18.12.2009 | Кино

Блондинистая нечисть

К счастью, режиссеру и актерам не удалось до конца уничтожить главное достоинство романа — интроспективную точку зрения

Лос-Анджелес, год примерно 1984.

Люди (из Голливуда, а также их многочисленные прихлебатели) живут своей не то чтобы глянцевой, а совершенно кукольной жизнью: домохозяйка Лора (Ким Бэсингер), выплывая из демеролового облака, слезливо сердится на неверного мужа (Билли Боб Торнтон), который просится обратно, а сам все тискает по углам дерганую телеведущую (Вайнона Райдер). Лора параллельно трахается с ровесником сына, загорелым блондином Мартином. В свободное от Бэсингер время блондин валяется в кровати с друзьями, девочкой и мальчиком. Еще одного из этой же компании, Тима, туповатый папаша везет на Гавайи на уикенд. Замученный портье отеля принимает у себя дома гостей — бешеного уголовника Питера (Микки Рурк), его подружку, малолетнюю джанки и похищенного ими младшеклассника (малыш всю дорогу лежит в ванне, обмотанный скотчем). Отдельно от всех страдает рок-звезда Брайан Метро (Мел Рейдо), который катастрофически не может протрезветь, швыряет бутылки «Дом Периньона» в стену номера, режет руки, избивает проникающих к нему в номер, как муравьи, группиз, а в особенно тоскливые минуты звонит сыну — чтобы послушать предсказуемые проклятья от бывшей жены. В то же самое время где-то на берегу тихо умирает от СПИДа еще одна блондинка. Все кому-то приходятся любовниками или дилерами, все на чем-то сидят.

Главное достижение режиссера Грегора Джордана — кастинг: как-никак, это в его фильме Рурк и Бэсингер впервые встречаются спустя 22 года после «9½ недель» (пусть и условно — совместных сцен у них нет).

Остальное… ну как в любой экранизации — педантичному читателю Эллиса (странно представить себе такого, но мало ли) тут найдется отчего взяться за голову. Роман переписан процентов на 30. Некоторые главы слились, другие подверглись сильной редактуре, рок-история перенеслась из Токио в Лос-Анджелес, откуда-то возникла встревоженная телеведущая, рак заменили на СПИД, а работник автостоянки (это у него в ванной лежит ребенок) стал портье. Впрочем, бог с ними с профессиями — какая в конце концов разница, где работает вся эта блондинистая (в метафизическом смысле) нечисть. Но ОНИ УБРАЛИ ВАМПИРОВ! Ребенка — не убивают! Мажор Джейми погибает от дурацкого удара паркующейся машины, а не вылетает с трассы на BMW, прикуривая за рулем косяк. И к тому же тут объясняется, кто такие информаторы, что уже совсем тупо. Кажется, сценарий специально затачивали так, чтоб прототипы героев дали денег на фильм; спасибо хоть, что главного злодея не сделали «типа помидором».

К счастью, режиссеру и актерам не удалось до конца уничтожить главное достоинство романа — интроспективную точку зрения.

Читатель смотрел на мир глазами героев, мягко укутанных в коконы транквилизаторов и алкоголя. Те редкие человеческие мысли и эмоции, которые вдруг пробулькивали в этом хлорно-голубом мареве, были удивительными даже для него (а главное — что они были). Камера глазеет на этот зоопарк снаружи — и видит не усталых богов равнодушия, а кривляющихся, жалких уродов, давно живущих на автопилоте. Гордую маску кататонии сохраняют только двое — англичанин Мел Рейдо и, разумеется, Торнтон, в каждой из своих ролей отважно борющийся с излишней зрелищностью.

Источник: Time Out, 27.11.2009 ,