья капибар тоже больше похожа на небольшое стадо копытных: самец плюс несколько самок, при которых, естественно, состоят дети разных возрастов. В такой группе или возле нее могут жить и подчиненные самцы, не имеющие доступа к самкам (по крайней мере, так считает владелец гарема). Впрочем, нравы в этой «шведской семье» довольно мирные: самцы практически не дерутся, а самки охотно нянчатся со всеми детьми в группе без разбора.

Исключительно покладистый характер капибар отмечали все, кто держал их в неволе: даже взрослые звери легко приручаются, мирно уживаются с прочими домашними животными и обучаются исполнять трюки.

Тем не менее история взаимоотношения капибар с человеком далеко не идиллична. Роли были предопределены: с одной стороны – крупный зверь со вкусным мясом, с другой – охотники, способные преследовать добычу как на суше, так и на воде. Еще в доколумбовы времена человек стал, наряду с ягуаром, главным врагом водосвинки. После прибытия европейцев в Америку охота на капибар усилилась, так как в глазах пришельцев у нее было еще одно достоинство, неведомое индейцам: еще в XVI веке католическая церковь признала их «рыбой», разрешив своим чадам вкушать мясо этих животных в постные дни. К этому времени практика подобных богословско-кулинарных уловок была уже хорошо отработана – в средневековой Европе в «рыбы» попали не только киты и тюлени, но и бобры и даже выдры.

Но настоящая угроза нависла над капибарами, когда в странах, где они живут, стало развиваться интенсивное сельское хозяйство. Фермеры увидели в кротких грызунах вредителей посевов и конкурентов домашней скотине и объявили им неограниченную войну. В ряде районов численность водосвинок сократилась настолько, что позднее там пришлось вводить полный запрет на их промысел.

На самом деле эти обвинения были сплошным недоразумением: как уже говорилось, процветание капибары основано как раз на том, что она сумела уйти от конкуренции с копытными. Ряд ее кормовых угодий – болота, топкие берега и мелководья – для подопечных человека просто недоступны. В других местах, у водоемов с твердым берегом дикие капибары действительно нередко пасутся вместе с домашним скотом, но поедают при этом опять-таки водные растения, мало интересуясь злаками и прочей коровьей едой. По этой же причине она практически не опасна посевам сельскохозяйственных культур – кроме разве что рисовых полей, но их в Южной Америке надо еще найти.

Во второй половине прошлого века скотоводы убедились, что вытеснение капибар практически ничего им не дает. Зато к этому времени в мире сильно увеличился спрос на «нетрадиционные» сорта мяса, в том числе и на мясо капибары.

В 80-е годы в Венесуэле появились первые капибаровые фермы. Идея себя оправдала: разведение капибар не только позволило превратить «бесполезные» болота в продуктивные пастбища, но и оказалось чрезвычайно эффективным – именно потому, что капибара, став крупным травоядным, в значительной мере сохранила репродуктивные привычки грызунов. Самки капибары рожают 2 – 4 (иногда и до 8) детенышей, физиология и климат позволяют им делать это до трех раз в год. Через 15 – 18 месяцев эти детеныши уже сами способны к размножению, а до размера взрослых вырастают еще раньше. Из традиционных домашних животных такой плодовитостью и скоростью роста обладает только свинья, но ее не разводят на пастбищах.

Выращивание капибар позволяет получить с каждого гектара угодий вчетверо больше мяса, чем разведение крупного рогатого скота. Правда, и пасти капибар несколько хлопотнее: там, где они кормятся, часто не проедут ни всадник-гаучо, ни джип, да и электропастуха не поставишь – мокро.

Поэтому капибаровые фермы расположены в основном в районах с сильно выраженной сезонностью климата. В сезон дождей капибары обитают на больших пространствах, почти не встречаясь с людьми, и приносят там приплод. В сухой же сезон они собираются на берегах постоянных водоемов, давая возможность «пастухам» пересчитать поголовье и отделить нужную часть стада.

При таком полувольном содержании капибары, похоже, и не замечают, что их одомашнили. В загонах и на пастбищах они проводят свободное от еды, сна и воспитания потомства время так же, как и в диких местах, где не ступала нога человека: сидят или лежат на мокрой земле, задумчиво глядя вдаль.

Источник: «Вокруг света» № 12, 2005 («Рыбья участь капибары»),