"Кочегар" / Режиссер: Алексей Балабанов
Россия , 2010 г.
Россия , 2010 г.
Авторы
18.10.2010 | Кино
Хорошая штука — авторский стиль«Кочегар» — не мелодрама и не реконструкция 90-х, а фильм в жанре «кино Балабанова», своего рода «Осенняя соната»
Весело гудит уголек в топке просторной котельной на краю города. У огня сиднем сидит кочегар, отставной майор-якут. Когда-то Майор (Михаил Скрябин, Сунька из «Груза 200») разминировал тропы в Афгане и был контужен, а теперь помогает сослуживцу-снайперу утилизировать в топке завернутые в полиэтилен тела врагов и конкурентов. Иногда в котельную забегают две девочки, и тогда дядя-кочегар рассказывает им «про плохих людей». Все остальное время он перепечатывает одним пальцем на машинке рассказ Вацлава Серошевского (разумеется, про якутов). Как-то в одном из полиэтиленовых свертков кочегар узнает свою дочь (Аида Тумутова), хорошую красавицу Сашу. Надев парадную форму, Майор трясется через весь город на трамвае. Мстить.
Вот, собственно, и все, что можно сказать о сюжете нового фильма Алексея Балабанова.
Разумеется, там еще есть разное — бандиты в смешных пиджаках, киллеры, меховые изделия, парафраз злосчастного фильма «Река», любовный треугольник и много маленьких огоньков, полыхающих в каминах среди неуютной зимней стужи. Но все эти странные штуки, увесистые реплики типа «Он на войне не был: издалека стрелять — это не война», равно как и сам сюжет, имеют смысл только как часть большой мозаики. Из автоцитат, обрывков сюжетных схем и бодрых проходов героев по зимним улицам Алексей Октябринович выкладывает свое собственное имя. «Кочегар» — не мелодрама и не реконструкция 90-х, а фильм в жанре «кино Балабанова», своего рода «Осенняя соната» — готовый к употреблению набор авторских приемов, очищенный от всякого модернистского смысла. К финалу тяжелый пафос немногословного действия проламывает тонкую корку реализма, и Кочегар ухает в кроличью нору, где вполне нормально заколоть врага лыжной палкой, подорвать литературного героя XIX века на мине и зрелищно резать вены через белоснежную рубашку на виду у двух замерших от уважения младшеклассниц. Хорошая штука — авторский стиль, только, мне кажется, режиссер от него погибнет.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.