21.04.2011 | Театр

Классики закончились

В Петербурге вручили Европейские театральные премии

Фестиваль четырнадцатой Европейской театральной премии в Петербурге завершился такой масштабной и эффектной церемонией вручения призов в Александринском театре, каких не знала история этой награды. Правду сказать, эта премия и вовсе не знала постановочных церемоний, а всегда обходилась протокольным финальным вечером с речами и раздачей слонов. Российская сторона, впервые принимавшая премиальный фестиваль, такой профанации, конечно, позволить себе не могла и призвала в постановщики нового отечественного лауреата Андрея Могучего, признанного «мастера церемоний».

Торжественный вечер получился одновременно ироническим и пафосным: сцену заполнял дым, в котором проявлялись лошадь с телегой, по экрану плыли березки, а композитор Александр Маноцков сначала один, а потом с хором распевал в ритме танго текст Гоголя «Русь, чего ты хочешь от меня?» из своего рижского спектакля по «Мертвым душам». На сцене был полный джентльменский набор Питера: и шеренги юных моряков, и маленькие девочки в пачках из хореографического училища, и речь Валентины Матвиенко. А еще «птицеголовые люди» и гигантские деревянные истуканы из только что сыгранной премьеры Могучего «Счастье».

Профессор Александр Чепуров сумел и европейский зал поразить трюком соединения театральной истории и современности, который уже однажды исполнял перед зрителями «Золотой маски» в Петербурге. По сохранившимся билетным книгам Александринки были установлены те места в зале, откуда когда-то смотрели спектакли старейшего русского театра, классики нашего искусства: Пушкин, Гоголь, Островский. И вот теперь, в реконструированном зале, лучом света выхватывались из темноты лауреаты, сидящие на исторических местах: Петер Штайн – в кресле Чехова из ложи Суворина, Юрий Любимов – в партере, на стуле Достоевского, финн Кристиан Смедс в бельетаже на месте барона Маннергейма, Андрей Могучий – в зале за режиссерским столиком Мейерхольда. На сцене опускался исторический занавес Головина из предреволюционного мейерхольдовского «Маскарада» и зал, полный деятелей театра со всего мира, трепетал.

Впрочем, надо признать, что историю русского театра, как и его современность, иностранный театральный люд знает еще хуже, чем мы – зарубежный театр. Что значит для нашей страны Юрий Петрович Любимов, лауреат нынешней специальной премии, которую дают театральным деятелям, повлиявшим на политическую жизнь (как прежде давали Вацлаву Гавелу), - в зале мало кто себе представлял. Но, увидев, 94-хлетнего режиссера, который шутил и, пританцовывая, рассказывал, как маленьким «скакал босичком» на уроках Айседоры Дункан и слушал Станиславского, весь Александринский зал почувствовал масштаб события и встал. Растроганный режиссер, принимая приз, сказал: «Благодарю вас, что вы встали. Старого артиста должно радовать, что его так встречают».

Лауреатов премии «Новая театральная реальность», то есть молодых экспериментаторов, режиссеров актуальных и востребованных на европейских фестивалях, казалось бы, должны знать лучше, но и это не так. Тут дело, прежде всего в политике выбора победителей, которая, как у всякой масштабной официальной премии имеет свои, не всегда художественные, расклады. Так и получается, что стремление жюри к географической широте охвата, приводит к тому, на этот раз приз в 30 тысяч евро делят на шесть лауреатов, что, конечно, размывает не только денежную, но и символическую ценность премии. Из лауреатов совсем неизвестных театральной публике, были коллективы, признанные в своих странах, но, как мы увидели на фестивале, имеющие скорее местную ценность. Гастрольный театр «Меридиональ»  из Португалии показывал простодушно-метафорические, почти бессловесные сочинения по истории своей страны. Милый исландский театр «Вестурпорт» демонстрировал спектакли по «Фаусту» и «Превращению» Кафки, сделанные упрощенно и прямолинейно, будто для детей, зато его актеры имели редкие акробатические таланты (к примеру, исполнитель роли Грегора Замзы висел все два часа действия то на стене, то на потолке, как таракан). Спектакли чеха Вилиама Дочоломанского, как оказалось, тоже видели немногие, хоть это имя больше на слуху: его международная труппа «Ферма в пещере» на премиальном фестивале показала невербальные представления, где на фольклорных мотивах замешаны музыка, танец и акробатика.

Интереснее всего на фестивале было увидеть спектакли двух действительно известных на европейских театральных фестивалях лауреатов «Новой театральной реальности» - Андрея Могучего (о его спектакле по «Синей птице» мы расскажем в одном из следующих номеров) и многократно приезжавшего в Россию Кристиана Смедса.

Финский режиссер привез в Питер изобретательную и очень красивую постановку «Мистер Вертиго» по публиковавшемуся у нас роману Пола Остера. История американского беспризорника, которого маг Мастер Иегуди силой учит летать, стала у Смедса рассказом о магии театра. Режиссер за время действия постоянно меняет местами актеров и зрителей, чтобы погрузить их в театральную атмосферу: публику крутят на поворотном круге сцены, то убыстряя, то тормозя ритм действия, играет напряженная музыка,  мимо проезжают  зажженные свечи на актерских столиках, за открывшимся занавесом мы видим гигантский пустой зал. Надо сказать, этому спектаклю изрядно помешало то, что вместо перевода зрители получили либретто: пытаясь добиться хоть какой-то реакции зала, финские актеры нещадно кричали и наигрывали, так что атмосферный спектакль казался красивым, но пустоватым.

Но центральным событием фестиваля, разумеется, значился спектакль главного лауреата -  Питера Штайна, привезшего свою постановку 2008-го года – «Разбитый кувшин» по Клейсту из «Берлинер ансамбля» с Клаусом Марией Брандауэром в роли пройдохи-судьи. Надо сказать, что видеть такой спектакль на европейском фестивале странно, хотя, конечно, публика любого города будет ему так же восторженно аплодировать, как это было в Питере. Еще бы - это очень традиционно поставленная, в классических декорациях, с хорошими актерами в исторических костюмах, неторопливая комедия со звездой. Немецкие критики кривились: буржуазный спектакль, сделанный для буржуазного театра с богатой публикой, каким теперь считается «Берлинер ансамбль» - что это за пример современного европейского театра? Но ничего не поделаешь – Питер Штайн со всей своей скучной обстоятельностью – один из последних европейских классиков. Ума не приложу, кто будет получать «большой»  европейский приз в следующий раз. Похоже, в драматическом театре классики закончились.

Источник: "Московские новости", 18.04.2011,