03.10.2011 | Кино

«Киношок» в ожидании революции

Фестивальная жизнь как индикатор реальных перемен

Фестиваль стран СНГ, Латвии, Литвы, Эстонии отмечает свое 20-летие — и находится на пороге кризиса. Не своего — кинематографа бывших советских республик, с одной стороны, и фестивального движения — с другой. Последние годы главным событием на «Киношоке» все-таки была конкурсная программа, все остальное воспринималось скорее как гарнир, может быть, и более вкусный, приятный, радующий, но гарнир. Нынче это уже не так, что ощущаешь буквально из воздуха, непонятно, каким образом, но очень ясно.

Директор программ фестиваля Сергей Землянухин подтверждает это впечатление — по его словам, нынче в странах СНГ меняются приоритеты. Долгие годы там задавали тон рожденные в СССР выпускники ВГИКа, а для них важнее всего в искусстве оставалось авторство, в первую очередь ценились художественные открытия, индивидуальный почерк, личный опыт. Но теперь везде происходят одни и те же изменения — на первый план выходят достижения в прокате. Кино делают новые люди, совсем молодые и уже не ориентированные на традиции советского авторского кино. А коммерческим фильмам фестиваль (традиционный — с неторопливыми обсуждениями, разборами, контактами с коллегами, фестиваль критериев, оценок и контекстов) не нужен, им нужен кинорынок.

Кино из стран Средней Азии, где народу побольше, а производство дешевле, отчетливо повернулось в сторону собственного зрителя с его специфическими потребностями и запросами. Такие фильмы не нуждаются в экспертных оценках, а в российский прокат их не пускают — так зачем им фестиваль в Анапе? Их могла бы заинтересовать возможность показа на российском телевидении — тем более что здесь у нас уже «на четверть их народ», — но этим никто не озабочен, своих хватает.

Кинематографисты из Прибалтики тем более не заинтересованы в российском фестивале — они работают на Европу, там гранты, фонды, телеканалы-покупатели, здесь же им ничего подобного предложить не могут.

Сейчас еще можно собрать для конкурса некоторое количество фильмов старого образца — времен национальной самоидентификации, ориентированных на интеллектуальную публику и киноманские запросы. Но их становится все меньше, да и они меняются. Возьмем узбекский фильм «Свинец»… Узбекистан страна большая, публика кино любит, и кинопроизводство настроено на вкусы зрителя — в основном снимаются фильмы дешевые, легкие, в духе индийских мелодрам или комедий. Но там еще работает несколько человек старой школы.

Один из них — Зульфикар Мусаков, сценарист, режиссер, выпускник Высших режиссерских курсов в Москве, его первые фильмы, снятые в 90-е, награждались призами в России, на киевской «Молодости», их показывали в Японии. У него есть дар комедиографа, в России снимал и сериалы, то есть нельзя сказать, что его кинематограф совершенно киноманский.

В этом году он снял новый фильм «Свинец» — историческую драму о двух друзьях-энкавэдэшниках. Его показали в Анапе — но вряд ли когда-нибудь покажут еще в России.

В Узбекистане фильм вышел в прокат и его даже рекомендуют школам с целью познакомить юношество с историей страны. Герои картины — два друга, Умар и Марлен, — познакомились во время войны, тогда они служили в Смерше (об этой части их жизни мы узнаем из рассказов, фильм-то малобюджетный). После войны Умар живет в Ташкенте, работает главным инженером на заводе. Он считает, что Марлен погиб, но это неправда. В 1952 году Марлен приезжает в Ташкент начальником милиции республики, и — тут не очень понятно, то ли его стараниями, то ли прямо по воле самого товарища Сталина — начальником МГБ назначают Умара. Они должны следить друг за другом, недвусмысленно объясняет Умару задачу человек в Москве (видимо, Берия).

Поначалу все ничего — народный хлеб друзья едят недаром, разоблачая шпионов и вредителей. Но потом Умар догадывается, что приходится сажать и невиновных. Умар страдает, а Марлен обвиняет его в слабости и мягкости. Все же Умар пока еще готов смириться с обстоятельствами, пытается ухаживать за девушкой, даже намерен жениться, но тут выясняется, что ему предстоит арестовать собственного брата, агронома-новатора. Этого несчастный, но честный чекист не выдерживает и стреляется. Как раз в тот момент, когда к нему уже бежит вестник с сообщением о смерти Сталина. Сталина в фильме не показывают, но видно, что герой готов за него отдать душу и сердце, хотя и боится до обморока. В общем, такие «Офицеры», но только из МГБ и с моральным конфликтом между долгом, присягой и честностью. Фильм черно-белый, проблему исторического колорита решает просто, монтируя встык с игровыми сценами кадры кинохроники — послевоенный Ташкент, открытие памятника Сталину, смерть вождя...

На обсуждении «Киношока» никак не могли решить, получились ли герои положительными или все же отрицательными персонажами? На мой взгляд, мы просто немного отвыкли от прямых конфликтов советских времен, где честный человек честно служит государству, не разбираясь, насколько эта служба соответствует основам морали. Государство — за преданность — его освобождает от моральных обязательств. Но если у него есть совесть, то могут появиться проблемы.

В финале мы видим всех персонажей с датами их жизни и смерти и выясняем, что жизнь как ни в чем не бывало продолжалась, что Марлен закончил ее учителем труда, а брат Умара стал профессором, жертвы и палачи мирно существовали, не мешая друг другу. Никто не был наказан, все слились — что, кстати, в точности соответствует действительности.

Я очень советую Фонду кино обратить внимание на Зульфикара Мусакова — этот режиссер знает, на какие струны надо нажать, чтобы вызвать в подсознании эффект советского кино. Между прочим, чувствительные дамы льют слезы.

А ведь именно с эмоциональной заразительностью в России плохо. Первый русский фильм программы — «Дом на обочине» Антона Сиверса — снят при поддержке и Минкульта, и студий-мэйджоров RVS и Тритэ. Бюджет там небольшой, так что, видимо, вложились усилиями. История мелодраматическая, любовный прямоугольник, кончается хорошо, есть и почти детективная линия, и актеры неплохие (в главной роли Андрей Мерзликин), а никто ничего не почувствовал, кроме неувязок сюжета.

Попытка создать современный аналог советской психологической драмы не удается, хоть ты кого привлекай. Нет характеров, нет героев, одни обстоятельства действия и механические движения.

Так что надо подумать про Мусакова, тем более что в родном Узбекистане ему не слишком просто. Сценарий пришлось переделывать четыре раза, фильм сокращен вполовину — впрочем, симпатичные молодые люди Бобур Юлдашев и Тимур Мусаков, исполнители главных ролей, приехавшие представлять фильм, никаких других подробностей не рассказывают. Они вообще охотнее говорили о работе над ролью, о том, что нынешние узбекские дети не знают, кто такие Ленин и Сталин, что режиссер заставлял их читать книжки про то время (еще один аргумент в пользу его приглашения к нам) и у них до сих пор мобильники полны закачанной литературы… Еще они рассказали, что совершенно не представляют себе жизнь в 1952 году, как бы много об этом ни прочли — им не вжиться и не понять, что чувствовали тогда люди.

И это правда. Слишком многое изменилось. И хотя эти перемены пока не привели к тектоническим сдвигам всего ментального пространства, толчки ощущаются весьма отчетливо.

Источник: Московские новости, 15 сентября 2011,