Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

14.05.2010 | Кино

Перегар весёлой попойки

Раздолбайство персонажа передалось и авторам - от фильма пахнет не порохом героизма, а перегаром веселой попойки

В сиквел «Железного человека» Тони Старк въезжает на кризисе среднего возраста.

Здоровье пошаливает, нервы ни к черту, научное сообщество в лице татуированного куполами русского Кулибина Антона Ванко (Микки Рурк) забрасывает Тони шапками. Короче, Тони проводит дни упаднически, пьяно кривляясь на вечеринках и расстреливая плазменными импульсами арбузы. Крошка Пеппер больше не может, лучший друг улетел и не обещал вернуться.

Раздолбайство персонажа, кажется, передалось и авторам — во всяком случае, от фильма пахнет не порохом сверхгероических свершений, а перегаром веселой попойки.

По структуре это вообще тарантиноид — кино распадается на отдельные скетчи, за моментами слабости следуют типичные пьяные драки c битьем стекла и бетона. Поначалу такой винегрет немного удивляет, но появление на сцене одноглазого Сэмюэла Л. Джексона немедленно расставляет все ориентиры и снимает вопросы (а битва роботов в характерном японском садике cлужит уже совершенно неоспоримым доказательством режиссерских намерений).

Другой cтранный эффект, возникающий уже сам по себе, в результате непредвиденного действия русского воздуха на американскую историю, — сходство Старка с советскими инженерами-шестидесятниками, заметное еще в первом фильме.

Тут оно переходит все пределы, и энтузиастами-мэнээсами выглядят даже антигерои. Негодяи теперь так же обаятельны, как типичные персонажи Ширвиндта, — спасибо продюсерам, убравшим из истории единственную серьезную физиономию, Джеффа Бриджеса.

Самая смешная сцена фильма происходит и вовсе без участия Старка, в ней одинаково обаятельные Рурк и Cэм Рокуэлл импровизируют на тему известного монтипайтоновского сюжета о дохлом попугае. Но вообще с Рурком тут обходятся как-то неправильно, не по-хозяйски. Равный харизмой Роберту Дауни-мл., он оказывается выброшенным на помойку незадолго до финала — cловно вычеркнутый из сценария, наш человек лежит бесполезной кучей железа на мокрой траве, раздавленный, лишенный даже последнего ударного монолога. Типично русский конец, не правда ли?



Источник: Time Out, 22 апреля 2010 ,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
21.02.2022
Кино

Сцены супружеской жизни

Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.

Стенгазета
18.02.2022
Кино

«Превращение» в «Паразитов»

Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.