Авторы
Премьер продемонстрировал, чьи именно слова следует отливать в граните. Не успел президент отчитать Сергея Чемезова, креатуру Путина, как Владимир Владимирович показал, кто в доме хозяин. Общаясь с журналистами во Владивостоке, он вовсю оттоптался на поле президента. Например, порассуждал о реформе МВД (в соответствии с российским законодательством министерство подчиняется президенту). Затронул острый внешнеполитический вопрос, сообщив, что воссоздание в Москве порушенного в Кутаиси мемориала – возможность «ударить по носу» Грузию (премьер, как видим, совсем не скрывает, что для него память о войне – не более чем инструмент антигрузинской кампании). И, наконец, главное – Путин вознамерился серьезно затруднить российско-американские переговоры по стратегическим наступательным вооружениям.
Он сообщил журналистам, что «американские партнеры строят свою систему ПРО (противоракетной обороны – А.Г.), а мы ее не строим… Но проблемы ПРО и наступательных вооружений тесно связаны между собой. То, что удерживало и сохраняло мир даже в условиях «холодной войны» – это баланс сил, в который вкладывается и соотношение сил ПРО, ПВО и наступательных систем вооружений», – утверждал глава правительства. И «если мы не развиваем ПРО, то у нас создается опасность того, что, создав над собой зонтик против нашей наступательной системы, наши партнеры могут почувствовать себя в полной безопасности… Тогда наши партнеры будут делать все, что захотят, агрессивность сразу возрастет и в реальной политике, и в экономике. Баланс нарушится».
Надо сказать, что картина, нарисованная премьером, имеет не слишком большое отношение к действительности. Владимир Путин старательно демонстрирует, что является поклонником теории расширенного сдерживания.
Которая сводится к тому, что выверенный с аптекарской точностью ядерный паритет между Россией и США поможет Москве добиваться своего в сферах, далеких от безопасности, включая экономику и «реальную политику» (напоминание о Realpolitik в данном случае более чем показательно).
Проблема лишь в том, что такого идеального паритета давно не существует. И дело вовсе не в американской ПРО. У Соединенных Штатов практически в два раза больше стратегических носителей: 1100 против 600. При таком превосходстве американские планы развертывания стратегической противоракетной обороны уже не влияют серьезно на баланс сил. Сейчас у США всего полсотни противоракет, которые, по мнению экспертов, способны перехватить не более десятка боеголовок и не смогут серьезно нарушить паритет, которого уже нет.
Однако Путину очень не с руки говорить об американском превосходстве по носителям. Ведь у какого-нибудь дотошного наблюдателя может возникнуть вопрос, почему за путинское десятилетие, за тучные годы нефтяного благополучия не удалось начать производство новых ракет, если паритет так уж нужен российскому руководству.
Куда удобнее рассуждать об американской системе ПРО. Путин не забыл, как «друг Джордж» вышел в одностороннем порядке из Договора об ограничении противоракетной обороны. Таким образом, планы строительства ПРО (о которых сейчас, после отказа Белого дома от развертывания элементов стратегической противоракетной обороны в Польше и Чехии, не слишком много известно) – отличный повод для того, чтобы затянуть переговоры по СНВ.
И тут премьер идет на то, чтобы прямо вмешаться в российско-американские переговоры. Он заявляет: «Если мы хотим сохранить баланс, то мы должны наладить обмен информацией: пусть наши американские партнеры предоставляют нам всю информацию по ПРО, а мы будем передавать им какую-нибудь информацию по наступательным вооружениям». Дело в том, что российские генералы давно жалуются на якобы существовавшую несправедливость: по Договору СНВ-1стороны должны обмениваться данными о каждом пуске ракет. Несправедливость в том, что американцы не разрабатывают новых наступательных вооружений. По той простой причине, что не рассматривают нашу страну в качестве военной угрозы (что, очевидно, страшно оскорбляет тов. Путина В.В.) Время от времени они осуществляют пуски ракет, дабы проверить состояние своих ядерных сил. Однако никакого интереса информация об этих пусках для российских аналитиков не представляет – в 1001-й раз они получают телеметрию о полете ракет, разработанных лет 30-40 назад. Другое дело – российские пуски. Москва, как справедливо отметил Путин, сконцентрировалась на создании нового поколения стратегических наступательных вооружений. И, само собой, американцам любопытно, как проходят испытания «Булавы» или РС-24.
Посему Россией и было выдвинуто предложение, чтобы в обмен на эти данные США передавали нам телеметрию испытаний своих систем ПРО. Кроме всего прочего, таким образом де-факто фиксируется связь между стратегическими наступательными вооружениями и стратегической ПРО.
Все бы ничего, но, объявив о российских требованиях, Владимир Путин намеренно нарушил договоренность между Кремлем и Белым домом о том, что до заключения договора стороны не сообщают никаких подробностей о ходе переговоров. Этим, а также тем, что Путин однозначно считает США стратегическим противником, безусловно, воспользуются противники нового Договора по СНВ в Сенате. Но, видимо, этого и добивается российский премьер.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
