29.11.2011 | Театр

Один в поле

Виктор Сухоруков сыграл Тартюфа в Театре на Малой Бронной

На премьере «Тартюфа» в Театре на Малой Бронной зал набит битком, как в лучшие эфросовские времена. Но сравнивать постановку Павла Сафонова со спектаклем Анатолия Эфроса вряд ли кому-нибудь придет в голову. Да и вообще кажется, в этом зале нет людей, которые любили бы эфросовские спектакли, хоть публика и не слишком молодая.

Это совершенно другой тип зрителей – поклонники звезд. Дело в том, что практически все актеры, исполняющие в этом спектакле главные роли, – звезды телевидения, кино или театра, специально приглашенные блеснуть в «Тартюфе». И Ольга Ломоносова, играющая Эльмиру, и Агриппина Стеклова – Дорина, и Александр Самойленко – Оргон, и, конечно, Виктор Сухоруков – Тартюф. И, как многочисленные коммерческие постановки, сделанные под «сборную звезд», этот спектакль, хоть и прописанный на сцене государственного театра, иначе чем «антреприза галимая», определить невозможно.

Здесь все – театральный «фастфуд», все состоит из реприз, требующих зрительского немедленного смеха. Особенно огорчительно в такой роли видеть Агриппину Стеклову, которую буквально в эти дни выдвинули на премию «Золотая маска» за действительно прекрасную роль в спектакле «Чайка» ее родного «Сатирикона». В «Тартюфе» рыжая фурия Стеклова служит смеховой «тяжелой артиллерией», какой в спектаклях других антреприз работает, например, Мария Аронова. Дорина то басит, то пищит, то кричит, то строит рожи, а то соблазняет, буквально вылезая из платья (кстати, самое запоминающееся в этом спектакле – именно эксцентрические костюмы, придуманные Евгенией Панфиловой). Именно Дорине-Стекловой отданы самые пошлые шутки и все репризы «ниже пояса». Служанка почему-то без конца норовит ухватить мужчин за причинные места и даже раздраженную фразу о Тартюфе «Что он ни натворит - он "совершил деянье", она сопровождает игрой на тему: «он испражнился – полюбуйтесь на кучку «деяний»!»

Об этом спектакле и вовсе не стоило бы упоминать (мало ли какие мероприятия со звездным составом у нас собирают публику?), если бы не Сухоруков. Тартюф, конечно, его роль, и какие бы глупые трюки тут актеру ни предлагал режиссер, за гадким героем все равно интересно наблюдать. Даже когда он впервые выходит, замотанный в какой-то бабий платок и, подняв на зал глаза, расплывается в масляной улыбке, не засмеяться в ответ невозможно. От Сухорукова не отвести глаз и когда Тартюф подстраивается, юлит, когда победоносно шествует или претендует на роль страстного любовника. Актер сочиняет своего Тартюфа сам, и, если он для этого ему приходится использовать то, что он раньше нашел для других ролей, то это только вина режиссера, который не предложил ни актеру, ни спектаклю собственного цельного решения, а лишь разбил пьесу на эстрадные номера.

Выходя из театра, только и думаешь о том, какой все-таки отличный актер Сухоруков, и почему ему в Москве так не везет с театром?

Вот, например, с прошлого года он играет в Театре имени Моссовета блаженного царя Федора Иоанновича в постановке по Алексею Толстому «Царство отца и сына». У Сухорукова в этой роли есть несколько пронзительных сцен, но огромный, тяжеловесный, скучнейший спектакль так измучивает публику, что не поворачивается язык советовать людям вытерпеть эту постановку ради одного актера. И что теперь делать, неужели нет у нас режиссера, который способен встать вровень с актером Сухоруковым и предложить ему задачу по плечу, которую интересно решать внутри осмысленного спектакля? Может, возьмется кто-то из молодых да смелых, каких в последние годы выросло немало? Ау!

Источник: "Московские новости", 22 ноября 2011,