Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

24.10.2011 | Современный танец

Пограничники

В Берлине завершился фестиваль Tanz im August.

Спектакли трехнедельного феста условно можно было бы поделить на «чистые» и «нечистые». Чистые — это те, в которых развивают танец, как правило «чисто свой», без всяких там примесей инородных техник, стилей и жанров. «Нечистые» — те, в которых смешивают все со всем, иногда просто для удовольствия, а иногда с особой утопической целью: создать новый язык и его новых носителей — танцовщиков с безграничными возможностями.Это деление даже трендом не назовешь. Оба процесса легитимны в современном танце последние лет 30–40, чем он, собственно, и жив:

только кто-нибудь зациклится на двух притопах-трех прихлопах, тут же появится кто-нибудь с улицы или с танцевальной окраины и внесет свою неожиданную лепту.

Эти междисциплинарные и межкультурные вторжения фестиваль в этом году решил проакцентировать, предложив самые крайние их варианты. Вроде проекта, например, японца Хироаки Умеды, где задействованы классические танцовщицы и исполнители хип-хопа. Классика для токийца — символ европейского рационального танца. Хип-хоп несет в себе энергию мигрантов и уличную спонтанность.

На границе культур и танцевальных цивилизаций существует и уникальный африканский танцовщик Грегори Магома из Йоханнесбурга. Его показанный в театре «Шаубюне» cольный проект Beautiful Me инспирирован идеями трех таких же, как он, хореографов-«пограничников», один из которых — известный нам по гастролям Акрам Хан, соединяющий принципы древнего индийского танца Катхак и contemporary dance. Легко переходящий с индийских телесных напевов на этнические африканские, находящийся в постоянном живом диалоге с музыкантами на сцене и публикой в зале, Магома представил особую разновидность сольного зрелища, в котором танцовщик-импровизатор сам себе и режиссер, и хореограф, и драматург. Но это удачный полюс.

Иногда миграционные процессы могут завести так далеко, что то, что вы еще вчера считали делом живым, а потому полезным, вдруг оборачивается чем-то прямо противоположным.

Как во французском спектакле In Vivo, где хулиганский хип-хоп выглядел патетичней и заунывней самой пуританской классики. Виртуозные крепыши угрюмо двигали столы-гробики, трюкачили, как шли в последний бой и, чем-то тотально недовольные, постоянно друг на друга «бычились». Хип-хоп, «очищенный» от уличной энергии и грязи, лишившийся даже намека на «секс», мутировал в этом варианте сурового мужского братства в мероприятие строгое и сектантское.

Другое дело канадец Эдуард Лок, «Новая работа» которого на сцене «Фольксбюне» закрыла фестиваль. Виртуоз имплантаций. Король скрещений. Доктор Коппелиус наших дней, творящий сверхскоростных балерин, завораживающих и пугающих одновременно. Они нереальны — маленькая неостановимая Талия Евтушенко или фарфоровая длинноногая Тай Цханг. Это не женщины, выученные в хореографических училищах вертеться и скакать на радость публике. Это настоящие химеры, возникающие на границе между «можно» и «нельзя» — если говорить о безумной технике сочиненного на компьютере и вживленного в человеческое тело танца Лока. Они же — отчаянные церберши между миром живых и царством мертвых: своих героинь, мифологических «смертниц» Дидону и Эвридику хореограф позаимствовал из известных опер, темы которых интерпретируют музыканты, вживую работающие на сцене.

Современные технологии позволяют Локу сделать то, чего на пуантах, придуманных, чтобы парить, воплощая чистоту и воздушность, никто никогда не делал. Если что общего и осталось у его кибернетических созданий с их прабабушками-сильфидами — это страсть к совершенству.

Пуанты — символ их скорости и часть смертоносного сексуального имиджа. Как и их узкие, затянутые в черное трико бедра, как будто отполированные прикосновениями партнеров, которые, чтобы удержать, вынуждены безостановочно вертеть-крутить вырывающихся фурий в руках. Это потрясающее зрелище, составленное из любовных дуэтов, похожих на дуэли или сексуальные битвы на грани физических возможностей и допустимой на сцене чувственности, скоро покажут в Москве. Берлинскую же публику оно перевозбудило. Именно этот спектакль, нарушающий главное правило contemporary dance —не стремиться к совершенству, насилуя или изменяя природу, — стал главным хитом фестивальной программы.



Источник: "Московские новости", 31 августа 2011 года,








Рекомендованные материалы



Израильский современный танец как новое медиа

Израильский современный танец очень знаменит, и, надо сказать, что сегодня он воспринимается как самое актуальное из всех перформативных искусств в стране, язык которого позволяет художникам размышлять о болезненных темах сегодняшнего дня, о себе и об обществе. Для израильтян существенно, что этот язык телесный, но вместе с тем он обладает напряженной интеллектуальностью.


Кто автор? или Монтаж персонажа.

«Все пути ведут на Север» – спектакль о том, что мы одиноки всегда и никогда. Это совместная работа бельгийского хореографа Карин Понтьес и труппы современного танца театра «Балет Москва». Карин не просто сочинила хореографию, а танцовщики ее исполнили, их творческие взаимоотношения строились сложнее.