Авторы
В отличие от большинства коллег, я вот не спешил иронизировать, когда числящийся российским президентом Дмитрий Анатольевич Медведев объявил, что намерен переименовать родную российскую милицию в старорежимную полицию. Не исключено, подумал я, что президенту попался-таки на глаза опубликованный в феврале доклад ИНСОРа (признаюсь, имел я к этому документу отношение). Именно там предлагалось переименовать органы Внутренних дел, дабы окончательно распрощаться с советской традицией обеспечения правопорядка. Дело здесь, конечно, не только в том, что слово «милиция» отсылает к добровольным рабоче-крестьянским дружинам, в ситуации, когда работники правопорядка давно работают за жалование (не рискну назвать их работу профессиональной). Отказываясь от слова «милиция», государство на самом деле должно было бы навсегда поставить крест на другом слове, точнее аббревиатуре — «НКВД». Россия должна была бы навсегда отказаться от системы правоохранительных органов, главной задачей которых было обеспечение существования правящего режима, но вовсе не защита граждан.
Однако президент ограничился лишь объявлением о намерении переименовать органы. Правда, он распорядился вывесить свежеподготовленный спецами из МВД проект закона «О полиции» на специально созданном сайте zakonoproekt2010.ru для всенародного обсуждения.
При этом глава государства очень четко определил границы предлагаемой им дискуссии: «Я рассчитываю на конструктивную дискуссию. Она должна быть не общей, а конкретной, посвященной отдельным разделам, главам, параграфам и соответствующим статьям закона, с предложениями о совершенствовании».
Понятно, почему потребовалась общественная дискуссия. Ведь разработанный в недрах ведомства внутренних дел проект чрезвычайно революционен. Он, как и требовал Медведев полгода назад, устанавливает принципиально новые отношения между гражданами и правоохранительными органами. Например, он требует от полицейских не бить резиновой дубинкой граждан по голове, половым органам, а также в область сердца. Сотрудник правоохранительных органов обязан предъявлять удостоверение, обращаясь к гражданину (за исключением тех случаев, когда «это невозможно или неуместно»). Согласитесь, когда страж порядка трясет гастарбайтера из солнечного Узбекистана, предъявлять удостоверение совершенно неуместно. Всяким «несогласным» теперь вовсе лафа будет. Документ гласит, что спецсредства (резиновые дубинки, наручники, водометы и т.д.) запрещено применять «при пресечении несанкционированных собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований ненасильственного характера, которые не нарушают общественный порядок, работу транспорта, средств связи и организаций». Впрочем, никто не мешает нашим славным милицейским, пардон, полицейским начальникам заявить, что митинг на Триумфальной решительно мешает работе, например, ресторана «Пекин».
Обсуждать этот документ конкретно и конструктивно — означает обсуждать концепцию, которую министр МВД Нургалиев совершенно справедливо назвал «презумпцией законности» действий милиции. То есть граждан призывают широко обсуждать, какой именно длины должна быть резиновая дубинка.
В законопроекте десять раз написано, что полиция должна служить интересам граждан и быть подотчетной обществу. Однако закон устанавливает единственный канал связи между полицией и обществом. Это — регулярные отчеты участковых перед подведомственным населением и отчеты полицейских начальников перед законодательными органами разных уровней. При этом ни население, ни депутаты никаких рычагов воздействия на полицейских не имеют (точно так же, как не имеют они таких рычагов в настоящее время).
Полиция остается полностью централизованной структурой, управляемой из Центра. Эта структура в целом и каждый полицейский в отдельности целиком и полностью зависят от начальников и совсем не зависят от граждан. Граждане для них как были «терпилами» (или «хорьками», как для питерского прапора), так и останутся.
Естественная идея о том, что правоохранительные органы следует разделить на федеральные (которые будут заниматься раскрытие сложных и особо опасных преступлений) и местные (которые обеспечивают правопорядок на территории страны и подотчетны населению) оказалась совершенно неприемлема как для чиновников из МВД, так и для Кремля.
Ведь таким образом нарушается пресловутая вертикаль власти, столь любезная сердцу Путина В.В. Единственное средство остановить Евсюковых, прекратить войну правоохранительных органов против собственных граждан — это вернуться к выборам.
Можно выбирать губернаторов, которые назначали бы начальников местной полиции и несли бы ответственность за все действия правоохранителей. Еще лучше в дополнение к выборам администраторов всех уровней выбирать и местных начальников полиции. Только так можно победить НКВД, уши которого лезут из нового законопроекта. Но это совсем не входит в планы главных российских начальников, которые хотели бы подтянуть дисциплину в МВД, пригасить волну милицейского беспредела, ничего не меняя по сути. И законопроект должен подтвердить такой подход. Если следовать логике его авторов, то законопроект можно дополнить только одной кардинальной рекомендацией — установить видеокамеры в каждом кабинете, а мониторы в МВД. Как Владимир Путин будет теперь денно и нощно следить за строительством домов для погорельцев, так и полицейское начальство будет наблюдать за тем, как подчиненные следуют закону о любви стражей порядка к населению.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
