Авторы
Первые две недели июля заставили изрядно поволноваться владельцев рублевых депозитов, получателей рублевых зарплат, а также тех, кто собирается в отпуск за пределы необъятной Родины, но не успел купить достаточного количества иностранных денег. Доллар, который с конца февраля — момента официального окончания «плавной девальвации» российской национальной валюты — в худшем случае вяло колебался в довольно узком коридоре, а в лучшем — падал в цене, принялся вдруг расти, прибавив за 2 недели 2 рубля. Причем в понедельник курс доллара подскочил сразу на рубль, чего с момента приснопамятной девальвации не наблюдалось, но не смог удержаться на достигнутых 32 рублях и, благодаря интервенциям ЦБ, начал падать.
14 и 15 июля российская валюта росла уже вполне самостоятельно, без какой бы то ни было поддержки денежных властей. Тут уже пришла пора волноваться тем, кто, поддавшись эмоциям, поспешил обменять рубли на валюту.
Двухнедельное ослабление рубля последовало за коррекцией на рынке нефти (цена барреля упала на 10-12 долларов от максимальных значений этого года) и на российском фондовом рынке — индекс ММВБ падал с начала июня и снизился за это время с 1200 до 850 пунктов. Все это заставило многих экспертов и аналитиков вспомнить свои весенние прогнозы относительно «неизбежности» второй волны девальвации, которую спровоцирует новый обвал цен на нефть.
Исключать новый виток кризиса, который приведет к тотальному обвалу активов — в том числе и сырьевых — конечно, нельзя. Он может прокатиться по миру, вызвав новую волну многомиллиардных убытков и острый дефицит денег. Однако этот сценарий представляется не слишком вероятным — в голове его нужно держать разве что для проформы. Слишком сильно отличаются сегодняшние реалии от того, что происходило в России и в мире 9-10 месяцев назад.
Если прошлой осенью речь шла о жизни и смерти финансового сектора в США и остальном мире, то сейчас эту проблему можно считать худо-бедно решенной, и даже если в мире начнется новый виток банковского кризиса, он не будет иметь таких катастрофических последствий, как прошлогодний. Правительства и Центробанки научились изолировать проблемные сектора и компании и разработали действующие механизмы «спасения».
Правда, за это пришлось заплатить чрезвычайно высокую цену. В ход пошел печатный станок, а уровни бюджетного дефицита и государственного долга в развитых странах стали бить немыслимые еще в прошлом году рекорды.
Дефицит федерального бюджета США впервые за всю историю превысил отметку 1 триллион долларов, причем это не годовое превышение расходов над доходами, а дефицит за первые 9 месяцев фискального года, начавшегося 1 октября. Для сравнения, «излишне щедрая» администрация Джорджа Буша весь предыдущий фискальный год завершила с дефицитом, который многих ужаснул, но был все же в два с лишним раза меньше — 455 миллиардов долларов.
К тратам администрации добавляются усилия Федеральной резервной системы, которая не только проводит политику «нулевых ставок», но и накачивает банки деньгами через программы выкупа активов.
Схожую политику проводят и Банк Англии, и Банк Японии. И даже самый консервативный из всех Европейский ЦБ скупает у европейских компаний и банков их долговые бумаги, увеличивая количество денег в мире.
Однако сделать так, чтобы деньги попадали только к тем, кто в них остро нуждается и не будет надувать новые «пузыри» на сырьевых и фондовых рынках, не может никто. Рост цен на нефть, которые с февраля по июнь удвоились, был вызван совсем не восстановлением мировой экономики и спроса на энергоносители, а именно излишками денег и вполне обоснованными опасениями, что эти излишки рано или поздно поднимут мощную инфляционную волну, которая прокатится по миру.
И эти опасения отнюдь не безосновательны. В июне в США цены производителей подскочили сразу на 1,8%, а потребительские цены прибавили за месяц 0,7%. И это притом, что годовая инфляция в США выше 3% считалась все последние годы, как минимум, поводом для серьезного беспокойства.
Свернуть многомиллиардные программы помощи экономики и начать повышать ставки, чтобы бороться с инфляцией, США тоже пока не могут себе позволить — рост экономики пока так и не начался. Так что долларов в американской и мировой экономике будет становиться все больше и больше, а инвесторы в условиях инфляции будут требовать все большей доходности по государственным облигациям.
Так что факторы, которые привели в начале года к удвоению нефтяных котировок, никуда не делись. Напротив, их влияние только усиливается. Что же до снижения нефтяных цен и фондовых индексов — это может оказаться не более чем обычной коррекцией, после которой рост активов (или обесценение денег — с какой стороны посмотреть) может продолжиться.
В России ситуация тоже изменилась. Эксперимент под названием «плавная девальвация» провалился. Едва ли сегодня кто-то рискнет утверждать, что устроенный Центробанком обвал рубля был российской экономике полезен. Разговоры про импортозамещение закончились, едва успев начаться. Поэтому «второй волны», скорее всего, можно не опасаться.
Да и игроки на валютном рынке сегодня настроены далеко не так решительно, как в конце прошлого года, о чем свидетельствует та легкость, с которой они прекратили атаки на рубль, едва ЦБ вмешался в ход торгов.
Все это заставляет скептически относиться к перспективам долгосрочного роста доллара и разумности долгосрочных вложений в валюту. Впрочем, опыт прошлого года доказывает, что даже самые маловероятные риски время от времени реализуются, а события далеко не всегда развиваются по наиболее вероятному сценарию.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
